Памятная записка предусматривает:
1. Я обязуюсь освободить «Лигу» от всяких опасений и от возможности получить вред от:
а) Поля Чапина;
б) лица или лиц, которые посылали напечатанные на машинке стихотворные предупреждения;
в) лица или лиц, ответственных за смерти Гаррисона и Дрейера, а также за исчезновение Хиббарда.
2. Решение об удовлетворительном выполнении принятых мною обязательств будет вынесено большинством голосов членов «Лиги».
3. Расходы по выполнению задания в течение ведения дела я беру на себя. В случае моей неудачи «Лига» возмещать их не обязана.
4. Если же будет решено, что поручение выполнено мною удовлетворительно, все члены «Лиги» заплатят мне гонорар, размеры которого указаны против фамилии каждого члена на дополнительном листе, причем «Лига» несет ответственность за то, чтобы мною был получен весь гонорар полностью.
Я полагаю, что предусмотрел все…
Его прервал Николас Кэбот:
– Это неслыханно! Я не стану даже обсуждать это!
Джулиус Эдлер сказал, улыбаясь:
– Я думаю, нам следует поблагодарить секретаря мистера Вульфа за то, что он не подвел итога и спас нас от шока. Но я все же это сделал: пятьдесят шесть тысяч девятьсот пятнадцать долларов. Вот так!
Коммерс, которому стоило не менее 10 баксов приехать из Филадельфии произнес свою первую речь:
– Мне мало что известно о ваших деловых качествах, мистер Вульф, но я выяснил кое-что новое о нервах человека.
К хору начали присоединяться голоса прочих. Казалось, они задались целью втоптать нас в грязь.
Вульф ждал почти минуту, затем поднял вверх руку с раскрытой ладонью, для него это был весьма яростный жест.
– Прошу вас, джентльмены. Нет никаких оснований для споров. Дело предельно простое: я предлагаю купить у меня кое-что за определенную сумму, которая должна быть выплачена при вручении покупки. Если вы считаете цену завышенной, никто не заставляет вас покупать. Однако в связи с этим могу заметить, что в эту субботу мисс Эвелин Хиббард предложила мне за мои услуги десять тысяч долларов. В этом списке, нет ни одной цифры, равной десяти тысячам долларов, а ведь мисс Хиббард не грозит непосредственная опасность.
Заговорил Джордж Бретт:
– Да? И вы ей отказали, чтобы выжать нас? И собираетесь делать это так хорошо, как сможете, хух?
– Во всяком случае, памятная записка нелепа от начала до конца. – Николас Кэбот подошел к столу Вульфа и начал внимательно читать взятый им листок с запиской. – Причем здесь фокус-покус с «лицом и лицами»? Мы хотим, чтобы Поля Чапина запрятали туда, где ему положено находиться…
– Вы меня удивляете, мистер Кэбот, – вздохнул Вульф, – Ведь я сформулировал свои обязательства таким образом, потому что знал, что здесь будут присутствовать два опытных юриста. Обстоятельства так прочно вбили вам в голову уверенность в вине Поля Чапина, что вы утратили способность рассуждать трезво. Я не мог бы взяться за устранение ваших тревог, обязавшись непременно уличить Поля Чапина в убийстве потому, что если бы я так поступил, а расследование доказало бы его невиновность, сразу же возникли бы две трудности.
Во-первых, я был бы вынужден сфабриковать против него дело, чтобы получить свои деньги, что было бы не только несправедливо по отношению к нему, но могло бы принести крупную неприятность мне самому. И во-вторых, подлинный виновник всех этих противозаконных поступков остался бы на свободе и занялся бы тем же самым, так что вы, джентльмены, оставались и дальше запуганными или мертвыми. Поэтому я предусматриваю…
– Ерунда!
Кэбот нетерпеливо отбросил памятную записку.
– Мы убеждены, что это Поль Чапин. Мы это знаем.
– Я тоже, – Вульф кивнул головой. – Я убежден, что вы все должны бояться Чапина. Тем не менее я считал необходимым предусмотреть все возможности. В конце концов, что известно достоверно?
К примеру, а что, если Эндрю Хиббард, замученный угрызениями совести, взял на себя миссию мщения за человека, которого вы все изуродовали?.. И после того, как он расправился с двумя членами «Лиги», он понял, что это выше его сил, куда-то уехал и наложил на себя руки? Ведь данная версия не противоречит ничему, что до сих пор нам известно.
Или же так кто-то из вас занялся сведением личных счетов, не сомневаясь, что при сложившихся у вас взаимоотношениях с Чапином вина будет непременно приписана ему, Чапину. Для этого требовалось бы кое-что сделать, чтобы направить вас по ложному следу. Этим человеком может быть кто угодно. Вы, мистер Кэбот, или доктор Бартон, или мистер Эйерс. Любой.
Кэбот снова придвинул к себе записку. Джулиус Эдлер поднялся с кресла и присоединился к нему. Остальные принялись перешептываться. Эйерс безучастно полулежал в кресле, глаза его были крепко закрыты.
Вульф обвел глазами общество.
– Итак, джентльмены? Я должен упомянуть еще два пункта. Первый: я включил в записку пункт о том, что вы еще должны мне содействовать в меру своих сил, я на это, конечно, рассчитываю. Без вашей помощи мне мало что удастся сделать. Мне надо иметь полную возможность посылать к вам мистера Гудвина и некоторых других моих людей в любое приемлемое время. Это возможно?
Три или четыре головы закивали. Джордж Бретт, все еще стоящий в группе у стола, сказал:
– Разумеется.
– Второй пункт касается денег. По моему мнению, проставленные на дополнительном листе цены адекватны по значению и не грабительские. Если мне не удастся вам угодить, я не получу ничего, так что дело сводится к следующему: пожелает ли мистер Джейс заплатить мне восемь тысяч долларов, мистер Коллард – семь тысяч и так далее в обмен на гарантию быть освобожденным от страха, с которым они не могут справиться в одиночку. Полагаю, что и вы считаете справедливым установить суммы пропорционально достатку каждого члена «Лиги».
Головы снова закивали.
Как же незаметно подвел их Вульф к этому вопросу. Убедил и доказал… Я усмехнулся про себя: «Босс, вы ловкач! Вы самый настоящий ловкач!»
Снова заговорил Ли Митчел из Бостона.
– Конечно, я не могу решать окончательно ни за мистера Колларда, ни за мистера Джейса. Но полагаю, что имею право заявить, что у нас есть все основания включить их в список. Сегодня ночью я вернусь в Бостон, а завтра они вам телеграфируют.
Заговорил Кэбот.
– Вы можете вычеркнуть Элкаса, он не заплатит по почте ни цента.
– Нет?
– Нет. Он так же сентиментален, как и Хиббард. Он предпочтет увидеть всех нас убитыми, чем поможет схватить Чапина.
– Вот как? Ну, мы посмотрим… Джентльмены, я бы не хотел, чтобы кто-либо из вас впоследствии мог бы сказать, что я действовал с беспощадностью и жестокостью, которую вы не предполагали и не предвидели. Как я понимаю, вы все убеждены, что Поль Чапин убийца, и что его следует изобличить. Я попрошу мистера Гудвина называть поочередно ваши имена. Если я понял правильно, пожалуйста, ответьте ему «да».
