Внезапно дверь распахнулась, на пороге появился какой-то лысый мрачный мужчина и со злостью крикнул:
– Немедленно перестаньте! Не даете отдохнуть!
– Что с тобой, Майк? – удивился Ренни. – От чего, собственно, ты хочешь отдохнуть?
– Не от чего, а перед чем! – огрызнулся лысый Майк. – Попробуй сам быть режиссером с вашим братом! Уже десять часов, а завтра все как один должны быть в восемь тридцать утра здесь в холле, и уже в костюмах и гриме! Так не лучше ли отправиться на боковую?
Ответом ему был общий стон. Ренни не сдавался:
– Ведь ты же назначил сбор на девять тридцать!
– А теперь назначаю другое время, восемь тридцать, так надо! Все слышали? Опоздавшие платят штраф! Так что отправляйтесь спать и дайте отдохнуть приличным людям!
И режиссер удалился, хлопнув дверью.
– «Приличным людям»! Надо же, какое самомнение! – проворчал ему вслед Ренни Рено.
Настроение, однако, уже было испорчено, и молодежь нехотя стала расходиться.
Возвращая владельцу гостиницы саксофон, Ренни важно сказал:
– У инструмента не все в порядке со звуком. Постарайтесь наладить к тому времени, когда я снова приеду к вам.
– Обязательно постараюсь, будет в полном порядке! Боб взял Паулу под руку.
– Все-таки еще слишком рано, чтобы идти спать, вы не находите? Давайте пройдемся. Правда, Эльдорадо мало напоминает Юнион-сквер, но прогулки на свежем воздухе всегда и везде полезны.
Они медленно шли по пустынной, залитой лунным светом Мэйн-стрит. Остановившись перед ярко освещенной витриной какого-то магазинчика, стали рассматривать разноцветное лоскутное одеяло.
– «Главный приз ежегодной благотворительной лотереи клуба Померанцевый цвет, сшитый собственноручно старейшими членами клуба. Весь доход от лотереи будет передан в сиротский приют», – вслух прочитал Боб. – Пожалуй, попытаю счастья завтра утром.
– Не советовала бы я вам связываться с этим Померанцевым цветом, – улыбнулась Паула.
– Что мне за дело до Цвета! Ведь я сделаю это для блага сирот.
– Ах какое благородное сердце!
– Сменим тему, ладно? Взгляните на луну, мисс. Вы не находите, что она напоминает кусок дыни, только что вынутый изо льда?
– Я нахожу, что вы любите вкусно поесть. Впрочем, у меня в памяти на всю жизнь останется ваш поединок с отбивной.
– О незабвенная отбивная! Сколь многим я ей обязан! Ведь только благодаря ей мы и познакомились.
– А что было бы, если мы не познакомились?
– Я был бы так ужасно одинок… Впрочем, не стоит говорить об этом. Пора мне кончать тут свои дела и возвращаться домой.
– Не терпится вернуться к вашей бесценной свободе?
– Разумеется. И тем не менее мне не хочется, чтобы вы обо мне совсем забыли. Хотел бы я стать вашим… другом. Что скажете?
– Скажу, что друзья всегда нужны.
– Так что не забывайте обо мне и хоть изредка присылайте весточку. Ведь интересно знать, что слышно… как дела у Вильбура. В конце концов, в жизни всякое случается… Он внимателен при переходе улицы?
– С Вильбуром все будет в порядке, не беспокойтесь. За разговором они и не заметили, как оказались у гостиницы, где жила Паула.
– Ну мы пришли. Спокойной ночи. – Паула протянула на прощание руку Бобу.
– Минутку! – придержал он ее руку в своей. – Вот если бы Вильбура не было…
– Но он есть. И прошу не продолжать. Во всем виновата эта луна, столь похожая на ломтик дыни.
– Нет, виноваты вы…
Но тут в дверях гостиницы появился ее хозяин и остановился в выжидательной позе.
– О, это вы, мисс Вэнделл? А я чуть было не запер двери на ночь.
– Иду! А с вами, – бросила она на прощание Бобу, – мы увидимся завтра на ранчо Мэддена.
– Прекрасно! – со вздохом ответил молодой человек.
Тяжелая дверь гостиницы захлопнулась перед его носом.
Возвращаясь на ранчо, Боб Иден вновь и вновь повторял в памяти каждое слово, сказанное Паулой, видел перед собой ее улыбающееся лицо. Но тут вспомнил, что сейчас его ждет разгневанный Мэдден, который не встретился в Пасадене с Дрэйкоттом, и настроение сразу изменилось. Как выйти из положения?
Ранчо, однако, оказалось погруженным в темноту. Боба встретил лишь А Ким.
– Мэдден и оба его спутника уже спят, – сообщил он. – Приехали поздно, очень были измучены и сразу отправились спать.
– И слава богу! – обрадовался Боб. – Я тоже пойду. Выйдя наутро к завтраку, Боб Иден застал за столом уже всех – Мэддена, Торна и Гэмбла. Усаживаясь, Боб небрежно задал хозяину вопрос:
– Ну и как, в Пасадене все прошло удачно?
Торн и Гэмбл навострили уши и переводили внимательный взгляд с Боба на Мэддена, а последний ограничился лишь коротким «да, разумеется», но сопровождал эти слова таким выразительным взглядом, который беспрекословно приказывал молчать.
После завтрака, когда все разошлись, а Боб Иден вышел пройтись во двор, к нему подошел хозяин и в своей обычной манере резко бросил:
– Никому ни слова о Дрэйкотте!
– Хорошо, сэр, но скажите, как прошла встреча?
– Не было встречи.
– Не было? Как жаль, видимо, вы не узнали друг друга, ведь в лицо вы не знаете…
– Не в этом дело! Ни один человек даже отдаленно не напоминал того, кто бы соответствовал вашему описанию. И я всерьез подумываю над тем, что с вами сделать. Не люблю, когда меня водят за нос.
– Ничего подобного, сэр! Я велел ему прибыть в Пасадену…
– В данном случае мне даже и не особенно хотелось, чтобы он прибыл в Пасадену с жемчугом. В последнее время дела идут не так, как бы мне хотелось. Будет лучше, если вы с ним свяжитесь и велите ему приехать в Эльдорадо. А он не звонил вам?
– Может, и звонил, но я вчера полдня провел в городе. Уверен, вскоре непременно позвонит.
– Если же не позвонит, вам придется самому ехать в Пасадену и там встретиться с ним.
От необходимости отвечать Идена избавил подъехавший в этот момент к воротам ранчо грузовик с киношниками. Грузовик доверху был загружен киноаппаратурой, реквизитом, операторами и актерами, одетыми в самые разнообразные костюмы. За грузовиком следовали еще две машины. Кто-то спрыгнул с грузовика, чтобы распахнуть ворота ранчо.
– А это еще что такое? – рявкнул в первый момент оторопевший финансист.
– Сегодня четверг, – вежливо напомнил Боб Иден. – Приехала съемочная группа. Неужели вы забыли?
– Черт, правда! Совсем из головы вылетело. Торн! Торн! Где вы там?
Появился секретарь и бесстрастно доложил:
