Гоша оказался в углу, отступать ему было некуда, лезвие
рассекало воздух совсем рядом с его лицом. Миша пытался напасть на бандита
сзади, чтобы отвлечь его от товарища, но тот не глядя отмахивался короткими
взмахами свободной левой руки.
Гоша в ужасе следил за сверкающим ножом, который неумолимо
приближался к нему…
И в это мгновение произошло то, чего никто не ожидал.
Алексей Модестов, который вышел из ресторанного зала чуть
раньше появления там уголовника, находился в кабинке туалета, и когда бандит
оказался рядом с ним, он резко распахнул дверь, сильным неожиданным ударом
выбив нож у того из руки. Гоша, все еще сжимавший в ладони горлышко пивной
бутылки, снова ударил противника, на мгновение растерявшегося от неожиданности,
и на этот раз его удар достиг цели – бутылка опустилась на стриженый затылок
уголовника. Тот глухо охнул и закачался. Алексей, довольно сильный и вступивший
в драку со свежими силами, налетел на бандита и нанес ему несколько ударов в
живот и в голову.
Бандит застонал и рухнул на кафельный пол.
Аркадий, про которого в пылу драки все забыли, подал голос.
С трудом разлепив окровавленные губы, он проговорил:
– Ребята, дорогие, вы мне жизнь спасли! Никогда вас не
забуду!
– Да ладно тебе! – смущенно проговорил
Гоша. – А кто это такой? Чего он от тебя хотел?
– Это страшный человек… – начал Аркадий Борисович,
но Алексей Модестов прервал его:
– Нам сейчас гораздо важнее не то, кто он такой, а что
с ним делать. Он скоро придет в себя, и что тогда? В милицию ведь ты идти не
захочешь? Правильно я понимаю?
– Нет, в милицию мне нельзя, – Аркадий
помрачнел, – мне бы только несколько часов…
Гоша Птичкин выглянул из ресторанных дверей. На парковочной
площадке стоял туристский автобус «Икарус». Туристы уже заняли свои места, и
водитель собирался тронуться с места. Швейцар от дверей куда-то ушел, и Гоша,
повинуясь внезапному порыву, вбежал к своим друзьям и крикнул:
– Берите его, быстро!
Бесчувственного бандита подхватили, вынесли, как тюк тряпья,
из ресторана и подтащили к «Икарусу». Поняв на ходу идею Птичкина, Аркадий
каким-то металлическим крючком открыл дверцу багажного отделения.
Бессознательного бандита бросили на груду чемоданов и только успели закрыть,
как автобус тронулся и вырулил с площадки.
– «Воркута – Золотое Кольцо», – прочел Алексей на
борту «Икаруса», а Гоша Птичкин помахал вслед автобусу рукой и проговорил:
– Счастливого пути!
Когда в тот же вечер друзья вернулись в гостиницу, дежурная
передала Аркадию Борисовичу какую-то записку. Он очень обрадовался и стал
торопливо собирать вещи.
– Приехал мой друг, – объяснил он своим соседям по
номеру, – я здесь его и дожидался…
Он распрощался с приятелями, взял чемодан и вышел из
гостиницы. На улице его поджидала машина.
– С тех пор я его не видел, – закончил Михаил
Степанович свой рассказ, – и ничего не слышал о нем…
– Аркадий Борисович… – повторила Лола. – А
фамилию его вы не помните?
– Нет, фамилию не помню. – Мужчина покачал
головой.
– И на фотографиях его ни разу не было, –
протянула Лола, – наверняка он старался не попадать в кадр…
– А ведь была у меня фотография! – неожиданно
встрепенулся Михаил Степанович. – Точно, на одном снимке Аркадий был! И
там, кажется, я фамилию его записал!
– Вы не могли бы… – начала Лола.
– Ладно, посидите! – Михаил двинулся в
комнату. – Попробую ее найти, так и быть!
Он плотно притворил за собой дверь комнаты, и наступила
тишина.
Лола терпеливо ждала. Из комнаты не доносилось ни звука.
Лола оглядывалась по сторонам и думала, что же творится в комнате у Михаила
Степановича, если на кухне по его мнению порядок…
Она ждала десять минут, двадцать, полчаса…
Ничего не происходило, и в квартире по-прежнему царила
тишина.
Неожиданно Пу И, до сих пор державшийся очень тихо, жалобно
заскулил. Лола ласково погладила песика и прислушалась к тому, что творилось в
комнате.
Судя по звукам, точнее по их полному отсутствию, там
совершенно ничего не происходило.
Пу И тихо поскуливал и мелко дрожал.
– Михаил Степанович! – негромко окликнула Лола.
Никто не откликнулся.
– Михаил Степанович! – крикнула она в полный
голос.
Из комнаты не донеслось ни звука.
Лола не на шутку испугалась. Она встала, усадила Пу И на
свой стул, велела ему ждать ее и не волноваться, затем подошла к двери и
осторожно потянула ее на себя.
Да, на кухне, можно сказать, по сравнению с комнатой
действительно был порядок и чистота, как в операционной.
Незастеленная кровать, занимавшая чуть не четверть
маленького помещения, была завалена старыми газетами и журналами. На
покосившемся торшере висели грязные носки. По полу невозможно было пройти из-за
раскиданной повсюду одежды, среди которой почему-то валялись грязные тарелки,
яблочные огрызки и заплесневелая апельсиновая кожура.
Хозяина квартиры нигде не было видно.
– Михаил Степанович! – повторила Лола севшим от
страха голосом. По спине у нее поползли мурашки. Куда он мог подеваться?
Окно комнаты было приоткрыто, занавеска раскачивалась от
сквозняка. Может быть, он выпрыгнул из окна? Чокнутый, от такого всего можно
ожидать… Но все-таки второй этаж, а он немолодой и не спортивный, запросто ноги
переломает…
Лола двинулась к окну, старательно переступая через завалы
мусора и грязной одежды.
Но, когда она преодолела почти половину отделявшего ее от
окна расстояния, случайно бросив взгляд в сторону, Лола застыла на месте, как
громом пораженная.
Из-за кровати торчала нога в черном носке. Полоска бледной
кожи между носком и краем брюк, покрытая редкими рыжеватыми волосками, вызвала
у Лолы приступ отвращения и страха.
Кое-как справившись с охватившей ее слабостью, Лола
двинулась к тому, что лежало за кроватью, хотя ей очень хотелось немедленно
убежать из этой мерзкой и страшной квартиры.
– Михаил Степанович! – снова повторила она,
прекрасно понимая, что зовет зря. Она пыталась убедить себя, что хозяину
квартиры просто стало плохо и он всего лишь потерял сознание, и если побрызгать
на него водой, немедленно очухается, найдет ей фотографию, и она, наконец,
докажет Леньке свою способность к самостоятельным действиям…
Но у нее перед глазами была полоска бледной кожи, и эта кожа
казалась ей, как пишут в протоколах медицинской экспертизы, «несовместимой с
жизнью».
