Аскольд Иванович не уходил на работу ни свет, ни заря – он
поздно вставал, выходил на кухню, насвистывая, в хорошо отглаженной аккуратной
пижаме, варил себе кофе и с симпатией поглядывал на маленькую Таню.
Позже он на несколько лет исчез, а вернулся похудевшим и
постаревшим, хотя так же чисто брился, поздно вставал и варил себе по утрам
крепчайший кофе. Соседки шушукались за его спиной, и в этих перешептываниях
звучали не совсем понятные слова – срок, зона…
Таня за годы отсутствия соседа подросла.
Как-то она пораньше пришла домой из школы, ей понадобилась
соль, и она постучала в комнату Аскольда Ивановича.
– Входи, не закрыто, – послышался из-за двери
хрипловатый голос соседа.
Когда она вошла в комнату, Аскольд Иванович поднял лицо ей
навстречу. В глаз его была вставлена черная трубочка со стеклом, через которую
он рассматривал рассыпанные на столе маленькие блестящие камушки. Таня подошла
к столу и, как зачарованная, уставилась на эти камни, которые показались ей
живыми и теплыми – красные, синие, фиолетовые, темно-золотистые…
– Нравится? – спросил сосед, выждав некоторое
время.
Таня молча кивнула. Аскольд Иванович дал ей большое
увеличительное стекло и показал камни вблизи – рубины, сапфиры, аметисты,
топазы… Потом он достал с полки большую тяжелую книгу и перелистал ее,
показывая фотографии и рассказывая о разных камнях – об алмазах, о том, какие
существуют огранки – бриллиантовая огранка, заставляющая камень особенно ярко
сверкать и переливаться, «маркиза», суженная к одному концу, «голландская роза»,
«кабошон».
Таня была очарована открывшимся перед ней миром
удивительной, сверкающей холодной красоты камней.
Тем временем Танина мама пришла домой, не нашла дочь и
отправилась искать ее по комнатам соседей. Найдя ее у Аскольда Ивановича, она
очень рассердилась, увела дочь и долго ругала. Оказалось, что их сосед – жулик,
уголовник, несколько лет отсидел за мошенничество, и ни в коем случае нельзя с
ним общаться… Но Таня была так очарована миром драгоценных камней, который
открыл ей сосед, что еще не раз заходила к нему в комнату. Только уходила она
всегда до маминого возвращения с работы.
Потом они переехали из той коммуналки, но Таня не забыла
своего соседа и иногда навещала его, став уже взрослой. Наверное, его первые
уроки привели к тому, что она выбрала ювелирные изделия и драгоценные камни
темой своей незавершенной диссертации.
И сейчас она вспомнила об Аскольде Ивановиче и поехала к
нему в гости, купив по дороге коробку его любимых конфет «Грильяж».
Старик никогда не пил, он говорил, что алкоголь мешает игре
на бильярде, лишая глаз точности, а руку – твердости, но с возрастом очень
пристрастился к сладкому. Теперь он жил в скромной однокомнатной квартире в
Купчино, хотя Татьяна подозревала, что это не единственное его жилье.
Аскольд всегда встречал Татьяну с радостью. Он заварил
крепчайший кофе – такой же, какой варил по утрам в их старой коммунальной
квартире, открыл коробку Татьяниного грильяжа, выложил на тарелку хороший
французский сыр – камамбер, бри и настоящий благоуханный рокфор. Он знал, что Татьяна
разделяет его любовь к настоящим французским сырам.
– Ну, девочка, рассказывай, с чем пожаловала. – Он
разлил кофе по маленьким чашечкам и сел напротив гостьи. – По блеску в
твоих глазах вижу, что ты хочешь рассказать мне что-то очень интересное.
И Татьяна рассказала старику о камне.
Она знала, как он влюблен в драгоценные камни, и о «Глазах
Ночи» Аскольд знал все, что знала она, работая над своей диссертацией, Татьяна
рассказывала старику обо всех своих находках и открытиях.
Аскольд внимательно выслушал ее рассказ, задал несколько
вопросов. При этом в его тоне не прозвучало недоверия – он знал, что Татьяна не
фантазерка, знал также, что она достаточно хорошо разбирается в драгоценных
камнях, чтобы не принять дешевую подделку за уникальный именной изумруд, тем
более такой, историей которого она занималась долгое время.
– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал в ответ? –
произнес он наконец, испытывающе глядя на Татьяну.
– Сама не знаю, – призналась она, – вот
выговорилась, отвела душу… а то уж не знала, что и думать – может, крыша у меня
едет?
– Нет, девочка, я тебе верю, в жизни бывает всякое,
чего и представить невозможно, – пробормотал Аскольд Иванович. – Это
дело следует тщательно обдумать. Я тут наведу кое-какие справки…
Татьяна ушла от старика с легким сердцем, и вскоре все
случившееся с ней не то что забылось, а отошло на задний план, потому что
главное место в Татьяниной жизни занимала работа, она отдавалась делу издания
журнала вся целиком, и некогда было вспоминать про чужой-изумруд, хоть он и мог
быть «Глазом Ночи».
* * *
Леня Маркиз, юркнув в метро, тщательно проверялся все дорогу
на наличие «хвоста», но, очевидно, Зарудный дал команду своим людям внимательно
следить только за входом и выходом здания на Большой Монетной.
Войдя в квартиру, Маркиз бросил сумку с деньгами на пол в
прихожей, прошел мимо Лолы, как будто она пустое место, скинул куртку и ничком
бросился на диван.
Лола остолбенела, потому что раньше никогда не видала своего
компаньона в таком состоянии. Сначала у нее возникли сильные подозрения, что
Ленька дурит ей голову, представляется. Не говоря ни слова, Лола подобрала с
пола сумку и открыла ее.
Сумка была полна долларов. Лола тихонько присвистнула и
пожала плечами: ничего не понятно, вроде бы Леня должен был отнести сто тысяч
долларов Аскольду для передачи их тем его знакомым, которые и наняли их с
Маркизом, чтобы вернуть свои деньги, отобрать их у жулика – чиновника Шумелова.
В сумке же денег явно гораздо больше, чем было. Операция сорвалась? Леня просто
не встретился с Аскольдом?
– Слушай, что происходит? – Лола присела рядом с
Маркизом на диван и тронула его за плечо. – Что это ты завалился на диван,
как муж, который пропил всю получку, не успев донести ее до дома? И откуда у
тебя такая куча денег? И чем это от тебя пахнет? – Лола принюхалась. –
Не то копченой рыбой, не то пионерским костром…
Пу И, который жизнерадостно прибежал из соседней комнаты,
чтобы пообщаться с Маркизом, которого давно не видел, остановился возле дивана
и чихнул.
– Хоть душ прими, – продолжала Лола несколько раздраженно,
видя, что Маркиз никак не реагирует на ее слова, – а то песику не нравится
запах.
– Плевать на песика! – буркнул Маркиз, и Лола
умолкла.
Леня перевернулся на спину, потом сел, и Лола заметила, какие
красные у него глаза, а сам он бледный. И еще этот запах… От Леньки пахло
дымом.
– Ты можешь объяснить, что случилось? – Теперь в
голосе у нее было больше мягкости.
– Попробую, – вздохнул Маркиз, – кажется, у
нас снова неприятности. Черт, не знаю, как начать…
