Трисс пыталась ее утешить, уверяла, что в Брокилоне Геральт
вне опасности и стараниями дриад выздоравливает. У нее, как всегда, когда речь
заходила о Геральте, на щеках вспыхивал румянец. "Видимо, он ее тогда
здорово ублажил, – не без язвительности подумала Йеннифэр. – Раньше ей не
доводилось иметь дело с такими, как он. Не скоро она о нем забудет. И очень
хорошо".
На сообщение Трисс она отреагировала равнодушным пожатием
плеча. Ее не волновало, что ни Трисс, ни Францеска не поверили ее безразличию.
Она хотела остаться в одиночестве и хотела дать им это понять.
Они поняли.
Йеннифэр стояла в дальнем углу буфета, занимаясь устрицами.
Ела осторожно, все еще чувствуя боль – последствие компрессии. Пить вино
опасалась, не зная, как прореагирует организм.
– Йеннифэр?
Она обернулась. Фрингилья Виго слабо улыбнулась, глядя на
короткий нож, который Йеннифэр держала в руке.
– Вижу и чувствую, что ты с удовольствием отворила бы
меня вместо устрицы. Все еще неприязнь?
– Ложа, – холодно ответила Йеннифэр, – требует
взаимного доверия. Приязнь – не обязательна.
– Не обязательна и не требуется. – Нильфгаардская
чародейка повела глазами по залу. – Приязнь возникает либо в результате
длительного процесса, либо спонтанно.
– То же самое и с неприязнью. – Йеннифэр раскрыла
устрицу и проглотила содержимое вместе с морской водой. – Порой видишь человека
всего за долю секунды перед тем, как он тебя ослепит, и уже не любишь.
– О, проблема неприязни го-о-ораздо сложнее, –
прищурилась Фрингилья. – Допустим, кто-то, кого ты не распознаешь с вершины
холма, на твоих глазах разрубает на куски твоего друга. Ты вообще не видишь
кто, а уже не любишь.
– Бывает и так, – пожала плечами Йеннифэр. – Судьба
временами выкидывает фортели.
– Судьба, – тихо проговорила Фрингилья, – действительно
непредсказуема, как озорной ребенок. Порой друзья отворачиваются от тебя, а
враги приносят пользу. Можно, к примеру, поговорить с ними один на один. Никто
не пытается помешать, не прерывает, не подслушивает. Все думают: о чем могут
беседовать два врага? Ни о чем существенном. Так, высказывают друг другу разные
банальности, время от времени вставляя шпильки.
– Несомненно, – кивнула Йеннифэр, – так все и думают. И
правильно поступают.
– Тем удобнее нам будет, – не смутилась Фрингилья, –
затронуть некую тему. Важную и небанальную.
– Какую ж тему ты имеешь в виду?
– Тему бегства, которую ты обдумываешь. Йеннифэр, в
этот момент открывавшая вторую устрицу, чуть не порезала палец. Украдкой
осмотрелась, потом взглянула на нильфгаардку из-под полуопущенных ресниц.
Фрингилья Виго еле заметно улыбнулась.
– Будь добра, одолжи нож. Для устриц. Ваши устрицы
великолепны. У нас, на юге, нелегко такие достать. Особенно сейчас, в условиях
военной блокады... Блокада – штука очень неприятная. Верно?
Йеннифэр тихо кашлянула.
– Я заметила. – Фрингилья проглотила устрицу,
потянулась за второй. – Да, Филиппа смотрит на нас. Ассирэ тоже. Ассирэ,
вероятно, волнует моя верность ложе. Как же: верность под угрозой! Она уже
готова подумать, что я размякну. Хммм... Любимый мужчина изуродован. Девочка,
которую ты считаешь дочерью, исчезла, возможно, брошена в тюрьму... Может быть,
ей угрожает смерть? А может быть.., ее просто используют в качестве карты в
шулерской игре? Даю слово, я б не выдержала. Немедленно сбежала бы отсюда.
Пожалуйста, возьми нож. Хватит устриц, надо следить за фигурой.
– Блокада, как ты только что изволила заметить, –
шепнула Йеннифэр, глядя в зеленые глаза нильфгаардской чародейки, – штука очень
неприятная. Прямо-таки вредная. Она не позволяет сделать желаемое. Блокаду
можно преодолеть, если располагаешь.., средствами. У меня их нет.
– Рассчитываешь на то, что я их тебе дам? –
Нильфгаардская чародейка внимательно посмотрела на шершавую поверхность створок
устрицы, которую все еще держала в руке. – О, об этом нет и речи. Ложа может
быть уверена в моей преданности. А ложа – это, я думаю, ясно – не желает, чтобы
ты поспешала на выручку любимым людям. Кроме того, я твой недруг, Йеннифэр. Как
ты могла забыть!
– Действительно! Как я могла?
– Друга, приятеля, – тихо сказала Фрингилья, – я
предупредила бы, что, даже располагая компонентами для телепортационных
заклинаний, он не сумеет незаметно разрушить блокаду. Такая операция требует
времени и слишком уж бросается в глаза. Немного лучше был бы какой-нибудь
незаметный, стихийный "кабестан", притягатель. Повторяю – немного.
Телепортироваться на импровизированный притягатель, как ты, несомненно, знаешь,
очень рискованно. Приятельнице, если б она решилась пойти на такой риск, я не
посоветовала бы. Но ты – не она.
Фрингилья наклонила раковину, которую держала в руке, и
слила на столешницу немного морской воды. Совсем немного.
– На этом мы и закончим наш банальный разговор. Ложа
требует от нас всего лишь взаимного доверия. Дружба, к счастью, не обязательна.
***
– Телепортировалась, – сказала тихо и невыразительно
Францеска Финдабаир, как только улеглось вызванное исчезновением Йеннифэр
волнение. – Не надо горячиться, милые дамы. Теперь уже поздно охать и ахать.
Она слишком далеко. Это моя ошибка. Я подозревала, что ее обсидиановая звезда
маскирует эхо заклинаний...
– Как она это сделала, черт побери?! – рявкнула
Филиппа. – Эхо она приглушить могла, это нетрудно. Но каким чудом она раскрыла
для себя портал? Монтекальво заблокирован!
– Никогда я ее не любила, – пожала плечами Шеала де
Танкарвилль. – Никогда не одобряла ее образ жизни. Но никогда не сомневалась в
ее способностях.
– Она выболтает все! – разоралась Сабрина Глевиссиг. –
Все о ложе! Помчится напрямик...
– Глупости, – быстро прервала Трисс Меригольд, глядя на
Францеску и Иду Эмеан. – Йеннифэр не предаст нас. Не для того она отсюда
сбежала, чтобы нас предавать.
– Трисс права, – поддержала ее Маргарита Ло-Антиль. – Я
знаю, почему она сбежала. Знаю, кого хочет спасти. Я видела их обеих, ее и
Цири, вместе. И все понимаю.
– А я ничего не понимаю! – крикнула Сабрина, и снова в
зале стало шумно.
Ассирэ вар Анагыд наклонилась к подруге.
– Я не спрашиваю, зачем ты это сделала, – шепнула она.
– Не спрашиваю, как сделала. Я спрашиваю – куда?
Фрингилья Виго едва заметно улыбнулась, поглаживая пальцами
резную головку сфинкса на подлокотнике стула.
