– Мое дело, что я намерен… Не вмешивайся, не то
случится пограничный инцидент. Они плывут под темерским флагом.
– Трахал я их флаг. – Таможенник передвинул корд
поудобнее, протер рукавом эмалированную пластинку на груди с изображением орла
на красном поле. – Если я на палубе и занят досмотром, значит, здесь
Редания. Я не позволю…
– Ольсен, – схватил его за рукав ведьмак, –
не вмешивайся, прошу тебя. Того, обожженного, на баркасе нет. А мне необходимо
знать, кто он таков и чего хочет. Мне необходимо с ним встретиться.
– Хочешь, чтоб в колодки заковали? Не дури! Если это
личные счеты, месть по частному поручению, то сразу же за островом, на Глубине,
полетишь за борт с якорем на шее. Встретишься с раками на дне!
– Это темерская стража, не бандиты!
– Да? Ты только глянь на их морды! Впрочем, я мигом
узнаю, кто они такие в натуре. Увидишь.
Баркас быстро подошел и пристал к борту барки. Один из
стражников бросил канат, другой зацепил релинг багром.
– Я шкипер! – Гладыш загородил дорогу трем
запрыгнувшим на палубу людям. – Это судно Компании Малатиуса и Грока! В
чем дело…
Один из людей, коренастый и лысый, бесцеремонно оттолкнул
его рукой, толстой, как ветвь дуба.
– Некий Геральт, именуемый Геральтом из Ривии, –
загремел он, измеряя шкипера взглядом. – Есть таковой на борту?
– Нету.
– Это я. – Ведьмак переступил через сумки и тюки,
подошел. – Это я Геральт, именуемый Геральтом. В чем дело?
– Именем закона вы арестованы. – Лысый окинул
взглядом толпу пассажиров. – Где девчонка?
– Я один.
– Брешешь!
– Минутку, минутку. – Из-за спины ведьмака вышел
Ольсен, положил руку ему на плечо. – Спокойнее, без крика. Опоздали,
темерцы. Он уже арестован, и тоже именем закона. Я схватил. За контрабанду. В
соответствии с приказом забираю его в кордегардию в Оксенфурте.
– Вон как? – поморщился лысый. – А девчонка?
– Здесь нет и не было никакой девчонки.
Стражники растерянно переглянулись. Ольсен широко улыбнулся,
подкрутил черные усы, фыркнул.
– Знаете, что мы сделаем? Плывите с нами до Оксенфурта.
Мы с вами – люди простые, где уж нам разбираться в законах? А комендант
оксенфуртской кордегардии – человек неглупый и бывалый, он нас рассудит. Ведь
вы знаете нашего коменданта, а? Он, к примеру, вашего, из Бухты, прекрасно знает.
Выложите ему ваше дело… Покажете приказ и печати… У вас же, как положено, есть
приказ с печатями?
Лысый молчал, угрюмо глядя на таможенника. Наконец бросил:
– Нет у меня ни времени, ни желания плыть в Оксенфурт!
Забираю пташку на наш берег, и вся недолга! Стран, Витек! А ну осмотрите барку!
Отыщите девку, мигом!
– Тихо. Помаленьку. – Ольсен, не обращая внимания
на крик, цедил слова медленно и четко. – Вы на реданской стороне Дельты,
темерцы. Нет ли у вас чего для досмотра? Иль какой контрабанды? Сейчас проверим.
Поищем. А чего найдем, так придется вам потопать в Оксенфурт. А мы, ежели
хотим, завсегда чего-нито найдем. Парни! Ко мне!
– Мой папка, – неожиданно пропищал Эверетт,
неведомо когда появившийся рядом с лысым, – рыцарь! У него нож еще
побольше!
Лысый мгновенно хватил паренька за бобровый воротник, поднял
над палубой, сорвал шапчонку с перышком. Перехватил его в поясе рукой,
приставил мальчонке к горлу охотничий нож.
– Назад! – рявкнул он. – Назад! Перережу
глотку сопляку!!!
– Эвере-е-етт! – взвыла матрона.
– Любопытные методы, – медленно проговорил
ведьмак, – применяет темерская стража. Воистину, настолько любопытные, что
прямо-таки верить не хочется, что это действительно пограничная стража.
– Заткнись! – взвился лысый, тряся визжащего как
поросенок Эверетта. – Стран, Витек, хватайте его! В путы и на баркас. А вы
– назад! Где девчонка, спрашиваю? Давай ее сюда, а то прирежу говнюка!
– Давай режь, – процедил Ольсен, вытаскивая корд и
подавая знак своим таможенникам. – Мой он, что ли? А когда уж прирежешь,
поболтаем.
– Не лезь! – Геральт кинул меч на палубу, жестом
удержал таможенников и матросов Гладыша. – Я твой, господин лжестражник.
Отпусти ребенка.
– На баркас! – Лысый, не отпуская Эверетта,
попятился к борту, ухватился за канат. – Витек, вяжи его! А вы все –
назад! Если кто пошевелится, щенок сдохнет!
– Ты спятил, Геральт? – буркнул Ольсен.
– Не вмешивайся!
– Эвере-е-етт!
Темерский баркас вдруг покачнулся, отскочил от барки. Вода
взбурлила, и из нее с громким плеском выскочили две длинные зеленые шершавые
лапы, усеянные шипами, словно конечности богомола. Лапы схватили стражника с
гарпуном и мгновенно утащили под воду. Лысый дико завыл, отпустил Эверетта и
вцепился в канаты, свисающие с борта баркаса. Эверетт свалился в воду, которая
уже успела покраснеть. Все – и на барке, и на баркасе – принялись кричать как
сумасшедшие.
Геральт вырвался из рук пытавшихся связать его стражников.
Одного ударил кулаком в подбородок и выкинул за борт. Второй замахнулся на него
железным крюком, но обмяк в объятиях Ольсена. Под ребра ему по рукоять был
всажен корд.
Ведьмак перемахнул через низкий релинг. Не успела еще густая
от водорослей вода сомкнуться у него над головой, как он услышал крик Линуса
Питта, преподавателя естественной истории в Оксенфуртской академии, магистра
бакалавра:
– Что это? Что за вид? Таких животных нет и быть не
может!!!
Геральт нырнул у самого борта темерского баркаса, чудом
избежав удара острогой, которой его пытался ткнуть один из людей лысого.
Стражник собрался было ударить снова, но свалился в воду со стрелой в горле.
Геральт схватил упущенную острогу, оттолкнулся ногами от борта, кинулся в
клубящуюся круговерть, с размаха ткнул во что-то, надеясь, что это не Эверетт.
– Невероятно! – слышал он крик бакалавра. –
Такое животное существовать не может! Во всяком случае, не должно!
«Полностью согласен с последним утверждением», –
подумал ведьмак, тыча острогой в твердый, усеянный шипами панцирь жагницы. Труп
темерского стражника бессильно подергивался в серповидных челюстях чудовища.
Жагница резко взмахнула плоским хвостом, нырнула на дно, вздымая тучи ила.
