– Шел слух, – фыркнула Ангулема, – что твоя
матушка, Новосад, требовала от клиентов всего-то четыре тынфа,
[13]
а ей никто и больше двух-то не давал.
Разбойник сплюнул ей под ноги с презрительной миной.
Ангулема снова фыркнула, совсем как кошка.
– Новосад, – сказала она нахально, взявшись под
бока. – У меня к Соловью дело есть.
– Интересно. Потому как у него к тебе тоже.
– Заткнись и слушай, пока мне говорить не расхотелось.
Два дня тому в миле за Ридбруном я и эти вот други мои зарубили того ведьмака,
что был у Соловья на мокром контракте. Усек?
Новосад многозначительно глянул на спутников, потом подтянул
рукавицу, оценил взглядом Геральта и Кагыра.
– Твои новые други, – протяжно повторил он. –
Ха, по мордам видать, не попы. Ведьмака рубанули, говоришь? А как? Кинжалом в
спину? Или во сне?
– Это не важная подробность. – Ангулема состроила
обезьянью мордочку. – А важная подробность та, что названный ведьмак землю
грызет. Послушай, Новосад. Я с Соловьем тягаться не собираюсь и наперехлест ему
идти. Но дело есть дело. Полуэльф дал нам аванс на уговор, о нем я молчу, это
ваши монеты на расходы и за хлопоты. А второй взнос, который полуэльф пообещал
после работы, по закону – мой.
– По закону?
– Именно что! – Ангулема не обратила внимания на
саркастический тон Новосада. – Потому как мы контракт выполнили, ведьмака
пришили, доказательства чему можем тому полуэльфу показать. Значит, возьму я,
что мне полагается, и пойду в синюю туманную даль. С Соловьем, как я сказала,
конкурировать не хочу, потому как для меня и для него на Стоках слишком тесно.
Так ему и передай, Новосад.
– Только-то и всего? – снова съязвил Новосад.
– И поцелуй, – прыснула Ангулема. – А еще
можешь ему вместо меня задницу подставить per procura.
[14]
– У меня появилась мысль получше, – сообщил
Новосад, зыркнув на спутников. – Я ему твою задницу в оригинале доставлю,
Ангулема. Я ему тебя, Ангулема, в путах доставлю, а уж он тогда с тобой все
обсудит и обо всем договорится. И урегулирует. Все. Спор о том, кому полагаются
деньги за контракт полуэльфа Ширри. Да и плата за то, что украла. Ну и то, что
Стоки для вас слишком тесны. Все таким манером уладите. В подробностях, как ты
выражаешься.
– Есть одно «но», – опустила Ангулема руки. –
Как ты собираешься меня к Соловью доставлять, а, Новосад?
– А вот как! – Бандит протянул руку. – За
загривок!
Геральт мгновенно вытянул сигилль и подсунул Новосаду под
нос.
– Не советую.
Новосад отскочил, вытащил меч. Йиррель с шипением выхватил
из ножен за спиной кривую саблю. Остальные последовали их примеру.
– Не советую, – повторил ведьмак.
Новосад выругался. Глянул на дружков. Он не был силен в
арифметике, но у него все же получилось, что пятеро – гораздо больше, чем трое.
– Бей! – рявкнул он, кидаясь на Геральта. –
Бей-убивай!
Ведьмак полуоборотом ушел от удара и рубанул Новосада
наотмашь в висок. Еще прежде чем тот упал, Ангулема наклонилась в коротком
замахе, нож свистнул в воздухе, нападавший Йиррель покачнулся – из-под
подбородка у него торчала костяная рукоять. Разбойник выпустил саблю, обеими
руками выдернул нож из шеи, из раны хлынула кровь, а Ангулема в подскоке ткнула
его ногой в грудь и повалила на землю. В это время Геральт рассек другого
бандита, Кагыр зарубил следующего, под могучим ударом нильфгаардского меча от
черепа разбойника отвалилось что-то вроде куска арбуза. Последний бандит
ретировался, прыгнул к коню. Кагыр подбросил меч, схватил его за клинок и кинул
на манер копья, попав бандиту точно между лопаток. Конь заржал и дернул
головой, присел, забил ногами, таща по красной грязи труп с запутавшейся в
ремень повода рукой.
На все пришлось не больше пяти ударов сердца.
– Лю-ю-юди! – крикнул кто-то между
домушками. – Лю-у-уди-и-и! На помощь! Убивают, убивают, убивают!!!
– Армию! Армию вызвать! – крикнул другой горняк,
отгоняя детей, которые по извечной привычке всех детей мира явились неведомо
откуда, чтобы глазеть и путаться под ногами.
– Кто-нибудь бегите за армией!
Ангулема подняла свой нож, вытерла и сунула за голенище.
– А пусть его бежит, пожалуйста! – крикнула она в
ответ, оглядываясь. – Вы что, подзёмы, слепые иль как? Это ж была
самооборона! На нас напали, сволота! А вы будто их не знаете? Мало вам плохого
наделали? Мало от вас дани набрали?
Она крепко чихнула. Потом сорвала у Новосада кошель с
веревочки, наклонилась над Йиррелем.
– Ангулема!
– Чего?
– Оставь.
– Это почему же? Добыча ведь! У тебя что, денег куры не
клюют?
– Ангулема…
– Эй, ты, – вдруг раздался звучный голос. –
Поди-ка сюда!
В раскрытых дверях барака, который служил складом
инструментов, стояли трое мужчин. Два – коротко остриженные здоровяки с низкими
лбами и, несомненно, низкой смекалкой. Третий – тот, что их окликнул, –
был необычно высокий, темноволосый, представительный мужчина.
– Я невольно слышал разговор, который предварял
происшествие, – сказал мужчина. – Не очень-то мне хотелось верить в
смерть ведьмака, я думал, это пустая похвала. Теперь уже так не думаю. Войдите
сюда, в барак.
Ангулема громко втянула воздух. Взглянула на ведьмака и едва
заметно кивнула.
Мужчина был полуэльфом.
Полуэльф Ширру был высок – заметно больше шести футов росту.
Длинные темные волосы носил перехваченными на затылке в падающий на спину
конский хвост. Смешанную кровь выдавали глаза – большие, миндалевидные,
желто-зеленые, как у кошки.
– Итак, вы убили ведьмака, – повторил он, недобро
усмехаясь. – Опередив Гомера Страггена по прозвищу Соловей? Интересно,
интересно. Одним словом, именно вам я должен уплатить пятьдесят флоренов.
Второй взнос. Выходит, Страгген получил свои полсотни за здорово живешь. Ведь
не думаете же вы, что он их добровольно отдаст?
