Помощник паромщика вдруг как-то странно выругался и упустил
шест в воду. Геральт увидел окровавленный наконечник и четыре вершка стрелы,
торчащие из его спины. Гнедой конь Кагыра встал на дыбы, заржал, мотая
простреленной шеей, повалил Лютика я выпрыгнул за борт. Остальные лошади тоже
ржали и метались, паром трясся от ударов копыт.
– Держите коней! – крикнул вампир. – Дер...
Он вдруг осекся, навалился спиной на борт, осел, наклонил
голову. Из груди у него торчала черноперая стрела.
Мильва увидела это. Она дико вскрикнула, схватила лук,
высыпала под ноги стрелы из колчана и начала шить. Быстро. Стрела за стрелой.
Ни одна не прошла мимо цели.
На берегу закипело. Нильфгаардцы отступали к лесу, оставляя
в камышах воющих раненых и убитых. Укрывшиеся в лесу продолжали стрелять, но
стрелы уже едва долетали, быстрое течение несло паром к середине реки.
Расстояние было слишком велико для прицельной стрельбы нильфгаардских луков. Но
не для лука Мильвы.
Среди нильфгаардцев вдруг возник офицер в черном плаще, в
шлеме, на котором раскачивались черные крылья. Он кричал, размахивал булавой,
указывал на реку ниже по течению. Мильва шире расставила ноги, подтянула тетиву
к уголку рта, быстро прицелилась. Стрела зашумела в воздухе, офицер выгнулся
дугой назад в седле, повис в руках подхвативших его солдат. Мильва снова
натянула лук, выпустила тетиву из пальцев. Один из поддерживавших офицера
нильфгаардцев душераздирающе крикнул и свалился с лошади. Остальные скрылись в
лесу.
– Мастерские выстрелы, – спокойно сказал Регис из-за
спины ведьмака. – Но лучше беритесь-ка за шесты. Мы все еще слишком близко от
берега, а несет нас на мель!
Лучница и Геральт обернулись.
– Ты жив?
– А вы думали, – вампир показал на черноперую стрелу, –
что мне можно нанести вред каким-то обрубком прутика?
Удивляться было некогда. Паром снова крутился и плыл по
стремнине. Но на повороте реки опять возникла песчаная коса и мель, а на берегу
стало черным-черно от нильфгаардцев. Некоторые спускались в воду и готовили
луки. Все, не исключая и Лютика, схватились за шесты. Вскоре шесты перестали
доставать дно, течение вынесло паром на глубину.
– Лады, – засопела Мильва, бросая шест. – Теперь нас не
достанут...
– Один добрался до отмели, – указал Лютик. – Готовится
стрелять. Прячьтесь!
– Не попадет, – холодно оценила обстановку Мильва.
Стрела плюхнулась в воду в двух саженях от носа парома.
– Снова натягивает! – воскликнул трубадур, выглядывая
из-за борта. – Внимание!
– Не попадет, – повторила Мильва, поправляя щиток на
левом предплечье. – Лук у него добрый, но лучник из него, как из козьей жопы
валторна. Горячится. После выстрела дергается и трясется как баба, у которой
слизень ползает промежду полжопками. Держите коней, чтоб меня не толкнул.
На этот раз нильфгаардец взял слишком высоко. Стрела
просвистела над паромом. Мильва подняла лук, расставила ноги, быстро натянула
тетиву до щеки и отпустила ее нежно, даже на долю дюйма не изменив позиции.
Нильфгаардец рухнул в воду, как молнией пораженный, течение понесло его. Черный
плащ вздулся пузырем.
– Это делается так, – опустила Мильва лук. – Токо ему
уж поздно научаться.
– Остальные едут за нами следом, – Кагыр указал на
правый берег, – и после того как Мильва подстрелила офицера, погони не
прекратят. Ручаюсь. Река извивается, на следующем повороте течение снова
прибьет нас к ихнему берегу. Они знают и будут ждать...
– Таперича у нас иншая печаль, – заныл паромщик,
поднимаясь с колен и бросив убитого помощника. – Теперича нас прет прямиком к
левому берегу. О боги, наперехлест нас взяли... И все из-за вас, милостивцы,
мать вашу так! На ваши головы кровь та падет...
– Захлопни пасть и берись за шест! На левом, теперь уже
пологом берегу толпились, кричали и размахивали руками конники, в которых Лютик
признал лирийских партизан. Геральт снова заметил наездника на белом коне.
Уверенности не было, но ему показалось, что наездник – женщина. Светловолосая
женщина в латах, но без шлема.
– Что они кричат, – прислушался Лютик. – Что-то, вроде
бы, о королеве.
Крик на левом берегу усилился. Стал слышен звон металла.
– Бой, – кратко бросил Кагыр. – Взгляните. Из леса
выезжают имперские. Нордлинги бегут. Теперь они в ловушке.
– Выходом из ловушки, – сплюнул Геральт в воду, – был
паром. Они, сдается, хотели спасти хотя бы свою королеву и старших
военачальников, перевезти их паромом на другой берег. А мы паром украли. Ох, не
любят они теперь нас, не любят...
– А должны бы, – сказал Лютик. – Паром не спас бы
никого, а отнес бы прямо в лапы нильфгаардцев на правом берегу. Мы тоже должны
избегать правого берега. С лирийцами попытаюсь договориться, но Черные забьют
нас безжалостно...
– Несет все шибче, – бросила Мильва, тоже сплюнув в
воду и рассматривая плывущий плевок. – И серединой глубизны. Теперь пусть нас в
задницу поцелуют и те, и другие. Повороты тут некрутые, берега ровные и все
заросли ивняком. Мы плывем вниз по Яруге, они нас не достанут. Им быстро
надоест.
– Хреновину порешь, девка, – простонал паромщик. –
Перед нами Красная Биндюга... Тамотка – мост! Паром уткнется... Ежели они нас
опередят, то ждать тама будут...
– Нордлинги нас не опередят. – Регис указал с кормы на
левый берег. – У них свои проблемы.
Действительно, на правом берегу шел ожесточенный бой. Центр
его был в лесу и давал о себе знать лишь боевыми криками, но во многих местах
черные и разноцветные наездники рубились мечами в прибрежной воде, трупы с
плеском падали в реку. Шум и звон металла постепенно стихали, паром величаво,
но довольно быстро плыл вниз по течению.
На заросших берегах не было видно вооруженных, не слышно
было звуков погони. Геральт уже начал было надеяться, что все кончится добром,
но тут увидел впереди деревянный мост, стягивающий берега. Река под мостом
обтекала мели и островки, на самый большой из островков упирался один из
мостовых быков. На правом берегу виднелись беспорядочные навалы стволов,
штабеля, кучи дерева.
– Там везде мелко, – выдохнул паромщик. – Токмо
середкой можно проплыть, право от острова. Течение туда нас несет, но хватайте
шесты, могут пригодиться, если уткнемся...
– На мосту, – Геральт заслонил глаза рукой, – военные.
На мосту и на биндюге, на вырубке.
Это уже видели все. И видели, как из леса за вырубкой вдруг
вылетает ватага всадников в черных и зеленых плащах. Уже можно было услышать
гул боя.
