– Грибочки, секреты которых вы так оберегаете, –
пояснила она, – действительно сохраняют девочку в прекрасной форме и
укрепляют мышцы. Травы гарантируют идеальный обмен веществ и ускоряют развитие.
Однако все, вместе взятое, дополненное тренировками, приводит к определенным
изменениям в строении тела. В жировой ткани. Цири – женщина. Если вы не калечили
ее гормонально, то не калечьте физически. Когда-нибудь она может обидеться на
вас за то, что вы так безжалостно лишили ее женских… атрибутов. Вы понимаете, о
чем я?
– А как же, – буркнул Ламберт, бесстыже
рассматривая бюст Трисс, натягивающий ткань платья. Эскель кашлянул и испепелил
юного ведьмака взглядом.
– Пока что, – медленно проговорил Геральт, тоже
стрельнув глазами, – ты, надеюсь, не обнаружила в ней ничего необратимого?
– Нет, – улыбнулась она. – К счастью, нет.
Она развивается нормальной и здоровой, сложена как юная дриада, приятно
смотреть. Но, пожалуйста, соблюдайте умеренность в использовании ускорителей.
– Будем соблюдать, – пообещал Весемир. –
Благодарим за предупреждение, дитя. Что еще? Ты говорила о трех… советах.
– Именно. Вот второй: нельзя допустить, чтобы Цири
здесь одичала. Ей необходим контакт с миром. С ровесниками. Она должна получить
приличное образование и подготовиться к нормальной жизни. Пока пусть себе
размахивает мечом. Без мутации ведьмачка из нее все равно не получится, но ведьмачья
тренировка ей не повредит. Времена сейчас трудные и опасные, сумеет защититься,
если понадобится. Как эльфка. Но вы не имеете права похоронить ее тут, в вашей
глухомани. Она должна приобщиться к нормальной жизни.
– Ее нормальная жизнь сгорела вместе с Цинтрой, –
проворчал Геральт. – Однако, Трисс, ты, как всегда, права. Мы уже думали
об этом. Придет весна, отвезу ее в храмовую школу к Нэннеке, в Элландер.
– Очень удачная мысль и мудрое решение. Нэннеке –
исключительная женщина, а храм богини Мелитэле – исключительное место.
Безопасное, верное, гарантирующее необходимое девочке воспитание. Цири знает?
– Знает. Скандалила несколько дней, но в конце концов
приняла к сведению. Сейчас даже с нетерпением ждет весны, ее подбадривает
перспектива поездки в Темерию. Интересует окружающий мир.
– Как и меня в ее возрасте, – улыбнулась
Трисс. – И это сравнение опасно приближает нас к третьему совету. Самому
важному. И вы знаете какому. Не делайте глупых мин. Я – чародейка, забыли? Не
знаю, сколько времени вам потребовалось на то, чтобы распознать магические
способности Цири. Мне – не больше получаса, и я уже поняла, кого, вернее, что
представляет собою девочка.
– И что же?
– Исток!
– Невероятно!
– Вероятно! Даже наверняка. Цири – Исток, у нее
медиумические способности. Больше того, эти способности вызывают опасение.
Только и исключительно поэтому вы притащили меня в Каэр Морхен, верно? Я права?
Только и исключительно поэтому?
– Да, – после недолгого молчания подтвердил
Весемир.
Трисс незаметно с облегчением вздохнула. Она опасалась, что
подтвердит Геральт.
Назавтра выпал первый снег. Вначале слабый, он вскоре
перешел в метель. Шел всю ночь, а наутро стены Каэр Морхена утонули в заносах.
О том, чтобы бегать по Мучильне, нечего было и думать, тем более что Цири все еще
чувствовала себя неважно. Трисс подозревала, что ведьмачьи ускорители могли
быть причиной менструальных нарушений. Однако уверенности не было, об этих
снадобьях она практически не знала ничего, а Цири, несомненно, была
единственной девочкой на свете, которой таковые давали. Ведьмакам она о своих
подозрениях не сказала. Не хотела огорчать и тревожить, предпочитала
использовать собственные методы. Напоила Цири эликсирами, повязала ей на талии
под платьицем шнурок активных яшм и запретила производить какие-либо усилия, в
особенности же дико гоняться с мечом за крысами.
Цири скучала, сонно бродила по замку, наконец из-за
отсутствия других развлечений присоединилась к Койону, занимавшемуся уборкой
конюшни, чисткой и ремонтом упряжи.
Геральт, что вызвало бешенство чародейки, где-то пропадал и
появился лишь под вечер, притащив подстреленную косулю. Трисс помогла ему
разделать добычу. Хоть страшно брезговала запахом мяса и крови, но хотела быть
рядом с ведьмаком. Рядом. Как можно ближе. В ней набирала силу холодная,
ожесточенная решимость. Она не желала больше спать одна.
– Трисс! – неожиданно крикнула Цири, с топотом
сбегая по лестнице. – Можно я сегодня лягу у тебя? Трисс, я тебя прошу, ну
разреши! Прошу тебя, Трисс!
Снег падал и падал. Посветлело лишь, когда наступил
Midinvaern – День Зимнего Солнцестояния. Мидинваэрн.
Глава 3
На третий день умерли все дети, кроме одного отрока годов
едва десяти. Оный, мучимый бурным безумием, вдруг впал в глубокое беспамятство.
Очи его стали аки стекло, он непрестанно хватал руками покрывало либо водил ими
в воздухе, как бы желаючи ухватить перо пишущее. Дыхание стало громким и
хриплым, пот хладный, липучий и смердящий выступил на коже. Тогда снова ввели
ему эликсир в жилы, и приступ повторился. На сей раз начался из носа кровоток,
а кашель перешел во рвоту, после коей отрок совсем светшал и обессилел.
Признаки таковые не мягчали два дни. Кожа отрока, прежде
залитая потом, сухой стала и горячей, пульс утратил полноту и жесткость, был,
однако же, довольно сильным, скорее медлительным, нежели быстрым. Ни единого
разу отрок сей уж не приходил в себя и не кричал боле.
Наконец настал день седьмый. Отрок очнулся как бы ото сна и
отверст очи, а очи его были како у змеи…
Карла Деметия Крест. «Испытание Травами и иные тайные
ведьмаков практики, собственными глазами наблюдавшиеся». Манускрипт
исключительно для ознакомления Капитула Чародеев
– Ваши опасения были необоснованными, совершенно
беспочвенными, – поморщилась Трисс, опершись локтями о стол. –
Миновали времена, когда волшебники охотились за Истоками и магически одаренными
детьми, силой, а то и обманом вырывали их из рук родителей или опекунов. Вы
что, серьезно считали, что мне захочется отнять у вас Цири?
Ламберт фыркнул и отвернулся. Эскель и Весемир глянули на
Геральта, но тот молчал. Он смотрел в сторону, все время поигрывая своим
серебряным медальоном ведьмака – головой волка, ощерившего клыки. Трисс знала,
что медальон реагирует на магию. В такую ночь, как Мидинваэрн, когда воздух
прямо-таки вибрирует от магии, медальоны ведьмаков должны дрожать не
переставая, раздражать и беспокоить.
