Книга Чудовище должно умереть, страница 13. Автор книги Николас Блейк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Чудовище должно умереть»

Cтраница 13

— Куда?

— В Сивернбридж, где они живут. Это в Глостершире.

— Но, девочка моя, я не могу…

— А что тут такого? Не съедят же они тебя! Он порядочный женатый человек или кажется таким.

— Но зачем?

Она серьезно изучала меня.

— Феликс, ты меня любишь? Ладно, не смотри на меня так испуганно, я не хочу тебя взвинчивать. Любишь ли ты меня настолько, чтобы выполнить мою просьбу, не задавая вопросов?

— Да, конечно.

— Что ж, тогда скажу тебе, что у меня есть причины вернуться туда, и мне нужен провожатый. Я хочу, чтобы им был ты.

Она говорила как-то серьезно и неуверенно. Интересно, насколько она была готова рассказать мне обо всем: о Джордже и о несчастном случае, мысль о котором, должно быть, ее преследует. Но я и себе не доверял настолько, чтобы убедить ее полностью довериться мне, к тому же в тот момент это было бы слишком вульгарно даже по моим теперешним понятиям. Не то чтобы мне так уж это было нужно. Мне казалось, что я чувствую за ее словами решимость выяснить вопрос до конца, не с Джорджем, а с тем ужасом, который она испытывает все эти месяцы. Что я говорил в начале дневника о потребности убийцы вернуться на место преступления? Она не убивала Марти. Но она знает, кто это сделал: она была там. Она стремилась прогнать это видение, трагическую притягательность того момента и просила меня помочь ей. Меня! О небеса, что за дикая ирония со стороны Пессимиста!

Я сказал:

— Хорошо, в субботу я отвезу тебя к ним. — Я старался говорить с небрежным равнодушием. — А кто такой Джордж? Чем он занимается?

— Он владелец гаража, собственно, на двоих с партнером. «Рэттери и Карфакс». Его фамилия Рэттери. Он скорее… очень мило с твоей стороны, что ты согласился поехать: не знаю, понравится ли он тебе — он не твоего поля ягода.

Гараж! И она не знает, понравится ли он мне! Джордж Рэттери.

31 июля

Сивернбридж. Сегодня днем я привез сюда Лену на машине. Я продал свою старую машину и, немного добавив, приобрел новую: не стоило здесь показываться с глоучестерширскими номерами. И вот я здесь, в логове моего врага, — не думаю, что есть опасность быть узнанным — Сивернбридж расположен на противоположном от моей деревни краю округа, да и борода совершенно меня преобразила. Самым трудным будет завоевать прочное положение в доме Рэттери и затем поддерживать его: сейчас здесь Лена, и я остановился в гостинице «Рыболов» — она предпочитала мягко ввести меня в круг семейства Рэттери — и в данный момент всего лишь «друг», любезно доставивший ее в своем автомобиле. Я высадил ее с чемоданом, не доезжая до дома: она говорит, что не предупредила их письмом о своем приезде. Не опасается ли она, что Джордж мог отказать ей в гостеприимстве? Весьма вероятно, так как он, наверное, нервничает, принимая во внимание скрываемую обоими тайну, — и боится, как бы она не сорвалась, когда снова увидит его и обо всем вспомнит.

Распаковав вещи, я спросил коридорного, где здесь самый хороший, технически оснащенный гараж.

— «Рэттери и Карфакс», — сказал он.

— Это тот, что у реки? — спросил я.

— Да, сэр, он стоит к ней спиной, прямо на этой стороне моста, нужно только пройти по Хай-стрит.

Еще два факта против Джорджа Рэттери. Я предполагал, что его гараж должен быть прекрасно оснащенным, в противном случае у него не было бы запасных запчастей, чтобы заменить поврежденные во время несчастного случая. И он стоит на берегу реки — именно там поврежденное крыло или что-то еще и исчезли, — я знал, что он должен был избавиться от них приблизительно в таком месте…

Только что звонила Лена. Они приглашают меня на обед. Я отчаянно, жутко волнуюсь. Если я так нервничаю сейчас, когда только собираюсь впервые увидеть его, что же со мной будет, когда я должен буду его убить! Возможно, буду спокоен и бесстрастен, как монах: близкое знакомство с жертвой порождает презрение к ней, — и я намереваюсь изучить Джорджа Рэттери с беспощадной ненавистью. Я не буду торопиться, я буду вскармливать свою ненависть и презрение к нему до самой его смерти — буду им питаться, как паразит своим хозяином. Надеюсь, Лена не станет подчеркивать свою любовь ко мне за обедом. На сегодня все.

1 августа

Пренеприятный субъект, просто-таки отвратительный. Я этому рад. Я побаивался, сейчас я это понимаю, что Джордж окажется милым и симпатичным малым, но все в порядке, слава богу, нет. Меня не будет мучить раскаяние, если я лишу его жизни.

Я понял это в ту же минуту, как только вошел в комнату, прежде чем он успел сказать хоть слово. Он стоял у камина и курил сигарету, и во всей его позе и манере держать сигарету, приподняв локоть, сказывалась натура человека самонадеянного и наглого, желающего доказать всем и каждому, что в своем доме именно он хозяин. Он стоял там, самодовольный и надутый, как петух на навозной куче, смерив меня надменным взглядом, прежде чем шагнул навстречу.

После того как меня познакомили с его женой и матерью, Джордж тут же вернулся к тому, о чем говорил до моего прихода, в чем сразу проявились его дурные манеры и отсутствие воспитания, хотя дало мне возможность изучить его. Я оценивал его, как палач, прикидывающий, как удобнее повесить свою жертву. Ему не понадобится высокая подставка, такой он крупный и плотный. У него большая голова со срезанным затылком и низким лбом, его псевдокавалерийские усики не скрывают толстые, как у негра, губы. Думаю, ему лет тридцать пять — тридцать шесть.

Я понимаю, что представленный мной портрет скорее смахивает на карикатуру. Вероятно, некоторые женщины — например, его жена — считают его очень интересным мужчиной. Безусловно, мое восприятие предвзято. Но на первое место во всем его облике проступала такая грубость и невежественность, что это вызывало отвращение в любом нормальном человеке.

Закончив свой монолог, он подчеркнуто посмотрел на свои часы.

— Опять опаздывают, — сказал он.

На его реплику никто не откликнулся.

— Ты говорила со слугами, Вай? С каждым днем они подают обед все позже.

— Да, дорогой, — сказала его жена, Вайолет Рэттери, которая была полинявшей, безвольной, жалкой в своей готовности всем услужить копией Лены.

— Гм, — пробурчал Джордж. — Кажется, они не очень-то обращают на тебя внимания. Придется, видно, мне самому с ними поговорить.

— Пожалуйста, дорогой, не делай этого, — взволнованно сказала его жена и покраснела, застенчиво улыбнувшись. — Не то они заявят об уходе.

Она поймала мой взгляд и снова болезненно вспыхнула.

Разумеется, она осмеливалась только на робкую просьбу. Но Джордж принадлежит к тому типу людей, чье хамство разворачивается во всю мощь, когда его окружают покорность и смирение. На самом деле это какой-то анахронизм: столь толстокожий, черствый и грубый характер был уместен в первобытный период развития человечества (а также во времена Елизаветы: из него мог получиться отважный капитан или надсмотрщик над рабами), но в цивилизованном обществе, где нет применения таким свойствам характера, за исключением войн, его грубая сила ограничивается третированием собственных домочадцев и становится только все более жестокой, не встречая сопротивления.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация