Старух Федор Михайлович не любил – они долго, капризно
перебирали все газеты, лишая их при этом товарного вида, громогласно
критиковали неприличные заголовки, но чрезвычайно редко что-нибудь покупали. На
молодых мамаш смотреть было бы, конечно, намного приятней, если бы не их
визжащие и орущие малолетние отпрыски.
Но в целом, настроение в это славное утро у Федора
Михайловича было отличное.
«Утро красит нежным цветом…» – всплыло в голове, и Федор
Михайлович поразился, до чего же верны эти строчки. Действительно, в это
весеннее утро все цвета казались удивительно нежными, воздушными. Все виделось
в легкой полупрозрачной дымке.
Федор Михайлович блаженно прикрыл глаза, но тут же открыл
их, потому что в голове у него неизвестно откуда появилась неожиданная мысль:
«На аллеях центрального парка дивным цветом цветет резеда…»
Федор Михайлович удивился, к чему тут резеда. Он оглянулся
вокруг и сообразил, что о резеде напомнил нежный аромат духов вот той
интересной особы в зеленом – под цвет ранней весенней зелени – брючном костюме.
Федор Михайлович, несмотря на возраст, был человеком наблюдательным
и научился разбираться в женских нарядах. Он втянул носом воздух. Аромат был
восхитительным – пряным и нежным одновременно. Федор Михайлович не был уверен,
что это действительно аромат резеды, даже наоборот, он почти не сомневался, что
это не резеда. Откровенно говоря, Федор Михайлович понятия не имел, как она
пахнет и выглядит.
«Ваши пальцы пахнут ладаном» – всплыло в мозгу.
Нет, опять не то. Федор Михайлович вытянул шею, наблюдая за
прелестной незнакомкой. Она была молода и хороша собою, не нужно было долго
рассматривать, чтобы это понять. Костюмчик обтягивал стройную фигуру. Походка у
нее была легкой, летящей, несмотря на высокие каблуки.
Темные волосы восхитительно блестели. Рядом с девушкой
семенил на поводке крошечный лохматенький песик неизвестной Федору Михайловичу
породы. Ошейник на песике был тоже зеленый – под цвет девушкиного костюма.
«Дама с собачкой», – определил Федор Михайлович.
И еще в голову пришла привычная чужая мысль: «В человеке все
должно быть прекрасно: и лицо, и костюм, и собачка».
Хотя про собачку в первоисточнике, кажется, не было.
В это время песик увидел под водосточной трубой что-то очень
для себя интересное – не то обглоданную другой собакой старую кость, не то
брошенную за ненадобностью рваную рабочую рукавицу. Он глухо рыкнул, совсем как
настоящая собака, и бросился к находке так резво, что дама едва устояла на
ногах.
– Пуишечка, детка, – мелодичным голосом сказала
она, ничуть не рассердившись, – не нужно хватать эту гадость. Ты
запачкаешься. Мы же идем в кафе…
Песик не внял голосу разума, тогда дама твердой рукой
оттащила его от вожделенной добычи. Они подошли к переходу, хозяйка подхватила
своего песика под мышку, и вскоре парочка скрылась за дверью кафе, что
располагалось почти напротив постоянного места дислокации Федора Михайловича.
Улица была широкая, да еще окна кафе были закрыты яркими шторами, так что Федор
Михайлович с сожалением отвел глаза – все равно на таком расстоянии не
разглядеть так понравившуюся было ему таинственную незнакомку.
«Она ушла, исчезло вдохновенье…» – подумал Федор Михайлович
не совсем кстати.
Держа песика под мышкой Лола вошла в кафе и подошла к
стойке. Народу было совсем немного – позднее утро, те, кто хотел позавтракать,
уже благополучно осуществили свое намерение, время же ланча еще не настало.
Впрочем, здесь подавали только легкие салаты, десерты, разнообразные пирожные и
кофе, так что нашествия народа в скором времени не ожидалось.
– Нам фруктовый салат… – тянула Лола, – кофе
по-венски… только сливок, пожалуйста, побольше… стакан минеральной воды… у вас
есть миндальные пирожные?
Девушка за стойкой ткнула пальцем в витрину. Лола придирчиво
изучила ассортимент.
– Дорогой! – обратилась она к Пу И с наигранным
возмущением. – У них нет того, что тебе нравится! Миндальные трубочки слишком
сладкие, ты испортишь себе зубки, бисквит ты не любишь… У вас очень скудный
выбор пирожных! – возмущенно обратилась Лола к девушке.
Та ничего не ответила, но во взгляде, которым она исподлобья
окинула Лолу, не было сердечности.
– Может быть, пойдем в другое кафе? – задумчиво
спросила Лола у песика.
Тот ответил возмущенным лаем, что хочет остаться.
– Ну хорошо, – смягчилась Лола и обратилась к
девушке: – Дайте нам, пожалуйста, два пирожных, вот тех маленьких, с миндальной
стружкой. Дорогой, дай слово, что ты не станешь просить сбитых сливок, у тебя
от них расстраивается животик…
Пу И дипломатично отвернулся, чтобы не давать опрометчиво
честного слова, девица же за стойкой поглядела на Лолу с откровенной
ненавистью. Лола предпочла не отвечать на такой вызывающий взгляд, перехватила
поудобнее Пу И и отправилась в дальний угол – следовало считаться с
посетителями, вдруг кто-нибудь проявит недовольство таким соседством.
Принесли заказ. Лола с возмущением отказалась от пакетика
сахара, предложенного официанткой. Она пила кофе со сливками, но всегда
исключительно без сахара.
Пу И решительно потребовал пирожных. Лола пыталась скормить
ему пирожное так, чтобы песику не достались сбитые сливки. Сливки Пу И тоже
очень любил, но Лоле совершенно не улыбалось возиться весь вечер с больной
собакой, поэтому она старалась проявить твердость. Пу И настаивал, Лола не
уступала. В конце концов им сделали замечание и попросили вести себя потише.
– Ужасная собака! – со слезами в голосе
воскликнула Лола, как если бы говорилось: «Ужасный ребенок!».
Это еще больше подстегнуло Пу И, он и не думал
успокаиваться. Напротив, он изловчился и очень удачно опрокинул на Лолу вазочку
с фруктовым салатом. Лола рассвирепела: этот костюм она надевала всего третий
раз. А самое главное – как теперь добираться до дома? Лола сердито обмотала
поводок вокруг ножки столика, велела Пу И сидеть смирно и скрылась в туалете.
Когда же она вернулась – очень быстро, потому что прекрасно
знала нрав своей собаки, поэтому только наскоро замыла пятна и промокнула их
бумажной салфеткой, – когда же она вернулась, то выяснилось, что
предчувствия ее не обманули.
Поводок был все так же завязан на ножке столика, но на
другом его конце Лолу ждал только одинокий крошечный ошейничек зеленого цвета –
под цвет ее безнадежно испорченного брючного костюма.
Лола покачнулась, чувствуя, что у нее темнеет в глазах. Все
ее страшные сны оказывались явью: Пу И пропал.
Она попробовала успокоиться и заглянула под стол. Там никого
не было. Она обежала все кафе, взывая жалобно: «Пу И, детка, где ты? Иди к
мамочке!»
Все было напрасно. Посетители кафе только пожимали плечами –
кто-то пришел совсем недавно, кто-то ничего не заметил. Та сердитая дама, что
делала замечание по поводу шума, уже ушла. Лола подбежала к стойке и плачущим
голосом спросила у девушки, не видела ли она ее собачки.
