Геральт отскочил от стены. Чуть не перевернулся, задев за
базальтовый постамент.
– Не важно, черт побери! – крикнул он. –
Слушай, Аваллак’х, мне необходимо как можно скорее добраться до друидского
леса…
– Каэд Мырквида?
– Кажется, так! Моим друзьям грозит смертельная
опасность! Они борются за жизнь! Под угрозой и другие люди… Как можно скорее.
Ах, дьявольщина! Я возвращаюсь за мечом и конем…
– Ни один конь, – спокойно прервал эльф, – не
сумеет донести тебя до леса Мырквид до наступления сумерек…
– Но я…
– Я еще не докончил. Иди за своим знаменитым мечом, а я
тем временем подыщу тебе носителя. Прекрасного носителя по горным тропам. Это
будет носитель, я бы сказал, немного нетипичный… Но благодаря ему ты будешь в
Каэд Мырквиде через неполных полчаса.
От стучака несло лошадью – но на этом и кончалось подобие.
Геральт когда-то присутствовал в Махакаме на краснолюдских состязаниях по
объездке горных муфлонов, и это показалось ему тогда совершенно изумительным
спортом. Но лишь теперь, сидя на спине мчащегося как ветер стучака, он понимал,
что такое истинная изумительность!
Чтобы не свалиться, он конвульсивно впивался пальцами в
жесткие патлы и стискивал бедрами косматые бока чудища. Стучак вонял конским
потом, мочой и водочным перегаром. Гнал, как сумасшедший, от ударов его
гигантских ступней земля гудела так, словно подошвы у стучака были из бронзы.
Чуть-чуть притормаживая, он взмывал на склоны, а спускался с них так быстро,
что воздух завывал в ушах. Мчался по граням, крутым горным тропинкам и полкам
таким узким, что Геральт зажмуривался, чтобы не глядеть вниз. Он перелетал
через водопады, каскады, пропасти и расщелины, через которые не перепрыгнул бы
муфлон, а каждый удачный прыжок сопровождался диким оглушительным ревом. То
есть еще более диким и еще более оглушительным, чем обычно – потому что
практически стучак ревел беспрерывно.
– Не гони так! – Встречный ветер вгонял слова
ведьмаку обратно в глотку.
– Почему ж?
– Ты же пил!
– Уууууаааахаааа!
Дикая гонка продолжалась. В ушах свистело.
Стучак вонял.
Грохот огромных стоп о камень оборвался, загудели пролысины
и щебень. Потом грунт сделался не таким каменистым, мигнуло что-то зеленым, это
могли быть горные сосны. Потом мелькнуло зеленым и коричневым – это стучак в
смертоубийственных прыжках мчался сквозь еловый лес. Запах смолы перемешивался
с вонью чудища, создавая неповторимый букет.
– Ууааахааа!
Кончились ели, зашумела опавшая листва. Теперь кругом было
красно, бордово, охрово и желто.
– Мееедлеееннееей!
– Уаааахахахахха!
Стучак длинным прыжком перелетел через груду поваленных
деревьев. Геральт чуть было не откусил себе язык.
Дикая скачка окончилась так же бесцеремонно, как и началась.
Стучак врылся ступнями в землю, зарычал и скинул ведьмака на устланную листьями
почву. Геральт какое-то время лежал, не в состоянии даже выругаться. Потом
встал, шипя, и принялся массировать колено, в котором снова заговорила боль.
– Глянь-ка, ты так и не свалился, – удивленно
отметил факт стучак. – Ну, ну.
Геральт промолчал.
– А ведь мы на месте. – Стучак указал косматой
лапой. – Вот Каэд Мырквид.
Внизу, под ними, раскинулась котловина, плотно забитая
туманом, сквозь который просвечивали верхушки больших деревьев.
– Этот туман, – опередил вопрос стучак,
принюхиваясь, – не естественный. Кроме того, оттуда несет дымом. На твоем
месте я б поспешил. Ийэ-э-эх, пошел бы я с тобой. Меня аж мутит, так хочется
подраться! Я уж с дитячьих времен мечтал напасть на людей, да еще с ведьмаком
на хребте! Но Аваллак’х запретил мне показываться. Тут дело в безопасности
всего нашего общества.
– Знаю.
– Не обижайся, что я дал тебе по зубам.
– А я и не обижаюсь.
– Ты мужик что надо.
– Спасибо. За то, что подвез, – тоже.
Стучак выдвинул зубы из рыжей бороды и дохнул водочным
перегаром. Раз, но крепко.
– За то, что ехал на мне, – тоже благодарствую.
Туман, затягивающий лес Мырквид, был плотным и имел
неправильную форму, напоминавшую грудку взбитой сметаны, которую наляпала на
торт полудурная кухарка. Этот туман напомнил Геральту Брокилон – лес дриад
частенько затягивало таким же плотным защитным и камуфлирующим магическим
испарением. Наподобие брокилонской была и благородная и грозная атмосфера пущи,
здесь, на опушке, состоящей в основном из ольхи и буков.
И совсем уж как в Брокилоне, на опушке леса, на устланной
листьями дороге, Геральт почти споткнулся о трупы.
Зверски изрубленные люди были не друидами, не
нильфгаардцами, наверняка не входили в банду Соловья и Ширру. Еще прежде чем
Геральт рассмотрел в тумане контуры телег, он вспомнил, что Регис упоминал о
пилигримах. Получалось, что для некоторых из них паломничество окончилось не
очень счастливо.
Все ощутимее становился запах дыма и гари, неприятный во
влажном воздухе. Он указывал путь. Вскоре к нему присоединились и голоса.
Окрики. И фальшивая мяукающая музыка гуслей.
Геральт пошел быстрее.
На раскисшей от дождей дороге стоял воз. Рядом с колесами
валялись очередные трупы.
В телеге шерудил один из бандитов, вываливая на дорогу груз
и инструменты. Другой держал выпряженных лошадей, третий сдирал с убитого
пилигрима шубу из чернобурки. Четвертый перепиливал смычком найденные, видимо,
среди трупов гусли. Ему никак не удавалось извлечь из инструмента хотя бы один
чистый звук.
Какофония помогла – приглушила шаги Геральта.
Музыка оборвалась резко, струны гуслей душераздирающе
застонали, разбойник рухнул на листья и оросил их кровью. Державший лошадей
бандит не смог даже крикнуть, сигилль перерезал ему горло. Третий не успел
спрыгнуть с воза, повалился рыча, с рассеченной бедренной артерией. Последний
сумел выхватить меч из ножен. Но поднять его уже не успел.
Геральт стряхнул большим пальцем кровь со щеки.
– Да, сынки, – бросил он в сторону леса и запаха
дыма. – Неумно вы поступили. Не надо было слушать Соловья и Ширру. Надо
было оставаться дома.
Вскоре он наткнулся на новые телеги и новых убитых. Среди
множества порубленных и зарезанных пилигримов лежали друиды в заляпанных кровью
белых одеяниях. Дым уже недалекого пожара стлался низко над землей.
