– Нильфгаардцы, – сухо отметил Кагыр. – Те, которые нас
преследовали. Значит, на мосту – нордлинги...
– За шесты! – крикнул паромщик. – Пока бьются, может,
промкнемся!
Не "промкнулись". Они были уже совсем близко от
моста, когда он загудел под ногами бегущих солдат. Поверх кольчуг на солдатах
были белые накидки, украшенные красными ромбами. У большинства – самострелы,
которые сейчас они уперли в перила и целились в приближающийся к мосту паром.
– Не стрелять, ребята! – во весь голос заорал Лютик. –
Не стрелять! Мы свои!
Солдаты не расслышали. Или не хотели расслышать. Залп из
самострелов оказался трагическим по своим последствиям. Одна из стрел угодила в
паромщика, все еще пытавшегося управлять паромом с помощью шеста. Стрела
прошила его навылет. Кагыр, Мильва и Регис своевременно укрылись за бортами.
Геральт схватился за меч и отбил одну из стрел, но стрел было множество.
Лютика, который все еще кричал и размахивал руками, необъяснимым чудом не
ранило. Однако истинное побоище град стрел учинил среди лошадей. Сивый
запасной, в которого угодили три стрелы разом, рухнул на колени. Пал, дергаясь,
вороной Мильвы, пал гнедой жеребец Региса. Получившая в круп Плотва встала на
дыбы и выскочила за борт.
– Не стрелять! – орал Лютик. – Мы свои!
На этот раз подействовало.
Снесенный течением паром со скрежетом врезался в мель и
замер. Все выскочили на островок либо в воду, прячась от ударов копыт бьющихся
в муках лошадей. Мильва была последней, потому что ее движения вдруг сделались
странно медлительными. "Получила стрелой", – подумал ведьмак, видя, как
девушка неловко перебирается через борт, бессильно падает на песок. Он
подскочил к ней, но вампир его опередил.
– Что-то во мне оборвалось, – очень медленно и очень
неестественно проговорила девушка. А потом прижала руки к промежности. Геральт
увидел, как штанина шерстяных брюк темнеет от крови.
– Лей мне на руки. – Регис подал ему выхваченную из
торбы бутылочку. – Лей мне это на руки, быстро!
– Что с ней?
– Выкидыш. Дай нож, надо разрезать одежду. И отойди.
– Нет, – сказала Мильва. – Я хочу, чтобы он был рядом.
По ее щеке потекла слеза. Мост над ними гудел от солдатских
сапог.
– Геральт! – верещал Лютик.
Ведьмак, видя, что вампир делает с Мильвой, смущенно
отвернулся. Увидел, как по мосту мчатся солдаты в белых накидках. С правого
берега, от вырубки, псе еще был слышен гул.
– Бегут, – выдохнул Лютик, подскакивая и хватая
Геральта за рукав. – Нильфгаардцы уже на правом предмостье! Там все еще идет
бой, но большинство бойцов бежит на левый берег! Ты слышишь? Нам тоже надо
бежать!
– Нельзя, – стиснул зубы ведьмак. – У Мильвы выкидыш.
Она не сможет идти. Лютик зверски выругался.
– Значит, надо нести, – бросил он. – Это единственная
возможность.
– Не единственная, – сказал Кагыр. – Геральт, на мост!
– Зачем?
– Остановим бегство. Если нордлинги удержат хоть ненадолго
правый подступ к мосту, может, нам удастся уйти по левому.
– Как ты собираешься остановить бегство?
– Я уже, командовал войсками. Лезь на бык и на мост!
На мосту Кагыр с ходу показал, что он действительно человек
опытный и прекращать панику среди военных умеет.
– Ну, сукины дети! Куда, сволота поганая! – орал он,
подкрепляя каждый рык ударом кулака, валящим отступающих на доки моста. –
Стоять! Стоять, трусы поганые!
Некоторые из бегущих – далеко не все – остановились,
пораженные ревом и сверканием меча, которым размахивал Кагыр. Другие пытались
проскользнуть у него за спиной. Но Геральт тоже выхватил меч и включился в
операцию.
– Куда! – крикнул он, мощным ударом осадив одного из
бегущих. – Куда? Стоять! Поворачивай! Тпррру!
– Нильфгаард, господин! – крикнул кнехт. – Там резня!
Пустите!
– Трусы! – рявкнул влезающий на мост Лютик таким
голосом, какого Геральт никогда от него не ожидал. – Паршивые, засранные трусы!
Заячьи сердца! Удираете, шкуры свои спасаете? Чтобы в сраме жизнь прожить,
подлецы?
– Силища их, господин лыцарь, – не выстоим!
– Сотник убит... – простонал другой. – Десятники
сбежали! Смерть идет!
– Надо головы свои спасать!
– Ваши товарищи, – крикнул Кагыр, размахивая мечом, –
продолжают биться на предмостье и на вырубке. Позор тому, кто не двинется им на
помощь! За мной!
– Лютик, – прошипел ведьмак. – Сигай на остров.
Как-нибудь с Регисом доставьте Мильву на левый берег! Ну, чего стоишь?
– За мной, парни! – орал Кагыр, размахивая мечом. – За
мной! Кто в богов верует! На берег! На биндюгу! Бей, круши!
Несколько солдат подхватили голосами, выражающими различные
степени решимости. Некоторые из тех, кто уже убежал, устыдились, повернулись и
присоединились к "мостовой армии", во главе которой вдруг оказались
ведьмак и нильфгаардец.
Возможно, солдаты и вправду кинулись бы на выручку, но тут
на подходах к мосту зачернели плащи конников. Нильфгаардцы прорвали оборону и
ворвались на мост, по доскам загрохотали подковы. Часть остановившихся было
солдат снова кинулась бежать, часть нерешительно остановилась. Кагыр
выматерился. По-нильфгаардски. Но никто, кроме ведьмака, не обратил на это
внимания.
– Что началось, надобно заканчивать! – буркнул Геральт,
сжимая в руке меч. – Идем на них! Надо распалить наше войско.
– Геральт. – Кагыр остановился, неуверенно глянул на
него. – Ты хочешь, чтобы я... Чтобы я убивал своих? Я не могу...
– Насрал я на эту войну, – скрежетнул зубами ведьмак. –
Но тут Мильва. Ты присоединился к команде? Решай. Идешь за мной или встаешь на
сторону черных плащей? Ну, быстрее!
– Иду с тобой!
Так и получилось, что один ведьмак и один союзный ему
нильфгаардец заорали, завертели мечами и не раздумывая ринулись вперед, два
спутника, два друга, два соратника – навстречу общему врагу, в неравный бой.
И это было их общее огненное крещение. Крещение общим боем,
яростью, сумасшествием и смертью. Они шли на смерть, они, два товарища. Так они
думали. Ведь не могли они знать, что не умрут в тот день на этом мосту,
перекинувшемся через Яругу. Не знали, что предначертана им обоим иная смерть. В
другом месте и в другое время.
