Солнце побагровело и коснулось горизонта. При таком освещении здание казалось действительно зловещим.
Анна перевела взгляд на потемневшее море. Ей вдруг стало досадно. С какой стати она разоткровенничалась с незнакомым человеком? Слушает он ее внимательно, а в душе, должно быть, потешается. Анна рассердилась и на себя, и на долговязого собеседника.
Однако взгляд его серых глаз был таким спокойным, а в его манере говорить звучало что-то настолько доверительное, что через минуту от досады не осталось и следа.
Она вдруг осознала, что давно забыла значение фразы «опереться на крепкое мужское плечо». Плечи бывшего супруга крепостью не отличались.
Коренев затянулся сигаретой и вдруг спросил:
— Вы уверены, что не замерзли? Я мету дать вам свой пиджак.
— Спасибо, не надо. У вас выправка военного человека. Вы бывший военный?
— Угадали, — нехотя кивнул Егор.
Со стороны пляжа что-то громыхнуло, и вслед за тем в воздух взлетели огнехвостые петарды. Коренев проследил за ними взглядом и хмыкнул.
— Наш сибирский нувориш устроил пикник, — сказал он.
— Судя по воплям, праздник удался на славу, — улыбнулась Анна. — Интересно, с кем он там?
— Выписал из города девушек и, судя по всему, будет «зажигать» с ними до утра. Хотите, наведаемся и посмотрим?
Анна покачала головой:
— Нет. Я сегодня не в том настроении, чтобы кутить. Пожалуй, пойду к себе в номер и лягу спать.
Коренев швырнул окурок в урну и повернулся к Анне.
— Я вас провожу.
— Мне кажется, в этом нет необходимости, — сказала Анна не слишком, впрочем, уверенно.
Коренев чуть прищурил серые глаза.
— Я сделаю это не по необходимости, — произнес он.
Анна не нашлась что ответить и лишь пожала плечами.
— Тогда пошли? — пробормотала она.
— Пошли, — кивнул Коренев.
Спустившись с террасы, они неожиданно наткнулись на рослого человека, стоявшего у бетонной стены, огораживающей пляж.
— Эй, постояльцы! — окликнул их человек. — Я тут отливаю. Не хотите присоединиться? — Он гоготнул.
Анна поморщилась. Егор взял ее под руку и повлек прочь.
— Погодите! — снова окликнул их человек.
Он поспешно застегнул молнию на ширинке, поднял что-то с земли и быстрыми шагами приблизился. Это был бизнесмен Крушилин, пьяный и слегка пошатывающийся.
— Хочу вам кое-что показать! — сообщил Крушилин, поднял руку и поднес к лицу Анны округлый предмет. — Видали?
— Что это? — не поняла Анна.
Крушилин ухмыльнулся и радостно сообщил:
— Череп! Настоящий! Человеческий!
Анна отшатнулась, а Егор, напротив, придвинулся к Крушилину чуть ближе.
— Вы это здесь нашли? — заинтересованно спросил он.
Крушилин блеснул полоской зубов:
— Точно!
Анна неуверенно посмотрела на Егора.
— Нужно, наверное, позвонить в милицию? — тихо сказала она.
Крушилин скривился:
— Не гони. Этой кости полвека. Поверь мне, уж я-то толк в жмуриках знаю.
— Дайте посмотреть, — протянул руку Егор.
Крушилин помешкал пару секунд и все же положил череп на широкую ладонь Егора. Тот оглядел находку и кивнул:
— Вы правы. Если здесь кого-то убили, то произошло это не меньше пятидесяти лет назад.
— Не «если», а точно, — сказал Крушилин. — Выстрелили в глаз. Вот, гляди!
Он забрал череп и повернул его правой глазницей. Края кости были изуродованы. Анна глянула лишь мельком и снова отвернулась.
— Что вы намерены с этим делать? — спросила она.
Крушилин ухмыльнулся и доверительно сообщил:
— У меня есть знакомый ювелир, очень хороший. Отдам — пусть сделает пепельницу. Я видел в каком-то фильме. Пепельница с серебряной каймой. Красиво!
Анна удивленно и недоверчиво уставилась на верзилу.
— Вы не больны? — осведомилась она.
— А ты здоровая? — прищурился в ответ Крушилин.
Анна нахмурилась и потянула Коренева к отелю.
— Егор, пожалуйста, давайте уйдем.
— Да. Конечно.
Коренев повернулся, и они зашагали к отелю.
— Фу-ты ну-ты, — насмешливо проговорил им вслед Крушилин. — Какие чувствительные. А пепельницу я сделаю! Буду окурки тушить!
Верзила захохотал.
Подходя к парадному входу отеля, Анна тихо сказала:
— Кошмарный тип.
— Да, неприятный, — согласился Егор.
— Как думаете, он правда сделает из черепа пепельницу?
Егор несколько секунд молчал, затем вздохнул и ответил:
— С него станется.
7
— Ч-черт… Часы посеял… — Крушилин сидел на кровати и тупо смотрел на свое толстое запястье. — Надо спуститься в гостиную и поискать.
— Я поищу, пап, — спокойно сказал Данил. — Ты теперь ложись.
— Эти часы мне подарил сам губер… губернатор. С сапфирами… швейцарские…
— Пап, ты ложись.
Крушилин повалился на кровать и, что-то тихо бубня под нос, натянул на себя плед. Вскоре он захрапел.
Данил взглянул на человеческий череп, лежащий в пластиковом ведре, которое отец «реквизировал» у уборщицы, и поморщился.
Вечно его тянет на разные гадости.
Отвернувшись, Данил вышел из номера и аккуратно прикрыл за собой дверь. Было около полуночи. Полчаса назад отец разогнал девушек, которых «выписал» из города, распинал по пляжу пустые бутылки и заявил, что у него «болит душа». Это означало, что он устал и хочет спать.
Девушки уехали на микроавтобусе (отец называл его «шлюховозом»), распевая песни и увозя с собой львиную долю содержимого отцовского кошелька. Когда пляж опустел, Данил привычно взял отца за руку и отвел в номер. В такие минуты отец никогда не сопротивлялся.
Уложив его спать и выбравшись из номера, Данил подумал, чем бы теперь заняться. Спать не хотелось. Послонявшись немного по коридору, Даня забрался на высокий гранитный подоконник и стал смотреть в темноту за окном.
Внезапно он почувствовал чье-то присутствие, быстро оглянулся и увидел рыжую девчонку. Данил уже знал, что она приехала в отель с матерью и что зовут ее Настя. На вид ей было лет пятнадцать, не больше.
— Тебе чего? — грубо спросил Данил.
— Мне? — Девушка усмехнулась и пожала плечами. — Ничего. А тебе?
