— Она помолчала.
— Вчера днем я встретилась с Артуром на пляже. Он рассказал, что Шейла Фен призналась ему в убийстве Денни. Он хотел заставить ее повторить это признание в присутствии свидетелей и рассчитывал, что ему удастся осуществить это. Мы решили, что вечером под каким-нибудь предлогом он приведет ее в павильон, а я спрячусь где-нибудь поблизости и подслушаю ее признание. Потом Артур хотел послать за полицией.
— И тогда вы решили убить мисс Фен? — спросил инспектор.
— Вернувшись на виллу, я долго размышляла. План Артура был нелеп. Разве я могла сомневаться в том, что судьи вынесут этой прелестной и прославленной женщине легкое наказание? Нет, отомстить следовало иным путем. Да, я решила убить Шейлу, ведь она лишила жизни моего мужа! Я все обдумала. Вечером должны были собраться гости. Это облегчало осуществление моего намерения. Когда-то Денни играл в пьесе, герой которой проделывает трюк с часами, переводя стрелки. Я специально пришла на кухню без двадцати восемь и пробыла там около получаса. Кроме меня, там находились Джессуп и повар. Заглянув в гостиную и увидев, что Шейла ушла в павильон, откуда она собиралась выйти к гостям — она всегда любила эффектные выходы, — я незаметно вернулась в ее спальню и взяла кинжал, который она купила на Таити. Мне нужен был платок, в который я могла бы спрятать его, поэтому я прошла в комнату, где переодевался мистер Бредшоу, и вытащила из его пиджака носовой платок.
Анна помолчала.
— Потом я прошла в павильон. Шейла ничего не подозревала. Я подошла к ней вплотную и… — она закрыла лицо руками. — Нет, об этом я никогда не смогу говорить… Я разбила часы, предварительно завернув их в платок, и снова надела ей на руку. Для того, чтобы создать видимость борьбы, я сорвала с нее орхидеи и растоптала их. Потом я отправилась на пляж и закопала кинжал в песок. До меня донеслись голоса, я испугалась и убежала.
— А платок? Вы его передали Тарневеро?
— Одну минуту, — вмешался Тарневеро. — Анна, когда мы говорили с тобой в последний раз?
— Вчера днем на пляже.
— После этого ты поддерживала со мной какую-нибудь связь?
Она покачала головой.
— Нет.
— У меня была возможность узнать каким-нибудь образом твое признание в том, что это ты убила Шейлу Фен?
— Нет.
Тарневеро взглянул на Чана.
— Я считаю это заявление очень важным.
— Но носовой платок?
— Я уронила его на газон… Мне хотелось, чтобы его нашли там…
— Совершенно верно. Я нашел платок на газоне, — сказал Тарневеро.
— И сунули платок в карман Мартино, — добавил Чан. — Впрочем, вы не только Мартино почтили своим вниманием.
Начальник полиции приблизился к Анне.
— Я прошу вас подняться к себе и собрать вещи. Вам придется отправиться со мной в город. В полицейском управлении вы повторите все, что сейчас рассказали, — и кивком головы он приказал Спенсеру сопровождать ее. — А как мы поступим с нашим приятелем?
Чан не сразу ответил на этот вопрос. Тарневеро улыбнулся.
— Право, мне очень жаль, что я доставил вам столько хлопот. Но положение мое было не из легких. Быть может, мне следовало отступиться, но я вам уже говорил, что считал себя ответственным за Анну. Мне не следовало говорить ей, кто убил Денни. Но я нуждался в свидетеле. Я не предполагал, что она утратит самообладание и решится на такой шаг. Анна очень любила Денни, и я не мог предать ее. Таким образом начался наш поединок, инспектор, и я оказался побежденным.
Он протянул Чану руку, и тот ответил дружеским крепким пожатием.
В дверях показался Спенсер.
— Иду, Спенсер, — сказал Джексон. — Мистер Тарневеро, вы не проводите меня? Я хочу поговорить относительно вас с прокурором.
Тарневеро поклонился.
— Право, вы очень любезны.
Они вышли.
Чан оглядел комнату и, вздохнув, направился к двери. Внезапно на пороге вырос Ву-Кио-Чинг. Чан взглянул на своего земляка.
— Скажи, Ву, — спросил он, — как случилось, что я избрал этот путь? Почему одному из сынов нашего народа приходится заниматься делами, порожденными ненавистью белых?
— Что случилось с вами? — удивился старый китаец.
— Я устал, — ответил Чан. — Я хочу покоя. Славный Ву-Кио-Чинг, на мою долю выпала нелегкая задача. Но… — улыбка озарила его широкое лицо, — тебе известна мудрая пословица: «Нет драгоценных камней, которые не нуждались бы в шлифовке». А человек совершенствуется, проходя через тяжелые испытания.
И мягким движением он затворил за собой дверь.
