«Не душа ли Аскольда пролетает над нами?» – подумал Леня, но
тут же отбросил эти романтические бредни, навеянные молодым вином и колдовским
освещением.
– Он был хорошим человеком, – после недолгой паузы
проговорила Татьяна, – хоть и не всегда законопослушным…
Маркиз кивнул и добавил:
– Он был моим учителем.
Татьяна удивленно на него посмотрела:
– Так вы тоже?
– Нет, – Леня усмехнулся, – он научил меня
играть на бильярде… и правильно относиться к жизни.
– С ним никогда не было скучно, – Татьяна
задумчиво посмотрела на пробегающего мимо официанта, – с ним можно было
говорить обо всем…
– Вот-вот, – Леня решился и поставил бокал на
стол, – расскажите мне о вашем последнем разговоре.
Татьяна вскинула на него глаза, и вопрос, зачем это Лене,
застыл у нее на губах. Взгляд ее визави был тверд.
– Вы ведь знаете, что было предметом того
разговора, – пробормотала она, – вы ведь за этим и пригласили меня на
обед…
– Да, – просто сказал он. – А знаете, откуда
мне известна суть того разговора? Ее передал мне сам Аскольд, перед смертью…
– Вы были с ним перед смертью? Но…
– Это не опасно, – улыбнулся Леня, – все
равно я знаю главное – камень находится в доме у банкира Ангелова, камень очень
ценный, изумруд, в котором вы подозреваете давно пропавший «Глаз Ночи». Меня
интересуют подробности не местонахождения, а происхождения камня.
– Но вы ведь…
– Я не вор, – перебил Маркиз, снова слегка
покривив душой, – как и Аскольд не был вором. Я не собираюсь красть это
камень из сейфа банкира, да это было бы трудновато. Я хочу с помощью этого
камня отомстить человеку, который стал причиной смерти Аскольда.
«Какая же я все-таки дура», – мысленно вздохнула
Татьяна и рассказала сидящему перед ней мужчине все, что знала о происхождении
замечательных изумрудов, названных «Глазами Ночи».
* * *
Маркиз вернулся поздно. Лола спала, крепко обняв песика,
который тоже и не думал просыпаться. Маркизу стало обидно.
Он так хотел поделиться с Лолой всем, что узнал о камне. Он
присел на кровать и пощекотал Пу И за ухом. Тот лениво приоткрыл один глаз.
– Хоть бы гавкнул, что ли, – предложил Маркиз ему
шепотом. – А вдруг это не я, а злоумышленник?
Пу И взглядом выразил ему все, что он думает о хозяевах,
которые возвращаются заполночь и мешают спать порядочным собакам, после чего
перевернулся на другой бок и снова заснул.
Лола проснулась от возни и втянула носом воздух. От Леньки
пахло хорошим вином и сигаретным дымом. Женских запахов она не учуяла – значит,
только проводил свою даму домой, но не остался.
– Лола, я хотел тебе сказать…
– Утром, – буркнула она, не открывая глаз.
* * *
Алена, бывшая горничная Ангеловых, после увольнения
испытывала сложное чувство. С одной стороны, всегда неприятно, когда тебя
прогоняют, особенно если это делают в такой хамской форме, – а иначе
Валерия Федоровна просто не умела. Опять-таки Алена лишилась хоть и небольшого,
но стабильного заработка, и нужно было снова начинать поиски работы, а это –
занятие не из самых приятных. Но зато Алена не будет слышать этого ежеминутного
хамства, постоянных придирок хозяйки, ее издевательства… Нет, в этом были определенные
плюсы. Однако Алена была в расстроенных чувствах, и для того, чтобы хоть
немного успокоиться, она должна была выпить. Чуть-чуть, самую малость
какого-нибудь ликера, лучше всего – вишневого… Ей это всегда очень помогало.
Она зашла в первое подвернувшееся по дороге заведение с
незамысловатым названием «Русалка» и заказала сто граммов своего любимого
вишневого ликера.
После первого глотка ликера жизнь показалась Алене не такой
уж тоскливой. Одно то, что не придется ходить на цыпочках перед стервой-хозяйкой
уже стоило многого.
Алена повеселела и огляделась. Неподалеку от нее сидел
вполне симпатичный мужчинка лет тридцати. Очень-таки симпатичный, особенно
после глоточка ликера. И что самое в нем симпатичное – он нет-нет да и
посматривал на Алену.
Алена элегантным жестом поправила волосы и поймала свое
отражение в зеркале позади бармена. Она осталась весьма довольна увиденным:
хозяйка, зараза, совершенно не позволяла ей краситься, а теперь, вырвавшись на
свободу, Алена как следует поработала над собой и разрисовала свое лицо, как
вождь племени ирокезов в День конституции. Имели место большие выразительные
глаза, густо подведенные, с глубокими синими тенями, и чувственный рот в
потрясающей темно-красной помаде, почти как у вампира в фильме «От заката до
рассвета», – правда, рот был как будто от другого лица, но зато очень,
очень чувственный.
Короче, Алена очень себе понравилась и снова скосила глаза
на симпатичного мужчину. К этому времени ликер у нее в рюмке оскорбительно
быстро закончился, и Алена хотела уже огорчиться по этому поводу, но
симпатичный мужчина ненавязчиво переместился поближе и очень вежливо спросил:
– Можно заказать вам еще ликера?
Алена, естественно, не стала возражать.
После третьей рюмки жизнь стала совершенно прекрасной, и
как-то сама собой возникла идея познакомить симпатичного мужчину, который при
ближайшем рассмотрении оказался еще симпатичнее, с Алениным скромным жилищем.
Нового знакомого звали Леней, и в довершение всех его
достоинств на улице его ждала машина. Правда, Алена вспомнила одну неприятную
деталь, слегка омрачившую ее настроение, – на ее колготках была дырка.
Дырка эта была довольно высоко, так что в юбке ничего не заметно, но при более
тесном знакомстве это могло произвести на мужчину не самое благоприятное
впечатление…
Однако выпитый ликер так благотворно повлиял на Аленино
настроение, что крошечная тучка в виде дырявых колготок не смогла его
испортить.
Жилище у Алены действительно было скромным, даже более чем
скромным – она снимала однокомнатную квартирку в промышленном районе,
расположенном в нескольких кварталах от Московского проспекта, но все-таки это
была отдельная квартира, крыша над головой, с кухней и душем, и без всяких
соседей – так чего еще желать скромной девушке?
По дороге Леня купил еще одну бутылку вишневого ликера, чем
окончательно пленил Аленино сердце. Торжественно введя его в свою комнату и
усадив на диван, Алена вспомнила о злосчастной дырке на колготках и нашла
неожиданное, но смелое и невероятно эффектное решение проблемы: извинившись
перед гостем, она зашла в ванную комнату и сняла там рваные колготки, а заодно
и все остальное. Придирчиво оглядев себя в зеркале, Алена осталась довольна и
вышла к своему заждавшемуся гостю в костюме праматери Евы – в том, который Ева
носила в начале своей карьеры, до того, как ее прогнали из рая.
