— Не может быть… Миллисент! Нет… Нет… — Невнятное бормотание замерло, и Бэзил Райл боком соскользнул на пол.
— Ну, знаете!.. — возмутился Стивен.
Найджел, расстегнув Райлу воротничок и распустив галстук, поднял голову:
— Когда вы ушли отсюда в пятницу?
Лицо Протеру как-то съежилось, губы выпятились и втянулись обратно.
— Вы что, не человек? — спросил он.
— Это первый вопрос, который вам задаст полиция. Если хотите, можете приберечь ответ для них.
— По-моему, сразу же после четверти шестого. Мне надо было успеть на поезд.
— А мисс Майлз была тут, когда вы уходили?
— Да. Но печатала на машинке, а не резала себе горло.
Бэзил Райл застонал, словно в ответ на ехидное замечание Стивена. Он открыл глаза и сел, мотая головой.
— Что же это?.. Мне стало дурно? — Когда он окончательно пришел в себя, на лице его появилось выражение опустошенности и горя. Он с трудом встал на ноги.
— Ничего не поделаешь, друг мой, — сказал Стивен с несвойственной ему сердечностью. — Все кончено. Она умерла.
Райл уставился на него.
— Мне очень жаль… — произнес он наконец, вероятно имея в виду не смерть Миллисент, а свое прежнее отношение к Стивену.
— Нет, кое-что вы можете сделать, — сказал Найджел. — Сбегайте вниз и попросите у Мириам Сандерс ключ.
— Но ведь ключ пропал, — сказал Стивен. — Ну конечно, она заперлась изнутри. И…
— Если вы еще раз заглянете в окно, вы заметите, что в дверях ключа нет. Конечно, она могла запереть дверь, а ключ куда-то положить. Но я говорю не об этом ключе.
— А о каком?
— О запасном ключе от боковой двери на улицу. Он хранится у девушки в приемной. Я бы, если не возражаете, хотел на него взглянуть.
Бэзил пошел выполнять его поручение. Найджел заранее опроверг возражения Стивена:
— Нет. Его лучше чем-нибудь занять. Издательство закрыто с вечера пятницы до понедельника?
— Да.
— И никто здесь не бывает? Никогда?
— Нет, конечно, не считая Артура. Вы же знаете, что его квартира на верхнем этаже.
— А что происходит в пятницу вечером? Служащие уходят в то же время, что и в другие будние дни?
— Да. Кое-кто в пять, остальные в половине шестого.
— Кроме тех, кто работает сверхурочно?
— Нет. У нас твердое правило, что в пятницу сверхурочно никто не работает. А компаньоны в этот день нередко уходят раньше обычного.
Зазвонил телефон. Это был Бэзил Райл.
— Мисс Сандерс не может найти ключа от боковой двери. Его нет ни в том ящике, где она его всегда держит, ни в других ящиках.
— Спросите, помнит ли она, когда видела ключ в последний раз?
— Кажется, в четверг утром.
— Спасибо. Сами вы его не брали? Нет? Вы, может быть, спросите других компаньонов, не брал ли кто-нибудь из них? — Найджел положил трубку. — Вот и вторая пропажа. Наверно, лежит у мисс Майлз в сумке.
— Вторая пропажа? — спросил Протеру.
— Да. Первая — это бритва.
— Бритва?
— В общем то, чем она перерезала себе горло. В руке у нее этого нет. И, по-моему, рядом с ней тоже. Неважно, теперь скоро узнаем.
Красивые глаза Стивена были внимательно устремлены на него.
— Вы хотите сказать, узнаем, было ли это самоубийством?
— Вот именно.
Найджел снова поднял телефонную трубку и попросил соединить его с домом Миллисент Майлз. Поговорив по-немецки со служанкой, он сообщил Протеру:
— В пятницу вечером она не вернулась домой, хотя и просила приготовить обед. Служанка не очень удивилась — хозяйка часто меняла распорядок дня, не предупредив, — и решила, что мисс Майлз поехала куда-нибудь на субботу и воскресенье. Пыталась вчера дозвониться до Киприана Глида, но его не застала.
— Вы, значит, думаете, что это произошло в пятницу вечером?
— Похоже на то. Но сказать точно пока ничего нельзя.
На лестнице раздался топот. Найджел вышел. Артур Джералдайн вел за собой группу работников уголовной полиции во главе с угрюмым инспектором Райтом, которого недавно перевели из окружной полиции в Главное управление, и полицейским врачом. При виде Найджела Райт поднял брови, но ничем больше не выдал, что знает его. Джералдайн представил их друг другу.
— Вам, вероятно, понадобится помещение для… гм… работы? Для бесед и прочего… — сказал он. — Пожалуй, лучше всего вам занять библиотеку. Вторая дверь направо.
— Благодарю вас, сэр. Тогда я больше не стану вас отрывать от работы. — Райт поглядел на полицейского сержанта, одной рукой показал на дверь мисс Майлз, а другой сделал выразительное движение. Сержант вынул связку отмычек.
— Вы не смогли бы уделить нам несколько минут, мистер Стрейнджуэйз? — Изысканные манеры Джералдайна производили в этой обстановке странное впечатление. — Если вам, инспектор, что-нибудь понадобится, мой добавочный — четыре.
Найджел задержался, чтобы перекинуться с Райтом несколькими словами. В это время сержант отпер дверь. Из комнаты пахнуло очень теплым, неприятно спертым воздухом. Электрический камин горел там все выходные дни.
Внизу, в кабинете старшего компаньона, взору Найджела представилась точно та же картина, какую он видел, когда попал сюда впервые, пять дней тому назад: Джералдайн сидел за письменным столом, Лиз Уэнхем стояла, прислонившись к окну, а Бэзил Райл, позвякивая монетами в кармане, — по другую сторону стола. Казалось, они навсегда запечатлены в этой композиции: трое издателей обсуждают весенний выпуск книг, какое-то переиздание или неразумные возражения автора против рекламного текста на суперобложке.
— Ужасная история, Стрейнджуэйз, — произнес Артур Джералдайн. — Почему она это сделала? Почему? — Судя по его искреннему возмущению, ему явно хотелось добавить: «Да еще на священной территории „Уэнхема и Джералдайна“!»
— Нет никакой уверенности, что это сделала она.
Стоя неподвижно у окна, Лиз Уэнхем спросила:
— Вы хотите сказать, что это может быть… — Слово «убийство» она не решилась выговорить. Ее розовые, как яблочки, щеки пошли пятнами. — …Сделано кем-то другим?
Найджел кивнул. Он заметил, что Райла передернуло. Джералдайн опустил лысую голову на руки.
— Сначала история с клеветой, а теперь еще и это, — пробормотал он.
— Бросьте, Артур. Это просто совпадение. — Лиз Уэнхем пыталась сохранить обычную жизнерадостность.
«Совпадение, — подумал Найджел. — А может тут быть совпадение?»
— Она бы никогда этого не сделала. Кто угодно, но не Миллисент, — сказал Бэзил Райл каким-то странным тоном — страдальческим и вместе с тем раздраженным.
