– Цидарис, как вы знаете, одно из королевств, в которых
большинство населения живет рыболовством. Друиды потребовали, чтобы король
приказал использовать только сети с определенным размером ячеек и сурово
наказывал всех, у кого ячейки окажутся меньше разрешенных. У Этайна челюсть
отвисла, а омельщики пояснили, что такие ячейки – единственный способ сохранить
рыбные запасы от уничтожения. Но король вывел их на террасу, указал на море и
поведал, как однажды самый смелый из его мореходов плыл на запад два месяца и
вернулся, потому что на корабле пресная вода кончилась, а суши на горизонте и в
помине не было. И они, друиды, думают, спросил он, будто можно вычерпать всю
рыбу из такого моря? Вполне можно, заявили омельщики, хотя, несомненно, морское
рыболовство дольше других продержится в качестве источника пищи, взятой прямо
из природы. Однако же придет время, когда рыб станет недоставать и голод даст о
себе знать. Поэтому надо обязательно ловить сетями с большими ячейками, брать
взрослых рыб, охранять мелюзгу. Этайн спросил, когда, по мнению друидов,
наступит этот ужасный голодный день, а они ему на то – скоро, мол, через две
тысячи лет, по их прогнозам. Король любезно попрощался с ними и попросил снова
зайти через тысчонку годков, не стесняться. Тогда он и подумает над их
предложением. Омельщики шутки не поняли и принялись было возражать, тогда их
выставили за ворота.
– Уж такие они, друиды, – подтвердил Кагыр. – У нас в
Нильфгаарде...
– Ага! – торжествующе воскликнул Лютик. – "У нас в
Нильфгаарде"! Еще вчера, когда я назвал тебя нильфом, ты подпрыгнул так,
будто тебя шершень укусил! Может, наконец решишь, кто ты такой?
– Для вас, – пожал плечами Кагыр, – я остаюсь
нильфгаардцем, ничто вас, вижу, не убедит. Однако точности ради вам следует
знать, что нильфгаардцами в Империи называют только коренных жителей столицы и
ее ближайших окрестностей, лежащих в Нижней Альбе. Мой род идет из Виковаро, а
значит...
– Тихо, вы! – неожиданно и малолюбезно скомандовала
едущая в авангарде Мильва. Все тут же умолкли и остановили лошадей, уже зная,
что скорее всего девушка, видит, слышит или инстинктивно чует нечто такое, что
удастся съесть, ежели к этому можно будет подобраться и попасть в него стрелой.
Мильва действительно схватила лук, но не спрыгнула с седла. Значит, речь шла не
об охоте. Геральт осторожно приблизился.
– Дым, – сказала она кратко.
– Не вижу.
– Понюхай.
Обоняние не подвело лучницу, хоть запах дыма был слабый.
Это не мог быть дым пожара или погорелья. У этого дыма,
отметил Геральт, был приятный запах, и шел он от костра, на котором что-то
жарилось.
– Обойдем стороной? – вполголоса спросила Мильва.
– Но сначала глянем, – ответил он, слезая с кобылы и
бросая поводья Лютику. – Неплохо знать, что обходишь стороной. И кто останется
за спиной. Пошли со мной. Другие пусть ждут в седлах. Будьте внимательны.
Из зарослей на опушке раскинулся вид на обширную вырубку и
уложенные ровными штабелями стволы. Тоненькая струйка дыма поднималась как раз
между штабелями. Геральт немного успокоился – в пределах видимости ничто не
шевелилось, а между штабелями было слишком мало места для большой группы людей.
Мильва тоже это заметила.
– Лошадей нет, – шепнула она. – Это не армия. Лесорубы,
мнится мне.
– Мне тоже. Но пойду проверю. Прикрой. Когда он
крадучись подошел, то услышал голоса.
Подошел ближе. И страшно удивился. Но слух его не подвел.
– Пол лепни в шарах!
– Малая куча в звонах!
– Гвинт!
– Пас!
– Вист! Клади карту! А, чтоб тебя!!!
– Ха-ха-ха! Нижпик с сеном! Фигня! Усрешься сначала,
пока целую кучу наберешь!
– Поглядим! Кладу нижника! Что, взял? И-эх, Язон, спел,
как утка жопой!
– Чего бабу-то не поклал, засранец? Эх, взял бы
дубину...
Возможно, ведьмак и дальше осторожничал бы – в конце концов,
в Гвинт мог играть кто угодно, да и Язон – тоже имя не из редких. Однако в
возбужденные голоса картежников вдруг ворвался хорошо знакомый скрежет
Фельдмаршала Дуба, услышавшего, видимо, в слове одного из картежников нечто
знакомое:
– Кррррва.., мать!
– Привет, парни! – вышел из-за штабеля Геральт. – Рад
видеть. К тому же снова в полном составе, даже с генералиссимусом, в смысле с
фельдмаршалом!
– Хрен синий! – Золтан Хивай от изумления упустил карты
и тут же быстро вскочил на ноги, да так прытко, что сидевший у него на плече
Фельдмаршал Дуб захлопал крыльями и испуганно вскрикнул. – Ведьмак, чтоб мне
провалиться! Иль фатаморгана? Персиваль, ты видишь то же, что и я?
Персиваль Шуттенбах, Мунро Бруйс, Язон Барда и Фиггис
Мерлуццо окружили Геральта и крепко помяли ему правую руку своими ручищами. А
когда из-за навала стволов появилась остальная часть группы, шумная радость
соответственно усилилась.
– Мильва! Регис! – выкрикивал Золтан, обнимая всех по
очереди. – Лютик, живой, хоть с повязкой на башке! Ну, что скажешь,
музыкантишка затраханный, относительно очередной мелодраматической банальности?
Жизнь, брат, получается, не поэзия! Знаешь, почему? Потому как не поддается
критике!
– А где, – осмотрелся Лютик, – Калеб Страттон?
Краснолюды сразу умолкли и посмурнели.
– Калеб, – наконец сказал Золтан, шмыгнув носом, – в
земле под березкой спит, далеко от своих любимых вершин и горы Карбон. Когда
нас Черные над Иной достигли, он слишком медленно ногами перебирал, до лесу не
добег... Огреб по башке мечом, а когда упал, они истыкали его рогатинами. Ну,
веселей! Мы уж его оплакали, хватит. Радоваться надо. Вы вон в комплекте из
суматохи лагерной вышли. Ха, даже приросла дружина-то, как вижу...
Кагыр наклонил голову под внимательным взглядом краснолюда,
но смолчал.
– Ну, присаживайтесь, – пригласил Золтан. – Мы тут
овечку запекаем. Наткнулись пару дней тому, одинокая и грустная, ну не дали мы
ей злой смертью погибнуть с голода или в волчьей пасти, милостиво прирезали и
на жратву перерабатываем.
Садитесь. А тебя, Регис, на минутку в сторонку попрошу.
Геральт, тебя тоже...
За штабелем сидели две женщины. Одна кормила грудью
младенца. Увидев приближающихся мужчин, скромно отвернулась. Рядом молодая
девушка с обмотанной не очень чистой тряпицей рукой играла на песке с двумя
ребятишками. Эту ведьмак узнал сразу, как только она подняла на него затуманенные,
равнодушные глаза.
