– А меня тут оставляете? – возмутилась Хагра. – Я тоже хочу с тобой… поработать! Сами будете кувыркаться, а я тут буду сидеть одна, как дура!
– Почему как? – безмятежно парировал Слава, выходя из рубки. – Если тебя это успокоит, мы идем заниматься не сексом. Честно говоря, это только в твоей дурной башке могла возникнуть мысль, что в такой момент мы бросим все, кинемся в объятия друг другу – и гори весь мир! Не забудь: там еще Дара где-то по помойкам перебежками спасается, нам ее выручать надо. И если я зову сейчас Леру в каюту, вместо того чтобы лететь спасать мир, значит, так надо. Сиди тут, вот тебе коммуникатор – вдруг Дара проявится – и никуда не лезь, ничего не трогай. Слышала, что я сказал? Ага. Еще такое, как прошлый раз, сделаешь – я тебе просто башку оторву. Ладно. Тут вроде бы уже нельзя что-то вытворить, Шаргиона я предупредил. Так что, если решишь вылететь через шлюз, ничего не выйдет, даже и не думай. Сиди тут, ешь, пей, можешь себе одежды всякой напридумывать – система обеспечения все выполнит. Пошли, Лер, быстрее! Потом объясню. Эй, и нечего дуться! Я так и знал: хотела, пока мы с Лерой в каюте, слетать на разведку? Вот фига тебе! Я тебя знаю как облупленную, зараза ты этакая!
Слава вышел из рубки, усмехаясь, довольный, что просчитал злостную девку. Она просто исходила ядом оттого, что не смогла сделать то, что хотела. А вот ему предстояло сделать именно то, что он хотел. И надеялся, что получится.
– Раздевайся!
– Что, Хагра была права? – подняла брови Лера. – Ты чего, решил расслабиться? Слав, не время, тебе не кажется?
– Лер, ты-то не тупи! Что-то вы резко поглупели с Хагрой последнее время! Ну ей-то простительно – она в теле дурочки, а ты… хм… впрочем, и ты тоже. Раздевайся, ложись – я буду исследовать твое тело, разбираться, что и как с ним получилось. Попробую разглядеть изменения в организме после обработки его вирусами.
– Так бы и сказал, – обиженно буркнула Лера, сдирая с себя топик и стягивая брюки. – А то только обзываешься да кричишь!
Оставшись нагой, она прыгнула на широкую кровать и замерла, раскинув руки и ноги, как морская звезда.
– Эх, хорошо! А может, и правда не полетим никуда! А ты сейчас снимешь майку, штаны, ляжешь рядом… Шучу, шучу! Я готова!
Слава молча лег рядом, как будто следуя ее словам, и спокойно сказал:
– Лежи, не вставай, не двигайся, – можешь даже спать. Меня не беспокой, все, как обычно.
Псионическое пространство пронизано потоками информации. Летят нити из откуда-то в никуда, и, если поймать какую-то из них, можно узнать, что это. Может, какой-то орган корабля отчитывается своему мозгу-телу, а может, один из гранов сообщает о том, что он закончил «шпаклевать» стенку корабля. Но нет времени на любопытство, время утекает, как сухой песок меж пальцами…
Слава ментально вошел в тело Леры, видя организм жены как схему. Для него, когда он напрягся и «просветил» ее насквозь, открылись самые потаенные его уголки. Уходя на молекулярный уровень, Слава сосредоточился на том, чтобы понять, чем отличается обработанный организм девушки от его организма. Почему у нее проявились такие свойства, что она стала метаморфом, и можно ли повторить эту схему. Когда он правил нарушенный генетический код женщин и мужчин этого мира, ему было проще: он видел оборванные информационные «ниточки». Здесь же никаких рваных нитей не было. Скорее наоборот – присутствовали новые информационные нити, совершенно отличные от человеческих. И ему необходимо было их вычислить, отследить, чтобы повторить результат.
Он провозился в Лере не менее двух часов. За это время она успела уснуть, проснуться и теперь потихоньку ворочалась на месте, боясь подняться и потревожить мужа. Посмотрев на него, увидела, что тот ровно дышит, цвет лица розовый и здоровый. Только тогда Лера успокоилась. Не то чтобы она сильно за него боялась – ее доверие к мужу было настолько безграничным, что иногда ей казалось: он может все, нет задачи, которую он не мог бы решить.
Слава открыл глаза и, посмотрев на жену, улыбнулся:
– Замучилась? Уже все. Я сделал то, что хотел.
– То есть? Ты узнал, что изменено в моем организме? И что же?
– Я не смогу тебе объяснить. Изменения коснулись, как я понял, генетического кода. Кстати, все они могут передаваться по наследству. Если ты когда-то захочешь иметь детей, они получат твои гены с заложенными в них сверхспособностями и гены отца. И если он тоже будет псиоником и метаморфом, они тоже будут такими. А если не будет, то пятьдесят на пятьдесят. Может, унаследуют свойства матери, а может, и нет.
– Слав, ты что, собираешься заразить себя вирусами и попробовать измениться так же, как я? После того как Шаргион смонтирует Лабораторию? Я против этого. Мы же с с тобой уже говорили – опасность слишком велика. Нельзя! То, что тело Хагры выжило, это чудо. С тремя процентами выживаемости… Да, наша девочка умеет выбираться из пакостей, которые сама и устроила. Везучая! Ты оставишь ее на планете? Не возьмешь с собой в космос? На Алусию? На Землю?
– Неизвестно, попадем ли мы когда-нибудь на Землю, увы, а ей надо жить тут. Она и сама не особенно-то горит желанием скитаться в небесах, ей интереснее в своем мире. Для нее все это – одно громадное приключение, сказка. Пусть живет тут, не надо вырывать ее из привычного окружения. Сделаем ей усиленные боевые способности, как у всех Глав, и пусть завоевывает мир. Кстати, в буквальном смысле слова: а что, если она попробует основать империю? Это будет забавно – в разрозненном феодально-первобытном обществе создать империю. Это более прогрессивная форма правления, а ее ребенок будет императором. Или императрицей.
– Ее и твой ребенок, да? – усмехнулась Лера. – Она ведь спит и видит, как зачать от тебя. Знаешь же ведь…
– Ну знаю. И пусть… один мой ребенок будет главным Мудрым, другой – императором. Устроим экспорт императоров на планеты Галактики! – Слава засмеялся и устало потянулся. – Ну что, пора спасать мир? Пошли?
– Поваляемся еще, а? – Лера досадливо поморщилась. – Если мир не развалился за эти три часа, может, он и еще потерпит пару часов?
– Вставай, вставай, – усмехнулся Слава, – не то я тебя сейчас сам подниму!
Лера взвизгнула от неожиданности, когда неведомая сила подняла ее и, плавно переместив в воздухе, поставила на пол. Она задохнулась, вытаращив глаза и не в силах ничего сказать, а Слава подмигнул ей, затем, так же неожиданно, его лицо постарело и превратилось в лицо Лериного отца. Голосом Василия Макаровича Слава сказал:
– Как, получилось?
Лера опустилась на пол и сдавленным голосом пискнула:
– Получилось! Вот ты зараза, Славка! Чего молчал?! Это ты провел эксперимент над собой? Ну что ты творишь! А если бы не получилось? И ты сделался бы уродом? Ну что вы, мужчины, за существа такие, а? Что, позавидовал жене и решил сделать такие же способности? Комплекс неполноценности, что ли? Ты чего творишь?
– А хотя бы и комплекс, – довольно улыбнулся Слава, возвращая себе привычный облик. – Баба не должна зарабатывать больше мужика и уметь больше него! Иначе это уже не мужик, а какая-то тряпка!
