На площадку четвертого этажа выходили двери двух квартир.
Правая дверь была опечатана.
Леня задумчиво посмотрел на полоску бумаги с круглой
сургучной нашлепкой и решительно направился к левой двери.
Не успел он нажать на кнопку звонка, как за дверью
послышалась негромкая возня, и подозрительный старушечий голос осведомился:
— Опять уговаривать будешь?
— Что? — не понял Маркиз. — Почему
уговаривать? Зачем уговаривать?
— Ну как же, — продолжал голос из-за двери, —
за депутата своего. А только я все равно не пойду голосовать! Лестницу у нас
который год не убирают — это раз, мусор возле дома набросан — это два, а
квартплату все поднимают и поднимают — это уже четыре. А ты хочешь, чтобы я
голосовала! Вот который лестницу уберет да мусор вывезет — за того я
проголосую!
— Да я, бабушка, совсем но другому делу!
— Тоже мне, внук нашелся, — сердито отозвались
из-за двери. — А по какому же тогда делу, если не за депутата?
— Я вообще-то к Анне Ермолаевне шел, к
Лопатиной, — начал Леня, — а у нее, смотрю, дверь опечатана…
— И-и, милый, спохватился! — проговорила
старуха. — А по какому ты к ней вопросу?
— Да ей деньги причитаются.., от общественного фонда по
оказанию помощи малоимущим вдовам государственных деятелей, — выдал Леня
красивую внушительную заготовку.
— Ну надо же, — послышалось из-за двери… —
некоторым все, а другим так совсем ничего… Опоздал ты, однако.
— В каком смысле — опоздал? — Леня изобразил
непонимание.
— В самом, милый, обыкновенном, — печально
произнесла старуха, — померла Анна Ермолаевна, три дня как померла!
— Ну надо же! — Леня вложил в голос сочувствие и
разочарование. — Главное, деньги уже выписаны…
— А большие ли деньги? — В голосе старухи соединились
любопытство и зависть.
— Шестьсот пятьдесят семь рублей, — Леня знал, что
некруглые цифры выглядят достовернее.
— И за что это ей… — огорчилась старуха.
— А ведь вы — тоже одинокая, — проговорил Леня,
как будто его неожиданно осенило, — и в преклонных годах.., деньги по
ведомости уже начислены, так давайте я их вам выплачу!
— С чего это вдруг? — В голосе старухи, не
привыкшей к неожиданным подаркам судьбы, прозвучало явное недоверие.
— Говорю же — деньги начислены, их обратно сдавать —
одна морока! А вам наверняка пригодятся…
— Да уж, лишними не будут, — согласилась
старуха. — А у тебя, милый, документы какие-нибудь имеются?
— Это обязательно. — Маркиз поднес к дверному
глазку раскрытое удостоверение депутата законодательного собрания города
Замухрыщенска.
Он носил в кармане кучу всяких визитных карточек,
удостоверений и бланков — на всякий пожарный случай.
Загремели засовы, и дверь отворилась.
На пороге стояла небольшая худощавая старушка в детском
спортивном костюме фирмы «Адидас» — наверняка из немецких гуманитарных
поставок.
Старушка внимательно осмотрела Маркиза с головы до ног и,
по-видимому, осталась удовлетворена. Как всякий мошенник высокого класса, Леня
производил на малознакомых людей исключительно хорошее впечатление.
— Вот ваши деньги, — поспешно полез он в
карман, — только распишитесь, пожалуйста, в ведомости, а то мне
отчитываться перед руководством…
— Это обязательно, — кивнула старушка, разве же я
не понимаю? Всюду порядок должен быть… Ты извини, милый, что я с недоверием,
сам понимаешь, сейчас такое время…
— Конечно, — кивнул Маркиз, — я не в
претензии…
— Пойдем на кухню, хоть чаем тебя напою! Надо же, такие
деньги мне вдруг! А говорят, нет на свете добрых людей!
— На кухню? — Маркиз сделал вид, что
колеблется. — Ну, вы мне тогда там и распишетесь, а то на весу неудобно…
Старушка расписалась в подсунутой Леней ведомости и
поставила на стол две яркие чашки с петухами.
— У меня варенье-то вишневое, — проговорила она,
доставая вазочку, — где ты еще вишневого-то попробуешь?
— Ну если вишневого. — Маркиз устроился
поудобнее. — А что, вы с соседкой-то своей, Анной Ермолаевной, хорошо были
знакомы? Общались с ней?
— Да как? — Старушка пожала плечами. —Рядом
живем, обе одинокие, как не общаться? Когда за солью зайдешь, когда за
спичками, когда так просто… Цветы тоже взять.., у меня хорошие цветы, так я ей
рассаду давала…
Леня вспомнил одинаковые балконы и согласно кивнул. Старушка
подложила ему на блюдце варенья и продолжила:
— Теперь-то небось погибнут цветочки, она горестно
вздохнула, — дверь-то опечатали.., да кому они и нужны, Верке на них
наплевать… — И она неодобрительно махнула рукой.
— Верке? — переспросил Маркиз. — А это кто
же?
— Племянница ее, — старушка поморщилась.
— Так разве у нее племянница была? — Леня
изобразил недоверие. — А у нас отмечено, что она одинокая. И пособие ей
выписано, как одинокой, в полуторном размере…
— Ну уж и одинокая! И племянница была, и племянник.
Только племянник-то, Алексей, тот мужчина солидный, и все тетке чем-нибудь
помогал. То денег немного подкинет, то продуктов…
Она, покойница-то, мне все рассказывала. Видно, похвастаться
передо мной хотела…
— Еще и племянник! Вы ничего не путаете? — Леня
отхлебнул чая и поставил чашку на стол.
— Что уж я — врать, что ли, буду? Солидный человек, вроде
как писатель.., а Верка только прибежит, чаю напьется и начинает на Алексея
наговаривать.., что нечестный он, да неискренний, да будто нарочно к тетке
ходит, будто из-за наследства.., какое уж там у нее наследство? Картинки старые
да несколько чашек… Но Анна-то ей, конечно, не верила. «Алеша, —
говорила, — любимый мой племянник, все ему оставлю, а Вере — сервиз отпишу
чайный, раз она чай пить приходила, да вышивки мои…»
Старушка протянула Лене кухонное полотенчико с вышитым на
нем букетом полевых цветов:
— Вышивала покойница и правда очень хорошо. Вот мне в
прошлом году подарила…
Леня с уважением оглядел полотенце и вернул хозяйке.
— Очень красиво!
— А разве молодежь это ценит? — старушка
скривилась. — Анна-то и говорила, мол, только бы Вера не узнала про
завещание, а то ходить совсем перестанет, да еще гадость какую сделает.., у
нее, у Верки-то, характер плохой, такая сплетница, все за спиной, все тишком…
После посещения нотариальной конторы Лола решила, что пришла
пора ей немножко отдохнуть. Она сняла светлый парик, стерла с губ помаду
сердечком и прогулялась по Каменноостровскому проспекту, заходя по пути в
некоторые магазины. Время пролетело незаметно, и когда Лола поглядела на часы,
оказалось, что прошло уже довольно много времени. Лола ахнула и полетела домой,
с Леней она столкнулась в собственном дворе. Вид у него был не слишком
довольный, в руке ее компаньон держал клетку с попугаем.
