– Пятому графу, – со вздохом уточнила гид.
– Роджеру? Вот это новость, – присвистнул Макс. – Так он колдун?
– Ходили слухи, что он продал душу дьяволу.
– Расскажите, – попросила Ярослава Викторовна.
Гид поняла, что ей от них не отвертеться, и обреченно заговорила.
Из ее слов выяснилось, что выпестованный лучшими учителями молодой граф Рэтленд изучал древние языки, разбирался в искусстве, знал толк в изысканных яствах, преуспел в фехтовании и соколиной охоте. Страстный библиофил, он тратил баснословные суммы на приобретение редких книг, которые часто выписывал из-за границы. Книжные новинки тут же переплетались в дорогие шагреневые переплеты, украшались фамильным гербом с изображением единорога. Единорог, вопреки их версии, был кривоног еще до рождения Роджера, по вине художника, который исказил пропорции.
Поначалу пристрастие к пособиям по магии и герметическим сочинениям всего лишь тешило причудливое воображение графа. Он с детства обладал буйной фантазией и обожал тайны. Он развлекался, пролистывая древние тайные манускрипты и разбирая замысловатые формулы. Знание древних языков позволяло ему прочесть если не все, то многое, но серьезного значения прочитанному он не придавал. Однажды ради забавы он перевел на английский «Некрономикон», запретную Книгу мертвых.
После участия в мятеже Эссекса Рэтленд оказался изгоем, изолированным от общества, ему грозила нищета. Год он провел в Тауэре, затем вынужден был поселиться в Аффингтоне – поместье своего двоюродного деда, назначенного королевой его опекуном, а фактически – тюремщиком. Все эти беды, включая и презрение друзей, преданных им во время следствия, озлобили графа. Его недюжинный ум искал выхода. Теперь юношеское увлечение магией обрело черты болезненной мании. Поиски философского камня казались ему единственным средством поставить все на свои места, повернуть время вспять.
Магические книги утверждали, что для успеха магу требуется женская энергия, и Роджер без колебания вовлекает в свои поиски юную жену. Она с восторгом поддерживает идею, особенно ее вдохновляет учение персидского невольника Мани, почитаемого альбигойцами. Его постулаты перекликались с легендой о возрождающемся из пепла фениксе, которая, по понятным причинам, была ей близка. Учение гласило, что средоточие зла – материя. Если истребить ее в очистительном огне, то природа полностью обновляется.
Экскурсовод прервала рассказ и выразительно посмотрела на часы.
– Так они нашли философский камень? – спросил Снежко напрямик. Гид пожала плечами, а Анна негромко сказала по-русски:
– Они нашли кое-что получше – Черный бриллиант бога Тора.
Новые сведения вдохновили друзей на новые действия. Они добросовестно обшарили окрестности замка в поисках таинственного тиса, изображенного на миниатюре, но не нашли ничего похожего. Настойчивые расспросы также не дали результата. Старожилы утверждали, что подобное дерево здесь никогда не росло.
– Столько фактов, а мы так и не смогли найти убедительных причин преследования Сомерсетом Елизаветы… хм… или того, что от нее осталось, – грустно заметила Анна.
– А Черный бриллиант? – возмутился Снежко.
– Я начинаю сомневаться в его существовании, – призналась Яся со вздохом. – Думаю, путь, который мы выбрали, никуда не ведет.
– Это почему?
– То, что смогли узнать мы, лежит на поверхности. Неужели вы верите в то, что Сомерсет, живя здесь, не узнал этих фактов?
– Ну и узнал, ну и что с того? – фыркнула Аня. – Факты нужно уметь анализировать.
– И много ты проанализировала? – съязвил Снежко. – Мы даже в чехарде с похоронами разобраться не можем.
– А мне интересно, как герб Рэтлендов попал в Анину семью, – признался Макс.
– По-моему, это пустая трата времени, – махнула рукой Яся. Аня протестующе замотала головой:
– Нет, не так! Можете назвать это интуицией. Что-то легкое, как тень, все время пытается проникнуть в мой мозг и вступить в контакт. Но я не знаю, что именно.
Глава 37
С утра все собрались, чтобы отпраздновать день рождения Джеммы.
– У наших соседей большое горе, – вдруг сообщила Иола. – Мистер Сомерсет скончался, – вздохнула она.
Всеобщий вздох пронесся по комнате.
– Как? Когда? Почему? – понеслось со всех сторон.
– Подробностей не знаю, – пожала плечами Иола, с удовольствием наблюдая, как с лица падчерицы исчезли все краски.
– Ты все врешь! – выкрикнула Джемма.
– Да нет. Зачем мне? Это чистая правда. Только что звонила миссис Берч. Их известили, что мистер Сомерсет с супругой погибли. Кажется, в отеле «Дип-блю», где они остановились, произошел теракт.
– «Дип-блю»? А где это? – спросил Макс.
– Курорт Дахаб, – вежливо откликнулась Иола. – Не слишком престижное место, в основном для любителей дайвинга. Колин уже вылетел туда первым рейсом.
– Колин? – резко переспросила Анна. – При чем тут он?
– Ах да, я же не сказала, – сладко улыбнулась Иола, и Анна поняла, что та сейчас выдаст что-то особенно гадкое. – Нотариус уже огласил завещание…
– Ну и скорость, – пробормотал Снежко.
– … и единственным наследником объявлен сын мистера Сомерсета, – не обращая на него внимания, закончила она. Анна нахмурилась, а Джемма запротестовала:
– У него нет детей!
– Оказывается, есть. Вот Анна, мне кажется, совсем не удивилась, – дамочка проявила чудеса наблюдательности, и теперь все с подозрением уставились на девушку.
– Да, я знала, что Колин – его сын, – стараясь не смотреть на Макса, нехотя призналась та. – Внебрачный, насколько я знаю. Ошибка молодости.
– Эта «ошибка» теперь сильно разбогатела, – мрачно пошутил Снежко, с тревогой поглядывая на Джемму.
– О, да. Мальчишка не прогадал, – расцвела Иола. – У него оказалось письмо, которым его предусмотрительно снабдил папаша перед отъездом, так что никаких вопросов не возникло. И по возвращении парень вступит в свои права, уладив все формальности.
– Это сильно смахивает на какой-то фокус, – прошептала Анне на ухо Яся, – но я никак не пойму, в чем секрет. – Анна была целиком и полностью согласна с мнением подруги. Она испытывала огромное разочарование от того, что их враг так нелепо исчез, избежав расплаты за содеянное. И потому отказывалась верить в происходящее.
– Дорогой, тебе наш сосед завещал какую-то книгу, – продолжала меж тем Иола. – Извини, я не запомнила названия…
– О! «Венера и Адонис»! – неприлично обрадовался ее муж. – Он обещал мне! Пойдем скорее, я хочу на нее взглянуть!
– Сомневаюсь, что миссис Берч и Бесси будут рады, – язвительно пробормотал Макс. – Нахлебницы, похоже, остались с носом.
