Но я пришел к вам для того, чтобы показать эту газету и попросить вас об одолжении.
— Об одолжении? Но я ничем не могу вам помочь.
— Хорошо. Как было уже сказано, я искал вас для того, чтобы сообщить вам две новости. Первой новостью вы остались недовольны. Теперь вторая. Вас она должна порадовать. У меня для вас письмо.
— Письмо? От кого же?
— Полагаю, что от месье Банколена. Он полдня искал вас, но так и не нашел. Его письмо принес в ваш отель сержант Жиро. Я заверил дежурного администратора, что знаю, где вы находитесь, и забрал у него письмо вашего друга сыщика. Знали бы вы, чего мне стоило разыскать вас! Вы ведь могли отправиться с какой-нибудь красоткой на Монмартр или улететь обратно в Англию… После того как вы нелестно отозвались о моей статье, я мог бы умолчать о письме. Но я этого не сделал. Вот оно.
Куртис взял протянутый ему конверт и вскрыл его. Письмо действительно было от сыщика. Вопреки ожиданию Куртиса послание было написано каллиграфическим почерком.
«Вы куда-то исчезли. А объявлять Вас в розыск мне не хотелось. Если у Вас есть желание и время, то Вы могли бы мне очень помочь.
Я хочу попросить Вас принять участие в одной игре. В связи с этим у меня к Вам два вопроса.
Первый — любите ли Вы карты?
Второй — есть ли у Вас на них деньги?
Если да и у Вас есть желание увидеть нечто интересное, возьмите приложенную к письму визитку. Она послужит Вам в качестве пропуска.
К половине одиннадцатого приезжайте в дом маркизы де ла Турсеш. Таксисту скажете: „В Лоншан, к холму Акорн“, и он Вас доставит точно по адресу. Там Вы застанете своих знакомых, включая месье Делотрека.
В какой бы игре он ни участвовал, играйте с ним, пока позволяют средства, и ждите».
На вложенной в конверт визитной карточке было напечатано:
«Месье граф Мопасон».
Поперек визитки ярко-синими чернилами было написано:
«Дорогая Дидре. Настоящим представляю Вам мистера Ричарда Куртиса из Лондона, который будет играть при любых ставках. Я слышал, что Вы приготовили для гостей сюрприз. Жаль, что не могу быть с Вами».
Куртис откинулся на спинку кресла, и в этот момент над его головой зажегся фонарь. Его яркая вспышка явилась для Куртиса полной неожиданностью и послужила толчком к действию.
Он словно очнулся ото сна и вновь представил себя в роли тайного агента. У него в бумажнике было десять тысяч франков, а в отеле, где хорошо знали его контору, могли бы дать столько, сколько бы он запросил.
«Решено, — подумал Ричард, — я буду играть в карты».
— Месье, — жалобно, словно нищий, просящий сигарету, простонал Жан-Батист.
Его голос вывел Куртиса из задумчивого состояния.
— Хотите знать, что написал Банколен? — усмехнулся молодой адвокат.
— Сказать по правде, да, — дрожа от нетерпения, ответил репортер. — К тому же я заслужил. Помните, этот старый лис обещал снабдить меня информацией? Вы можете сказать, на какой стадии находится расследование?
— Я покажу вам письмо. Но при одном условии: вы напишете в газете, что мистер Дуглас список любовников мадам Клонек вам не давал…
— Хорошо. Этот вопрос я улажу.
— И напишете то, что я вам оказал, прямо сейчас. Причем в двух экземплярах. Один из них вы оставите мне.
Куртис достал из кармана бумагу и ручку и положил их перед репортером. «Ничего страшного, если Робинсон узнает, куда я поеду», — подумал он. В дом маркизы де ла Турсеш его все равно не пропустят.
— Думаете, старый лис что-то затеял? — невинно поинтересовался он.
— Даже не сомневаюсь! — Жан-Батист так сильно ударил рукой по столу, что чуть было не опрокинул стаканы.
— Ну а миссис Толлер вы уже не подозреваете?
— Месье, я редко ошибаюсь. Уверен, что она причастна к убийству мадам Клонек. А потом, мне известно, что по этому поводу думает Банколен. Не удивляйтесь, у нас и в службе безопасности есть уши. Вы знаете, кого он считает убийцей? Женщину.
Куртис вздрогнул. Неужели сыщик рассказал ему о Магде? — подумал он.
— Нет-нет, друг мой, — словно прочитав мысли Куртиса, замахал руками репортер. — Ни одну из ваших англичанок Банколен не подозревает. Я имел в виду француженку.
— Француженку? Кого же?
— Не знаю.
Пять минут спустя Куртис уже сидел в такси. В кармане у него лежали письмо от Банколена, визитка графа и бумага за подписью Жан-Батиста. Репортер даже не попросил взять его с собой.
Прочитав письмо Банколена, он никак его не прокомментировал и разочарования своего не выказал. Когда Куртис уходил из кафе, Робинсон продолжал сидеть на месте и, о чем-то задумавшись, наматывал на палец черную нитку.
Вернуться в отель, перекусить, надеть вечерний костюм и выписать чек — вот что намеревался сделать Куртис. По его расчетам, времени на то, чтобы не опоздать к маркизе де ла Турсеш, у него было предостаточно.
И тем не менее времени на то, чтобы все обдумать, у него не оказалось. Он позвонил в управление службы безопасности. Из разговора с Дюраном Куртис понял, что в доме маркизы он увидит много интересного.
Что же задумал Банколен? Инспектор не сказал. Даже не намекнул. Возможно, этого он и сам не знал. Или не мог сказать.
Холм Акорн, куда привез Ричарда таксист, находился в окрестностях Парижа. На холме среди деревьев за высокой каменной стеной высился особняк маркизы.
В домике консьержа горел свет. Куртис подергал металлическое кольцо на воротах. На их скрежет из сторожки вышел старик с огромными усами. В руке он держал зажженную лампу. Старик посмотрел на протянутую ему визитку и, ни слова не говоря, молча открыл ворота.
Как только Куртис вошел на территорию усадьбы, консьерж с грохотом затворил за ним ворота и молча кивнул на петлявшую среди дубов дорогу. Оригинальный способ дать понять, куда идти, подумал Ричард. Ни тревоги, ни смущения Куртис не ощущал. Ему просто казалось, что он попал в совершенно другой мир.
Он точно знал, что ждет его за закрытыми ставнями этого дома. Куртис представлял себе хозяйку особняка красивой и энергичной женщиной средних лет.
Несмотря на то, что игроков приглашено не более шести, за столом обязательно будут крупье с галстуками-бабочками. Там обязательно должна быть комната отдыха и, возможно, даже с баром.
Так думал Куртис. Но, как оказалось, он ошибался.
Адвокат не был готов увидеть великолепие холла, куда его ввели. Несмотря на множество ламп под потолком, в помещении царил полумрак.
Судя по старинной мебели, огромным коврам, плюшевым гардинам и блеску золота, здесь ничего не менялось с середины прошлого века.
