Ответом ему был новый бурный поток слов.
— Да, да — я сошла с ума от любви к вам. С самого начала — но вы даже не замечали меня. Что в ней такого, если из-за нее все остальные стали безразличны вам? Смуглая худышка, почти дурнушка! Когда она ушла, я подумала: «Может, теперь-то он обратит на меня внимание?» Но этого не произошло!
— Агнес, вы действительно спятили.
На миг гнев в ней угас, пламя взметнулось и потухло. Голос Агнес сорвался.
— Я не прошу о многом — вы могли быть просто добрее ко мне. Почему бы и нет?
На лице Гранта отразилось недовольство, и гнев снова вспыхнул. Агнес обрушила на него ливень обвинений и угроз.
— А ведь от меня зависит, повесят вас или нет. Если я позвоню в полицию и все расскажу, вас повесят. Потому что вы убили Луизу Роджерз! И Мэри Стоукс, которая все знала! Вы убили их обеих! Вы убили, убили, убили их!
В приступе мгновенной ярости Грант выкрикнул:
— Да замолчите же, черт бы вас побрал! — и шагнул к Агнес. Она вздрогнула. Передумав, он метнулся к двери и широко распахнул ее. — Уходите немедленно! Утром вы должны покинуть этот дом.
Она выпрямилась, опустив онемевшие руки. Гневные слова иссякли. Она дала им волю, и они помогли ей добиться, но чего, она не знала. Слова кончились. Ее пронзил холод. В приливе гнева человек чувствует себя прекрасно, но гнев утихает вместе со словами. Агнес стало холодно. Грант смотрел на нее, как на уличную грязь. Мысленно она твердила: «Холодно… как холодно…» Холод и горечь овладели ею, как несколько минут назад овладела неистовая ярость.
Он сам сказал, как ей поступить. Она прошла мимо Гранта, не глядя на него, и покинула комнату.
Глава 26
Старший инспектор Лэм сидел в полицейском участке Лентона в компании инспектора Смита и сержанта Эбботта и готовился к допросу подружки Альберта Каддла, которую должен был разыскать и привезти констебль Мэй. Альберту Каддлу еще не предъявили обвинения, но взяли с него подписку о невыезде. Дальнейшая его судьба целиком зависела от показаний мисс Мейзи Трейл.
Инспектор Смит решил воспользоваться долгим ожиданием. Не только служащих Скотленд-Ярда посещали удачные мысли — сегодня такие мысли пришли в голову и инспектору Смиту. С застывшим лицом, ничем не выдавая мнения о себе, как о многообещающем инспекторе, заслуживающем повышения, он начал излагать суть своей идеи, слегка смущаясь от того, что его слушают.
— Мне в голову пришла одна мысль, сэр… насчет мистера Феррана.
— Что такое? — голос Лэма звучал отнюдь не ободряюще.
Фрэнк Эбботт откинулся на спинку жесткого стула, небрежно положил ногу на ногу и приготовился к развлечению. Его шефу не нравилось это дело с двумя трупами. Он был окончательно растерян, озадачен и сбит с толку. В таких случаях Лэм срывал зло на ком попало, и его первой жертвой мог стать сержант Эбботт. А Смит, ни о чем не подозревая, ринулся в омут головой. Он продолжал деревянным, невыразительным тоном:
— Видите ли, эту историю о драгоценностях, похищенных у Луизы Роджерз, и о том, что она приехала сюда, чтобы встретиться с похитителем, никто не может подтвердить. По-моему, все это выдумки.
Лэм недовольно уставился на него, но сдержался.
— А вы что-нибудь узнали в отеле «Бык» в Ледлингтоне?
— Да. Луиза Роджерз действительно останавливалась там. Эти подробности Ферран не стал бы выдумывать, зная, что мы можем их проверить. Луиза пробыла там со второго до седьмого января. Я поговорил с портье, но он не помнит, отдавал ли ей конверт с адресом. Если бы Луиза обронила конверт, его отдали бы ей. Но чужой конверт — зачем? Почему именно ей? А что касается двух джентльменов, заезжавших выпить, такое случается чуть ли не каждый вечер: легче вспомнить вечер, когда в отеле не бывало приезжих. Как видите, показания мистера Феррана не подтвердились, вот я и решил, что он сочинил всю эту историю.
— Но зачем?
— Тот же вопрос задал себе и я. Предположим, он сам убил Луизу. Из любви, из ревности — такое случается сплошь и рядом. Кому известно, что она взяла чужую машину и куда-то уехала одна? Мистеру Феррану. А если она была не одна, если он сопровождал ее — или встретился с ней по дороге. Потом они поссорились, и он убил Луизу. Потом увел машину в Бэзинстоук, оставил там и сел в лондонский поезд.
Лэм угрожающе вытаращил глаза.
— А кто перенес труп в дом лесника в субботу вечером и спрятал в подвале? По-вашему, Ферран вернулся? Если так, откуда он узнал о доме лесника и о том, что в нем есть подвал? Мы и то нашли его после долгих поисков, а француз с трупом в руках, да еще в темноте сразу обнаружил подвал! Ха!
В ответ на этот возглас и удар кулаком по столу в дверь постучали. Вошел констебль Мэй — рослый, румяный и бесхитростный.
— Мисс Трейл здесь, сэр.
На Мейзи Трейл был дешевый облегающий жакет, юбка по колен и туфли на шпильках — на них она держалась весьма неуверенно. От природы она была почти альбиносом, но сумела изменить внешность: ее белые ресницы выглядели неестественно черными, над светло-серыми глазами были нарисованы высоко поднятые черные брови, губы очерчивала изогнутая алая линия — «лук купидона». Она была без головного убора, ее крашеные волосы поблескивали. Закатив глаза, Мейзи села и спросила:
— Ну, что вам нужно?
Фрэнк Эбботт придвинул поближе блокнот.
— Задать вам несколько вопросов, мисс Трейл, — объяснил Лэм.
— Давайте, чего уж там, — ее голос был таким же бесцветным и грубым, как лицо.
Будучи отцом трех любящих дочерей, Лэм питал слабость к девушкам, но на этот раз решил не проявлять снисходительности. Он повел допрос своим обычным резким тоном.
— Что вы делали между пятью и десятью часами вечера в пятницу, восьмого января?
Мисс Трейл хихикнула.
— Календаря в голове я не держу. В пятницу? Сейчас… на прошлой неделе? В пять часов? Я работаю у Брауна и Фелтона, зимой заканчиваю в четверть шестого. Потом я встретилась с приятелем, мы перекусили и пошли в кино.
— Мне придется спросить у вас имя вашего приятеля.
Мейзи вздрогнула.
— Это еще зачем? Он что-то натворил?
— Назовите его имя, мисс Трейл.
Проницательный, острый взгляд инспектора напугал ее. Если Альберт во что-то вляпался, она тут ни при чем. С полицией шутки плохи. Вскинув головку, она заявила:
— Альберт Каддл. Знаете такого?
— Вы говорите, что встретились с ним в четверть шестого в пятницу, восьмого января?
— Верно.
— И долго он пробыл с вами?
Мейзи снова хихикнула.
— Мы ходили в кино, только сначала перекусили, и вышли в половине одиннадцатого.
— Он провел с вами все эти пять часов?
