– Первой после Рианнон, – неожиданно проговорила Шеала
де Танкарвилль. – Вы ошибались, Францеска. Было два гена. Один, истинный, был
скрытым, латентным, вы прозевали его у Фионы, обманутые сильным и четко
выраженным геном Амавета. Но у Амавета был не "ген Лары", а
активатор. Госпожа Ассирэ права. Передающийся по мужской линии активатор уже у
Адалии был настолько нечетким, что вы его не обнаружили. Адалия была первым
ребенком Мерзавки. У следующих наверняка не было и следа активатора. Латентный
ген Фионы тоже скорее всего редуцировался бы у ее мужских потомков не дальше
чем в третьем поколении. Но он не исчез, и я знаю, почему.
– Черт побери, – прошипела сквозь зубы Йеннифэр.
– Я заплутала, – сообщила Сабрина Глевиссиг, –
заплутала в дебрях вашей генетики и генеалогии.
Францеска пододвинула к себе патеру с фруктами, протянула
руку, прошептала заклинание.
– Простите за базарный психокинез, – улыбнулась она,
приказав красному яблоку подняться высоко над столом. – Но при помощи
левитирующих фруктов мне легче будет все объяснить, в том числе и ошибку,
которую мы совершили. Красное яблочко – это "ген Лары". Старшая
Кровь. Зеленое – латентный ген. Гранат – это псевдоген, активатор. Начнем. Вот
Рианнон, красное яблочко. Ее сын Амавет – гранат. Дочь Амавета – Прелестная
Мерзавка Мюриель и его внучка Адалия – тоже гранаты, причем последний – уже
редуцирующийся. А вот вторая линия: Фиона, дочь Рианнон – зеленое яблочко. Ее
сын Корбетт, король Цинтры, – зеленое. Сын Корбетта и Элен Каэдвенской, Дагорад
– зеленое. Как видите, в двух последующих поколениях исключительно мужские
потомки, ген редуцируется, он уже очень слаб. Однако в самом низу у нас теперь
гранат и зеленое яблочко. Адалия, княжна Марибора, и Дагорад, король Цинтры. И
их дочь – Калантэ, красное яблочко. Возродившийся, сильный "ген
Лары".
– Ген Фионы, – кивнула Маргарита Ло-Антиль, –
встретился с активатором Амавета в результате супружеского инцеста, и никто не
обратил внимания на кровное родство? Ни один королевский геральдик и хронист не
обратили внимания на явное кровосмешение?
– Оно не было столь уж явным. Ведь Анна Камэни не
кричала на весь базар, что ее близнецы – внебрачные дети, потому что
родственники мужа незамедлительно лишили бы и ее самое, и ее детей герба,
титулов и имущества. Да, верно, сплетни появились и кружили упорно, причем не
только среди плебса. Мужа для "порченной" инцестом Калантэ пришлось
искать аж в дальнем Эббинге, куда слухи не дошли.
– Прибавь к своей пирамиде еще два красных яблока,
Энид, – сказала Маргарита. – Теперь, в соответствии со справедливыми
замечаниями госпожи Ассирэ, возродившийся "ген Лары" гладко идет по
женской линии.
– Да. Вот Паветта, дочь Калантэ. И дочь Паветты –
Цирилла. Единственная в данный момент наследница Старшей Крови, носительница
"гена Лары".
– Единственная? – резко спросила Шеала де Танкарвилль.
– Не слишком ли ты самоуверенна, Энид?
– Что ты имеешь в виду?
Шеала неожиданно поднялась, стрельнула унизанными перстнями
пальцами в патеру и заставила левитировать оставшиеся на ней фрукты, разрушив и
превратив в разноцветный хоровод всю схему Францески.
– Вот что я имею в виду, – холодно проговорила она,
указав на фруктовый хаос. – Все это – возможные генетические комбинации. И мы
знаем не больше, чем видим здесь, то есть ничего. Ваша ошибка отыгралась на
вас, Францеска, породила лавину ошибок. Ген проявился случайно спустя сто лет,
за эти годы могло случиться такое, о чем мы и понятия не имеем. События тайные,
тщательно скрываемые, затушевываемые. Дети добрачные, внебрачные, зачатые
тайно, даже подмененные. Инцесты. Смешение рас, кровь забытых предков,
отзывающаяся в поздних поколениях. Короче говоря, ген, который сто лет тому
назад был у вас на расстоянии вытянутой руки, даже в руках, теперь ускользнул.
Ошибка, Энид, ошибка, ошибка! Слишком много стихийности, слишком много
случайностей. Слишком мало контроля. Слишком мало вмешательства в случайность.
– Мы, – стиснула зубы Энид ан Глеанна, – имели дело не
с кроликами, которых можно запирать в клетки, подбирая из них пары.
Фрингилья, следуя за взглядом Трисс Меригольд, заметила, как
руки Йеннифэр вдруг сжали резные подлокотники стула.
***
"Так вот что сейчас связывает Йеннифэр и Францеску, –
лихорадочно размышляла Трисс, по-прежнему избегая взгляда подруги. – Расчет.
Ведь, конечно же, не обошлось без сознательного подбора пар и разведения
потомства. Да, их планы относительно Цири и принца из Ковира, на первый взгляд,
казалось бы, невероятные, в действительности были совершенно реальны. Они такое
уже делали. Возводили на троны кого хотели, по собственному желанию
конструировали союзы и династии, которые были им удобны и выгодны.
В дело шло все: чары, афродизии, эликсиры. Короли и королевы
неожиданно заключали странные, часто морганатические браки, зачастую наперекор
всем планам, намерениям и договорам. А позже тем, кто хотел, но не должен был
родить, тайно подавали противозачаточные средства. Те же, кто рожать не
собирался, а надо было, чтобы рожал, вместо обещанных средств получали плацебо,
воду с лакрицей. Отсюда и все эти невероятные родственные отношения – Калантэ,
Паветта... И Цири. Йеннифэр была в этом замешана. А теперь сожалеет. И
правильно делает. Черт побери, если об этом узнает Геральт..."
***
"Сфинксы, – думала Фрингилья Виго. – Сфинксы,
вырезанные на подлокотниках стульев. Да, это должно стать знаком и эмблемой
ложи. Знание, тайна, молчание. Они – сфинксы. Они без труда добьются всего,
чего пожелают. Им ничего не стоит поженить Ковир на этой их Цири. В их руках
сила. В их руках знание. В их руках средства. Бриллиантовое колье на шее
Сабрины Глевиссиг стоит, вероятно, без малого столько, сколько составляет весь
платежный баланс лесистого и скалистого Каэдвена. Они запросто добились бы
того, что планируют. Но есть одна закавыка..."
***
"Так, – подумала Трисс Меригольд, – наконец-то
начинается разговор о том, с чего следовало начать. С того отрезвляющего и
остужающего факта, что Цири находится в Нильфгаарде, во власти Эмгыра. Очень
далеко от разрабатываемых здесь планов..."
– Несомненно, – говорила Филиппа, – Эмгыр охотился за
Цириллой давно. Все считали, что предполагался политический марьяж с Цириллой и
овладение леном, который на законном основании унаследовала девочка. Однако
нельзя исключить, что дело тут вовсе не в политике, а в гене Старшей Крови,
который Эмгыр вознамерился внести в императорскую линию. Если Эмгыр знает то
же, что знаем и мы, то он может пожелать, чтобы пророчество осуществилось в его
роду, а будущая Королева Мира родилась бы в Нильфгаарде.
