– Елизавета Константиновна, не подумайте, что мы его
осуждаем, – поспешила Лола, видя, что старушка горестно
нахмурилась, – он рассудил совершенно правильно. Он должен был обеспечить
судьбу своих близких. Не его вина, что так все обернулось…
– Да-да, – рассеянно ответила старушка. – Что
же там может быть?
– Деньги, – решительно сказал Маркиз, – и
большие деньги. Иначе австралийский кенгуру не стал бы предпринимать столь
опасную операцию.
– Деньги, – как эхо повторила она. – И
наверное, какие-нибудь записи, вещи, фотографии. Вы ведь оставите этот дневник
мне на память? – попросила она Маркиза. – Хочется прочитать его
целиком, не спеша…
– Разумеется, оставлю, но потом, – решительно
ответил Маркиз, – потому что он может понадобиться в Каире.
– Вы собираетесь в Каир?
– А почему нет? Нужно же довести эту операцию до конца.
– Вы что – верите, что контора этого самого Али-Ахмада
ибн как-его-там все еще существует и его наследники выдадут вам хранящийся там
клад по первому требованию? – насмешливо спросила Татьяна.
– А почему бы и нет? – повторил Маркиз. – Во
всяком случае, попробовать стоит. Слетать в Египет сейчас не составляет труда,
и денег особенных не нужно.
– Ну-ну, – вздохнула Елизавета
Константиновна, – я, к сожалению, не могу составить вам компанию, вот
разве что Татьяна…
– Почему я должна лететь неизвестно куда неизвестно
зачем? – холодно осведомилась Татьяна.
Лола готова была поклясться, что она хотела добавить еще
«неизвестно с кем», но удержалась в последний момент.
– Дорогая Таня! – вкрадчиво заговорил Маркиз и
закружил возле девушки змеем-искусителем. – Отчего бы вам не взять отпуск
в своей бухгалтерии и не слетать в Каир? При желании можно обернуться за
неделю… Я даже готов понести все необходимые расходы…
– Это лишнее, я вполне в состоянии слетать в Египет на
собственные деньги.
Татьяна произнесла это с легким неудовольствием, но Леня
просиял.
– Значит, договорились!
– Минуточку! – хором проговорили Лола с Елизаветой
Константиновной.
– Я вот что хотела сказать, – начала старушка,
которой Лола любезно предоставила право выступить первой, – ведь в
завещании деда говорилось, что дочери профессора должны быть вместе и
предъявить три монеты. Я понимаю, что Билл Лоусон хотел поступить нечестно,
отобрать у нас эти монеты и получить клад сам. Но не собираемся ли и мы сделать
то же самое? Ведь третья монета принадлежала Анне, и Лоусон, каким бы он ни
был, ее внук…
– Должен вас обрадовать, Елизавета
Константиновна, – начал Маркиз, – что Билл Лоусон не является прямым
потомком профессора Ильина-Остроградского. По моей просьбе один верный человек
навел о нем справки и выяснил, что отец Билла не был сыном вашей тетки Анны.
Она была его мачехой. Стало быть, Билл Лоусон не приходится ей никем. Это
делает его поступок еще более неэтичным, а вам с Татьяной развязывает руки.
– Ну что ж, – старушка развела руки.
– Минуточку, – повторила Лола. – Не знаю,
сказал ли вам мой компаньон, что мы никогда не работаем даром. – Она
твердо выдержала надменно-презрительный взгляд Татьяны и откровенно злой –
Маркиза. – Благотворительность – не наш профиль, – присовокупила
она, – обычно мы берем процент с общего количества денег.
– Которых еще нет и в помине! – фыркнула
Татьяна. – Не рано ли делить шкуру неубитого кенгуру?
– А давайте заключим договор! – находчиво
предложила Елизавета Константиновна. – О том, что если вы находите деньги,
то мы с Таней выплачиваем вам…
– Десять процентов от всей суммы! – вставила Лола.
– Я согласна! – тотчас отозвалась старушка. –
А вы, Танечка?
– Зависит от суммы… – замялась та. «Выжига!» –
подумала Лола. Очевидно, эта мысль тут же отразилась на ее лице, и Татьяна
забеспокоилась, что до Маркиза она тоже дойдет, она пожала плечами и
согласилась, только с тем условием, что все расходы на операцию берет на себя
Маркиз и в случае неудачи расходы эти не возмещаются.
На том и порешили. Маркиз откланялся и собрался по делам,
заодно предложил подвезти Татьяну до дома.
Оставшись одни, Лола с хозяйкой дома переглянулись и дружно
пожали плечами.
– Вы заметили, как плохо она относится к Дези? –
спросила старушка.
Лола вспомнила, как Татьяна в прихожей пнула попавшуюся под
ноги пуделицу, думая, что никто этого не заметит.
– Дорогая моя, мне кажется, что впереди вас ожидают
серьезные испытания, вам понадобится много мужества! – предупредила на
прощание старушка.
«А то я сама не знаю», – подумала Лола, но вслух ничего
не сказала.
Маркиз явился поздно ночью. Лола проснулась. У нее внезапно
появилось очень нехорошее предчувствие. Она натянула халат и выползла на кухню,
где Леня гремел посудой. Вид у него был заискивающий и виноватый, как у домашнего
кота, неделю пропадавшего на помойке.
– Лолочка, – пропел он с неумеренным
энтузиазмом, – не хочешь чайку? Я заварил!
– Вот еще, – она зябко передернулась, – в три
часа ночи чай пить!
– Еще только два, – Леня посмотрел на часы, –
ну, полтретьего…
– У Татьяны был! – не столько спросила, сколько
констатировала Лола.
– Ну, – Маркиз не стал отрицать очевидного.
– И что она удумала? – осведомилась Лола.
У нее прорезался дар ясновидения, и она почувствовала, что
Маркиз сообщит сейчас что-то ужасное.
– Ты понимаешь, Лолочка, – начал Маркиз с
фальшивой жизнерадостностью, – мы тут подумали…
– Мы – это Татьяна? – уточнила Лола, но Маркиз не
услышал ее слов.
Он продолжал:
– Мы подумали и решили, что в Египет тебе ехать
незачем. Там совершенно никаких проблем, и вдвоем мы прекрасно справимся.
– Вдвоем? – как эхо повторила Лола. – Вдвоем
с Татьяной?
– Да, вдвоем с Татьяной. А что?
Этот предатель еще спрашивает! Она соблюдала негласный
договор, закрывая глаза на все его любовные похождения, но всю работу они делали
вместе. Они делили все опасности, весь риск, все приключения… А теперь он
отстранил ее, как только этого захотела тощая коротконогая крокодилица с
жидкими бесцветными волосенками!
– Ты хорошо все обдумал? – тихо спросила она, но
тут же поняла, что думать-то как раз Маркиз сейчас и не способен.
Что делать? Пытаться раскрыть ему глаза на эту лживую жадную
тварь? Это ни к чему не приведет, они только поругаются, и Маркиз уйдет,
хлопнув дверью напоследок. А так он будет чувствовать себя виноватым, так ему и
надо.
