Когда Диана с Чаном ушли, Юлия беспомощно опустилась в кресло.
— Бедное дитя! — прошептал Джим.
— Джим, как все это ужасно!
— Юлия, ведь вы были ближе Шейле, чем любой из нас. Неужели вы не можете предположить, кто это мог сделать?
Она покачала головой.
— Не могу себе представить. Разумеется, у Шейлы были недоброжелатели — они имеются у всех людей, на долю которых выпадает успех. Ей завидовали, быть может, кое-кто ненавидел ее. Но убить…
— Юлия, на мгновение забудьте о том, что случилось. Подумайте о себе. Что теперь будет с вами? Что вы будете делать?
— О… Думаю, что уеду в Чикаго или в Сан-Франциско. Я ведь училась в театральной студии в Чикаго, мои родители были актерами. Мама мне не раз говорила, что ее родина Сан-Франциско. Там у меня живет бабушка. Может быть, стоит поехать к ней и попытаться получить там какую-нибудь работу, например, секретарши или стенографистки.
— А если бы я попросил вас остаться здесь?
Юлия молчала.
— Быть может, вас удивила моя прямота, — сказал Джим. — Я люблю вас, и прежде чем вы решите написать своей бабушке о том, что собираетесь к ней поехать, я прошу вас подумать о моем предложении. Юлия, дорогая, вы обещаете это?
— Да, Джим.
— Пока этого достаточно, — сказал он и улыбнулся, увидев спускающегося по лестнице инспектора.
— Итак, Чарли, вы готовы? Я сегодня без машины и буду рад, если вы захватите меня с собой.
— Да, конечно, — ответил Чан. — Еще несколько минут, и едем.
В комнату поспешно вошла горничная.
— Сэр, мисс Диксон сказала, что вы хотите поговорить со мной, — обратилась она к Чану.
Он кивнул.
— О, сущие пустяки. Вы сказали, что с руки мисс Фен пропало кольцо с изумрудом.
Юлия затаила дыхание.
— Скажите, это и есть исчезнувшее кольцо? — спросил Чан, показывая платиновое кольцо с великолепным изумрудом.
— Да, это оно, — ответила Анна.
Чан повернулся к Юлии.
— Мне очень жаль, что я принужден побеспокоить вас, но, может быть, вы объясните мне, каким образом это кольцо оказалось в ящике вашего туалетного столика?
Джим удивленно уставился на Юлию.
— Я очень сожалею, что мне приходится спрашивать у вас об этом, но это обстоятельство требует разъяснения, — продолжал инспектор.
— Все очень просто, — прошептала Юлия.
— Разумеется, — Чан наклонил голову, — теперь остается услышать от вас, в чем заключается эта простота.
— Видите ли… — нерешительно сказала девушка. — Я буду с вами совершенно откровенна. У Шейлы не было денег. Деньги не имели для нее никакого значения, они просачивались у нее сквозь пальцы, как вода. И, разумеется, она вернулась с Таити без копейки.
— А гонорар за фильм? — удивился Чан.
— Эти деньги она давным-давно истратила. Приехав сюда, она сказала мне, что очень нуждается в деньгах и попросила продать это кольцо. Я должна была еще днем сходить к ювелирам, но отложила это поручение, потому что была от него далеко не в восторге. Я решила, что пойду завтра.
Чан размышлял.
— Мисс Фен дала вам кольцо сразу после прибытия в Гонолулу? И оно все время находилось у вас?
— Она отдала мне кольцо сегодня утром, и я положила его в ящик своего туалетного столика.
— Это все, что вы можете мне сказать?
— Да.
Юлия была готова расплакаться.
Чан обратился к горничной:
— Вы можете идти.
— Слушаюсь, — ответила Анна и, бросив многозначительный взгляд на Юлию, вышла.
Чарли вздохнул, по-видимому, и его начинала одолевать усталость. Он поднес кольцо к свету и внимательно осмотрел его. "На внутренней его стороне была надпись: «Шейле от Денни».
Находилась ли смерть Денни Майо в какой-нибудь связи с гибелью Шейлы?
Обернувшись, Чарли увидел, что Юлия беззвучно плачет. Бредшоу тщетно пытался успокоить ее.
— Юлия, дорогая, Чарли верит вам! Не так ли, Чарли?
— Разве я смею сомневаться? Уверяю вас, мисс Юлия, меня гораздо в большей степени заботит ваше состояние. Мистер Бредшоу и я сейчас уедем и вы сможете отдохнуть. Желаю вам от всего сердца спокойной ночи.
С этими словами инспектор вышел, Бредшоу кивнул Юлии и последовал за ним. Джессуп, закрывая за ними дверь, с трудом сдерживал зевоту.
На дорожке стояла машина Чана. Он тяжело плюхнулся на сиденье и открыл дверцу Джиму.
— Очень трудное дело, — заметил после некоторого молчания Бредшоу.
Чан кивнул.
— Я почти ничего не добился, — сказал он.
— Как бы там ни было, но в одном я уверен, — решительно заявил юноша.
— В чем именно?
— В том, что Юлия абсолютно непричастна к этому делу.
Чан улыбнулся.
— Ваши слова порождают в моей душе воспоминания.
— О чем?
— О молодости, о любви. Разумеется, с тех пор прошло немало времени — я отец уже одиннадцати детей, но воспоминания еще живут во мне. Я тоже тогда витал в облаках.
— Уверяю вас, я сужу совершенно беспристрастно.
— В таком случае мне остается прийти к выводу, что луна на Гавайях нуждается в том, чтобы ее срочно отправили в починку, Она утратила свою волшебную силу.
Чан затормозил перед зданием редакции. Выходя из машины, Джим бросил на инспектора украдкой взгляд и спросил:
— Я полагаю, что пока не смогу получить его обратно?
— Нет, к сожалению, — ответил Чан.
— О чем вы, собственно говорите? — невинно осведомился Джим.
— О том же самом, о чем и вы, — усмехнулся Чан.
— Я имел в виду мой носовой платок, который вы забрали у Мартино.
— И я тоже его имел в виду.
— Так вы знали, что платок принадлежит мне?
— Да. У него в уголке есть маленькая метка — буква «Б». К тому же у вас не было платка, которым вы могли стереть пот со лба. Я восхищался вашим самообладанием. Вы полагаете, что платок был вытащен у вас из кармана?
— Я полагаю, что это было именно так.
— И когда это случилось?
— Не знаю. Должно быть, пока я был в воде.
— Вы в этом уверены?
— Во всяком случае, это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.
