– Я пошутил, – признался вампир, уставившись на все еще
стоявшего к ним спиной Геральта. – К тому же не очень тактично. Прошу простить.
Ты права, дорогая Мильва. Наша цель – Цири. А поскольку мы не знаем, где она
находится, есть смысл узнать об этом и соответствующим образом направить свои
действия. Проблема Дитя-Неожиданности, как я заметил, прямо-таки клокочет
магией, предназначением и прочими сверхъестественными элементами. А я знаю
кое-кого, кто в таких вопросах прекрасно разбирается и наверняка нам поможет.
– Да? – обрадовался Лютик. – Кто такой? Где? Далеко?
– Ближе, чем в Нильфгаарде, столице Нильфгаарда. Точнее
говоря, совсем близко. В Ангрене, на том берегу Яруги. Я имею в виду друидский
круг в борах на Каэд Дху.
– Немедленно отправляемся!
– А что, никто из вас, – наконец занервничал Геральт, –
не считает нужным узнать мое мнение?
– Твое? – повернулся Лютик. – Ты же понятия не имеешь,
что делать. Даже супом – в смысле ухой, – который хлебал, обязан нам. Если б не
мы, ходил бы голодным. Да и мы тоже, если б стали ждать тебя. Этот котел ухи –
результат кооперации. Эффект совместной деятельности группы, дружины, команды,
коллектива, наконец, сплоченного общей целью. Ты это понимаешь, дорогой друг?
– Да разве ж он поймет? – поморщилась Мильва. – Он
только и знает, что Я да Я. Сам. Один. Волк-одиночка! Видно сразу, не ловчий он
никакой, к лесу не обвыклый. Не охотятся волки в одиночку! Никогда!
Волк-одиночка, ха, лжа это, глупая городская болтовня. А он того не понимает!
– Понимает, понимает! – усмехнулся Регис, по своей
привычке не размыкая губ.
– Он только выглядит идиотом, – подтвердил Лютик. – Но
я постоянно рассчитываю на то, что ему в конце концов захочется пошевелить
мозгами. Может, тогда он сделает верные выводы? Может, поймет, что
единственное, что у одиночек получается хорошо, – это рукоблудство?
Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах тактично молчал.
– Чтоб всех вас черти взяли, – наконец проговорил
ведьмак, пряча ложку за голенище. – Чтоб всех вас черти взяли, вас,
кооперированную кучу идиотов, объединенных общей целью, которой никто из вас не
понимает. И меня тоже пусть черти возьмут!
На этот раз по примеру Кагыра тактично промолчали все:
Лютик, Мария Барринг по прозвищу Мильва и Эмиель Регис Рогеллек
Терзиефф-Годфрой.
– Ну и компашка мне досталась, – проговорил Геральт,
покачав головой. – Братья по оружию! Дружина героев! Прямо садись и плачь!
Виршеплет с лютней. Дикие мордастые полудриады-полубабы. Вампир, которому пять
тысяч сто с хвостиком месяцев, и чертов нильфгаардец, упорно твердящий, что он
не нильфгаардец.
– А во главе дружины ведьмак, страдающий угрызениями
совести, бессилием и невозможностью принимать решения, – спокойно докончил
Регис. – Нет, предлагаю двигаться инкогнито, чтобы не вызывать сенсаций, – И
смеха, – добавила Мильва.
Глава 6
... и ответила королева: "Не меня о милости проси, а
тех, кому ты чарами своими зло причинила. Отважилась ты злые дела творить, так
будь же отважной и теперь, когда расплата и справедливость близки. Не в моих
силах грехи твои отпустить". И тут же зафыркала ведьма, ровно кошка,
загорелись ее злые глаза. "Моя погибель близка, – крикнула она. – но и
твоя недалека, королева. Ты еще вспомнишь в свой смертный час Лару Доррен и ее
проклятие. И то еще знай, что проклятие мое ляжет и на потомков твоих до
десятого колена". Однако, сообразив, что в груди у королевы бесстрашное
бьется сердце, злая эльфья чародейка перестала браниться и пугать, проклятием
грозить, а словно сука побитая принялась скулить, моля о помощи и милосердии...
Сказ о Ларе Доррен.
Версия людей.
... но мольбы не смягчили каменных сердец Dh'oine,
безжалостных, жестоких людей. А когда Лара, прося о милости уже не для себя, а
для своего ребенка, вцепилась в двери кареты, то палач-разбойник ударил ее
кордом и отсек ей пальцы. А когда ночью мороз лютый прихватил, испустила Лара
последнее издыхание на холме меж лесов, родив девочку, которую оберегла
остатками еще теплившегося в ее теле тепла. И хоть вокруг была ночь, зима и
снежная заметь, на холме наступила вдруг весна и расцвели цветы феавинневедд.
До сего дня такие цветы цветут только в двух местах: в Доль Блатанна и на
холме, на котором погибла Лара Доррен аэп Шиадаль.
Сказ о Ларе Доррен.
Версия эльфов.
– Я же просила тебя, – гневно проворчала лежащая на
спине Цири. – Просила же, чтобы ты ко мне не прикасалась.
Мистле отдернула травинку, которой щекотала Цири по шее,
растянулась рядом, уставилась в небо, подложив обе руки под стриженый затылок.
– Странно ты последнее время ведешь себя, соколеныш.
– Не хочу, чтобы ты ко мне прикасалась, вот и все.
– Это же просто забава!
– Знаю. – Цири стиснула зубы. – Просто забава. Все это
была лишь просто забава. Но, знаешь, меня это перестало забавлять. Совсем
перестало!
Мистле приподнялась на локте, потом снова легла, долго
молчала, глядя в голубизну неба, иссеченную рваными полосами облаков. Высоко
над ними кружил ястреб.
– Твои сны, – наконец сказала она. – Это все из-за
твоих снов, да? Почти каждую ночь ты вскакиваешь с криком. То, что некогда
пережила, возвращается в снах. Мне это знакомо.
Цири не ответила.
– Ты никогда не говорила мне о себе, – снова прервала
тишину Мистле. – О том, что перенесла. Откуда ты? Есть ли у тебя родные...
Цири резко провела рукой по шее, но теперь это была всего
лишь божья коровка.
– У меня были близкие, – сказала она глухо, не глядя на
подругу. – То есть я думала, что были... Такие, которые отыскали бы меня даже
здесь, на краю света, если б только хотели... Или если б жили. Слушай, что тебе
надо, Мистле? Я должна тебе рассказать о себе?
– Не обязательно.
– Это хорошо. Потому что это, наверное, просто забава.
Как и все между нами.
– Не понимаю, – Мистле отвернулась, – почему ты не
уйдешь, если тебе так плохо со мной.
– Не хочу быть одна.
– И всего-то?
– Это очень много.
Мистле закусила губу. Однако прежде чем успела что-либо
сказать, они услышали свист. Обе вскочили, отряхнули иголки, подбежали к
лошадям.
– Начинается забава, – сказала Мистле, запрыгивая в
седло и вытаскивая меч, – та самая, которую с некоторых пор ты полюбила больше
всего на свете, Фалька, Не думай, будто я не заметила.
