Узнав об этом, Зарудный позвонил на мобильник Мише Молотку и
отдал ему короткое распоряжение.
Миша был парень неглупый и любил пофилософствовать. Подходя
к парадной, он сказал своим подручным:
– Знаете, на какие категории делятся все люди?
– На лохов и конкретных пацанов, – не задумываясь,
ответил ему один из ребят.
Миша поморщился.
– Это само собой, но вообще-то люди делятся на тех,
кого можно бить, и тех, кого бить нельзя, – опасно.
– Ну да, – подтвердил тот же парень, – за
которых братва конкретно отомстит.
– Не только, – снова поморщился Миша, – опасно
бить также людей богатых, влиятельных, известных…
Они подошли к подъезду, и философская дискуссия закончилась.
Миша посветил на кодовый замок фонариком, и в боковом освещении сразу стало
видно, какие четыре кнопки больше вытерты от частых прикосновений. Миша нажал
эти кнопки, и дверь подъезда послушно отворилась.
Тройка поднялась на четвертый этаж, подошла к двери, которую
вычислили, исходя из расположения светящегося окна. Миша, который любил не
только философствовать, достал универсальную отмычку и двумя ловкими движениями
открыл дверь. Стараясь не шуметь, все трое вошли в темный коридор.
В дальнем его конце из-за неплотно прикрытой двери
выбивалась полоска света.
Миша крадучись подошел к этой двери, остановился, достал
из-за пазухи пистолет, перебросил его в левую руку и сильным резким ударом ноги
распахнул дверь.
Они оказались на кухне. Человек с усиками успел переодеться
в синий «адидасовский» спортивный костюм и теперь сидел за столом и пил черный
кофе из яркой фаянсовой кружки. Увидев на пороге своей кухни незнакомых людей,
он изумленно вы таращил глаза и потянулся за лежавшим на столе хлебным ножом.
Миша Молоток, не дав ему опомниться, ударом ноги вышиб из-под него табуретку и
несильным прямым тычком свободной правой руки отправил в угол кухни.
Грохнувшись на пол, человек с усиками охнул и остался сидеть
в углу, изумленно таращась на незваных гостей.
– Что ж ты так плохо гостей принимаешь? –
осведомился Миша. – Сесть не предложишь, кофе не нальешь?
– Да вы, я вижу, и без приглашения в чужом доме хорошо
управляетесь, – ответил хозяин квартиры, справившись наконец со своим
голосом.
– Ну мы тогда с твоего позволения сядем, – Миша
усмехнулся и сел на шаткую табуретку, с которой он только что сбросил
хозяина, – сядем и поговорим.
– О чем говорить-то? – спросил хозяин, переводя
взгляд с Миши на его подручных. – Вы, ребята, меня, похоже, с кем-то
перепутали. Вы, может, к Гринбергу шли с третьего этажа? Он зубной врач, у него
точно бабки есть, а я человек бедный, маленький, здесь червончик перехвачу, там
рублик подработаю…
– Заткнись! – прервал его Миша, шарахнув кулаком
по столу. – Говорить будешь, только когда я позволю. Ни с кем мы тебя не
перепутали. Ты сейчас был в клубе у гомосеков?
– Да за кого вы меня принимаете? – Мужичонка
ударил себя кулаком в грудь, и глаза его забегали еще быстрее. – Да я с
этими педиками никаких дел не имею! Кого хочешь спроси – Витя Скелет реальный
пацан, меня на Петроградке каждая собака знает…
– Собаки тебя, может, и знают, – брезгливо
поморщился Миша, – ты с ними на одной помойке роешься, а я вот тебя не
знаю и знать не хочу! А приходится о такую мразь руки марать.
Он обернулся к одному из своих подручных и сказал:
– Леха, дай-ка мне твою докторскую трубку, она у тебя
всегда с собой, я знаю.
Леха с садистской улыбкой достав из кармана резиновую
трубку, набитую свинцовой дробью, шагнул к скорчившемуся в углу хозяину
квартиры и просительно взглянул на Мишу:
– Молоток, можно я сам его полечу? Руки чешутся!
– Видел, как пацан в дело рвется? – осклабившись,
повернулся Миша к дрожащему от страха Скелету. – Можно сказать, горит на
работе! А трубка у него – это класс! Настоящая докторская трубка… от заикания
лечит лучше всяких лекарств! Одно плохо – руки-ноги ломает, как карандаши, так
что тебе после этого Лехиного лечения очень трудно будет свои
рублики-червончики зарабатывать…
– Не надо, ребята, не надо! – захныкал
Скелет. – Я же разве что? Я ничего, я как скажете… Ну был я в этом клубе,
так что с того? Я же не по склонности, а только разговор у меня там был с одним
человеком… поговорили с ним и разошлись…
– Видишь, Леха, какая у тебя трубочка хорошая! –
Миша с усмешкой повернулся к напарнику. – Ты его даже не тронул, только
показал ее человеку, а он уже и вылечился от заикания, поет лучше соловья.
Затем он снова повернулся к Скелету и рявкнул:
– Кто такой? Что за человек, с которым в клубе базарил?
– Черт его знает, – Скелет понизил голос и
опасливо огляделся по сторонам, – гастролер какой-то, кличут Дупель, то ли
из Москвы, то ли из Нижнего, а только по всему видать – человека пришить ему
проще, чем пуговицу.
– И что же этому гастролеру от тебя, такого мелкого и
незаметного, нужно было? Сам же говоришь – ты все по мелочи, на побегушках, там
копейку, здесь пятачок…
– Да вот он все меня и гоняет, – снова заныл
Скелет, – то кому-то привет передать, то от кого-то чемоданчик забрать…
самому западло, или светиться не хочет, вот меня и гоняет…
– Ты мне тут сироту не разыгрывай! – рявкнул
Миша. – Ты давай колись, что за чемоданчик забирал! В жизни не поверю, что
ты, такой, блин, честный, в этот чемоданчик не заглянул!
– Да ребятки! – снова заныл Скелет. – Дупель
этот – страшный человек, узнает, что я с вами про него базарил – печень
вырежет, боюсь я его, проклятого!
– Тебе сейчас не его бояться надо, – медленно и
угрожающе произнес Молоток, – тебе нас бояться надо, он далеко, а мы
рядом. А ну, Леха, где твой инструмент докторский?
Леха радостно взмахнул трубкой, и Скелет, забившись в угол,
испуганно заверещал:
– Не надо, не надо, ребятки, все скажу, все, что знаю!
Ну заглянул я в тот чемоданчик, тяжелый больно. Вдруг, думаю, оружие – надо же
знать, что по городу таскаешь… А там инструменты.
– Какие еще инструменты? – удивленно переспросил
Миша.
– Да какие – обычные. Отмычки да кусачки, да сверла
всякие. В общем, воровской инструмент – сейф чтобы открыть или дверь железную…
Ну сами понимаете.
– Понятно! – кивнул Молоток. – Это ты Дупелю
своему чемодан привез? А от кого?
– Не знаю, – Скелет пожал плечами, – мужика
того я первый и последний раз видел. Дупель сказал – подъедешь к метро
«Нарвская», он сам к тебе подойдет – мужик в кепке и с чемоданом… Так оно все и
было. Я чемодан привез, куда Дупель велел… Только по дороге в подворотню зашел,
заглянул, что там, в чемодане.
