Алекс тщательно рассчитал выстрел. В задней части фюзеляжа была дверь, и, когда он выключил лебедку, дверная ручка оказалась в пределах его досягаемости. Алекс задался вопросом: кто сидит за штурвалом и куда держит курс самолет? Пилот наверняка видел аварию на аэродроме, но услышать гарпун он не мог. И значит, не мог догадываться о своем новом пассажире.
Открыть дверь оказалось труднее, чем он ожидал. Алекс все еще висел под фюзеляжем, и всякий раз, когда он близко подбирался к дверной ручке, ветер отбрасывал его назад. Он по-прежнему с трудом видел. Ветер вышибал из глаз слезы. С третьей попытки ему удалось схватиться за ручку покрепче, но опустить ее получилось, лишь приложив все силы.
Дверь откинулась, и Алекс по подножке вскарабкался внутрь. Бросил последний взгляд назад. Взлетная полоса осталась в трехстах метрах внизу. Там бушевали два пожара, но на таком расстоянии они казались не больше спичечных головок. Алекс отстегнул йо-йо и освободил себя. Затем сунул руку за спину и вытащил из-за ремня пистолет.
Внутри самолета было пусто, если не считать пары тюков, вид которых показался Алексу смутно знакомым. У приборов сидел только один пилот, и что-то на панели, очевидно, подсказало ему, что дверь открылась, потому что он внезапно обернулся. Алекс очутился один на один с мистером Оскалом.
— О-о? — промычал дворецкий.
Алекс наставил на него пистолет. Он сомневался, что у него хватит смелости воспользоваться им. Но разубеждать в этом мистера Оскала не собирался.
— Итак, мистер Оскал. — Алекс перекрикивал шум винтов и завывание ветра, — Может быть, вы и не говорите, но советую вам послушать. Вы поведете самолет в Лондон. Мы отправляемся в Музей науки в Южном Кенсингтоне. Лететь туда не больше тридцати минут. Вздумаете выкинуть какой-нибудь фокус — получите пулю. Ясно?
Мистер Оскал молчал.
Алекс выстрелил. Пуля пробила пол прямо рядом с ногой дворецкого. Мистер Оскал уставился на Алекса, потом медленно кивнул.
Взявшись за штурвал, он повернул его. Самолет опрокинулся на одно крыло и взял курс на восток.
Двенадцать часов
Появился Лондон.
Неожиданно облака расступились, и полуденное солнце явило город — сверкающий, неохватный. Показалась гордая громада электростанции Бэттерси с ее четырьмя исполинскими трубами, все еще неподвластными времени, хотя крыша уже давно уступила ржавчине и ветру. За ней — парк Бэттерси: густой зеленый квадрат из кустарников и деревьев, обороняющий последние рубежи от наступающего города. Вдалеке — «Око Лондона»
[22]
, похожее на невероятных размеров серебряную монету, запросто стоящую на ребре. А вокруг стелился Лондон; газовые башни и многоквартирные дома, бесконечные ряды магазинов и домов, шоссе, железные дороги и мосты простирались по обе стороны вдаль, разделенные единственной светло-серебристой расселиной — рекой Темзой.
Алекс увидел все это, выглядывая из открытой двери самолета, от возбуждения у него скрутило живот. Оставалось пятьдесят минут на то, чтобы решить, как поступить. Пятьдесят минут, за которые они с гудением пронеслись над Корнуоллом и Девоном, потом Сомерсетом и Солсберийскими равнинами, пока не достигли Северного Даунса и не взяли курс на Виндзор и Лондон.
Забравшись в самолет, Алекс рассчитывал воспользоваться бортовым радио, чтобы связаться с полицией или с кем-нибудь еще, кто будет в эфире. Однако, обнаружив за штурвалом мистера Оскала, он отказался от этой идеи. Он помнил, с какой молниеносной быстротой тот действовал во время их встречи у комнаты Алекса и тогда, когда метнул нож в стул. Алекс знал, что, пока мистер Оскал пристегнут ремнями в кресле пилота, в грузовом отсеке можно чувствовать себя в относительной безопасности. Но подходить ближе он не осмеливался. Даже с пистолетом это будет слишком опасно.
Алекс думал заставить мистера Оскала посадить машину в «Хитроу». С того момента, как они вошли в воздушное пространство Лондона, радио трещало, не переставая, и замолкло только тогда, когда мистер Оскал его выключил. Но ничего путного из этого бы не вышло. Пока они долетят до аэропорта, сядут, вырулят по полю, будет слишком поздно.
Вдруг, сидя и обхватив руками колени в грузовом отсеке, Алекс понял, что за тюки лежали рядом с ним на полу. Они и подсказали решение.
— Э-грх! — произнес мистер Оскал. Он повернулся в своем кресле, и Алекс в последний раз увидел его страшную улыбку, которую вырезал на его лице цирковой нож.
— Спасибо, что подбросили, — сказал Алекс и выпрыгнул из самолета.
В тюках были парашюты. Алекс заглянул в оба тюка и нацепил один на спину, пока они пролетали Рединг
[23]
. Хорошо, что потратил один день на подготовку к прыжкам с парашютом вместе с САС, хотя этот полет был даже хуже того, который он перенес над долинами Уэльса. На этот раз вытяжного фала не было. И никто не мог гарантировать, что парашют сложен правильно. Если бы ему пришел в голову какой-нибудь другой способ попасть в Музей науки через оставшиеся семь минут, он бы воспользовался им. Но такого способа не было. Алекс знал это. Поэтому прыгнул.
Очутиться за порогом оказалось не так уж и страшно. Ветер снова ударил в лицо, окунув его в головокружительную неразбериху. Он закрыл глаза и заставил себя сосчитать до трех. Дернешь за кольцо слишком рано, и парашют может зацепиться за хвост самолета. Но, даже помня об этом, Алекс вцепился в кольцо и дернул за него со всей силы, едва успев пробормотать «три». Парашют распустился, Алекса подбросило вверх, подвесные ремни врезались в подмышки и бока.
Самолет летел на высоте полутора тысяч метров. Открыв глаза, Алекс удивился тишине и покою вокруг. Он покачивался в воздухе под мирным сводом из белого шелка. Ему казалось, что он просто завис над землей и не опускается. Теперь город выглядел еще более далеким и нереальным. Были только Алекс, небо и Лондон. Он уже начинал наслаждаться прыжком.
И тут он услышал, как возвращается самолет.
Тот успел отлететь уже на пару километров, но Алекс видел, как самолет, резко накренившись вправо, заканчивал крутой разворот. Потом гул моторов усилился, и крылья выровнялись — самолет летел прямо на Алекса. Мистер Оскал не собирался так просто его отпускать. Самолет надвигался все ближе и ближе, и за стеклом кабины уже почти можно было разглядеть неувядающую улыбку дворецкого. Мистер Оскал намеревался протаранить его, искромсать в куски между небом и землей.
Но Алекс был готов к этому.
Он полез в карман и достал Game Boy. На сей раз картриджа внутри не было: однако, будучи еще в самолете, он толкнул кассету с Bomber Boy так, что она проскользила по полу. Вот где она была сейчас — сразу за креслом мистера Оскала.
