Аскольд затравленно озирался, как попавший в ловушку зверь,
но бритоголовые охранники Зарудного внимательно следили за каждым его
движением. Отшатнувшись, от приближающегося к нему со шприцем в руке Зарудного,
старик потянулся к своей ноге и поднял брючину, но один из охранников
молниеносно бросился к нему и заломил руку за спину. Тотчас же второй парень
ощупал ногу Аскольда и вытащил приклеенный пластырем к ноге миниатюрный стилет.
Зарудный злобно посмотрел на охрану:
– Это так вы его обыскивали? Думаете, если старик – так
безобидный божий одуванчик? Этот старик любому из вас еще сто очков вперед
даст! Ну-ка, придержите его!
Аскольд еще попробовал вырваться из железных рук охранника,
но быстро затих, поняв бесполезность этого занятия. Зарудный задрал его рукав и
вонзил иглу под кожу.
Бесцветная жидкость медленно вытекла из шприца. Лицо
Аскольда заметно побледнело, на любу выступили капельки пота, зрачки
расширились. Он почувствовал вдруг непреодолимую потребность говорить. Пытаясь
хоть до какой-то степени сохранить власть над своей речью, старик сыпал
бильярдными терминами. Ему вдруг начало казаться, что он играет с Зарудным в
бильярд, и партия складывается очень неудачно.
– Шестой в угол! – сбивчиво бормотал Аскольд
пересохшими губами. – Двенадцатый в центр… твой удар… ах, как неудачно!
Зря Паша в это дело влез, все равно им участок не достанется… я для Павлика все
сделаю… я ведь для него вместо отца, он же младший у меня… все сделаю…
Единственный мой брат…
– Правильно, ты все и сделал, – Зарудный склонился
над ним, внимательно вслушиваясь в бессвязную речь старика, – а кого ты
нанял, чтобы Павлику помочь? Старого знакомого?
Аскольд испуганно покосился на Зарудного и прижал палец к
губам:
– Тс-с-с! Об этом нельзя! Я Маркиза подвести ни в коем
случае не должен, парень не хотел за дело браться, я уговорил, так что нельзя
его подставлять.
– Это он толстому Андрюше бомбу подложил? –
спросил Зарудный, своими вопросами направляя в нужную сторону неудержимый
словесный поток, вырывавшийся из уст Аскольда.
– Нет, Маркиз не убийца, – Аскольд выразительным
жестом изобразил невозможность такого предположения, – Маркиз только
деньги должен был у Рудейко взять, портфель подменить… А бомбу я даже не знаю,
кто мог подложить…
– А деньги, деньги Маркиз себе должен был взять или с
тобой поделиться?
– Я за это дело не в доле, я только для Павлика
старался. – Лицо Аскольда стало еще бледнее, дыхание сделалось неровным и
частым. – Деньги… Маркиз вернуть должен был Павлику и подельщикам его,
сколько они отдали… а разницу себе оставить…
– Как он должен деньги передать? – спросил
Зарудный еще ниже склонившись к старику, потому что его речь становилась тихой
и неразборчивой.
– Через… через меня… про него никто кроме меня не знал…
ни один человек… – Аскольд испуганно огляделся. – Поэтому… никак
нельзя про него… Никак нельзя…
– У вас с ним встреча назначена, или ты ему звонить
должен? – продолжал допытываться Зарудный, внимательно вслушиваясь в
сбивчивый, задыхающийся шепот старика.
– Он… он сам… прийти должен ко мне на Большую Монетную…
там у меня место очень надежное… никто не знает… а Маркиз был один раз, он
помнит…
– Где на Большой Монетной, какой дом? – настойчиво
допытывался Зарудный, торопясь узнать как можно больше, пока не прекратилось
действие «эликсира правды».
– Дом… выселенный… на чердаке у меня… комната удобная,
Маркиз знает… завтра вечером, в полдевятого…
– Какой дом, номер дома какой? – Зарудный тряс
Аскольда, пытаясь заставить его сказать еще хоть что-то, но старик снова
забормотал что-то бессмысленное:
– От левого борта в задний угол… шестой в центр… Ах,
зараза, опять промазал, старею! Третий в угол… «Глаз Ночи» и один-то целое
состояние стоит, таких изумрудов на всем свете раз-два и обчелся, а если их в
паре выставить… Четвертый от правого борта в центр…
Зарудный схватил его за воротник, встряхнул:
– Номер дома какой, я спрашиваю?
Но старик замолчал, он только беззвучно разевал рот, как
выброшенная на берег рыба. Вдруг он страшно захрипел, несколько раз судорожно
дернулся и затих.
– Вот черт! – Зарудный в сердцах ударил кулаком по
ручке кресла. – Никак сдох, старый жулик! И здесь вывернулся!
Он приподнял веко Аскольда, потом взял тонкое запястье и с
трудом нащупал еле пробивающийся пульс.
– Нет, жив еще! Но даже если очухается – второго укола
не перенесет, тут же загнется… Больше из него ничего не выжать! Хотя отчего
же, – Зарудный снова улыбнулся улыбкой голодной акулы, – мы его еще
можем использовать в другом качестве. Кажется, мой старый друг Маркиз очень
любит разные розыгрыши…
* * *
Маркиз оставил машину на Большой Монетной и вошел во двор, в
глубине которого одиноко возвышалось мрачное шестиэтажное здание бывшей
картонажной фабрики.
Теперь этот дом принадлежал небольшой оборотистой фирме,
которая, не имея достаточных средств для основательного ремонта и перестройки
здания, просто тянула время, дожидаясь, когда его удастся перепродать за
большие деньги.
Дом тем временем пустовал, если не считать многочисленных
бомжей, которые облюбовали его неуютные цеха и коридоры.
Примерно год назад предусмотрительный Аскольд наткнулся на
этот кирпичный ковчег и устроил себе в его верхнем этаже хорошо оборудованное
тайное убежище на случай каких-нибудь серьезных неприятностей или просто
секретных встреч.
В это-то его убежище и направлялся Маркиз.
Осторожно отодвинув в сторону неаккуратно прибитую доску, он
протиснулся в дверь и оказался внутри огромного пустого помещения, засыпанного
битым щебнем, известкой и прочим строительным мусором.
В углу шуршали крысы. Никого из бомжей, деливших с крысами эти
хоромы, видно не было – наверное, местные жители еще не вернулись со своего
обычного промысла или уже напились на собранные за день гроши и спят где-нибудь
по темным углам.
Маркиз подошел к пустому дверному проему и начал подниматься
по узкой железной лестнице, которая вела на верхние этажи здания, в тайное
убежище Аскольда.
Царящая в доме мертвая тишина неприятно действовала на
Ленины нервы, и он старался идти как можно тише, чтобы не греметь
металлическими ступенями лестницы.
Поднявшись до пятого этажа, он оказался перед первой линией
обороны, организованной Аскольдом, – металлической дверью с кодовым
замком. Леня набрал код, который он знал от Аскольда, и, закрыв за собой дверь,
пошел дальше по лестнице. Он знал, что здесь у Аскольда установлена скрытая
телекамера, и хозяин видит каждого посетителя, преодолевшего первую дверь.
Дальше была вторая дверь, гораздо более надежная, которая открывалась
дистанционно – из комнаты Аскольда, и только для желанных гостей.
