– Ничего, мы привезли подмогу, – утешил я несколько расстроенного своим рассказом вождя.
Кивнув, он посетовал, что на Питкэрне некому учить людей языку пришельцев с неба, но тут, кажется, появилась возможность разрулить проблему. Потому как для Власа не было пары на Хендерсоне, а сам он уже не раз с интересом поглядывал на особу лет шестнадцати, подававшую нам печеную картошку.
Несмотря на то что Влас временно остался на Питкэрне, население Хендерсона не уменьшилось, а увеличилось. Обратным рейсом «Аврора» захватила с собой трех дам, до которых не дошла очередь за время шестидневного пребывания нас на соседнем острове. Но Женя, как и обещал, начал с самых страшных, так что пассажирок можно было бы при желании отнести к королевам красоты, если бы подобные конкурсы тут проводились. Среди них была и моя старая знакомая, которая с глазками. Забеременеть в прошлый раз у нее не получилось, но девушка не теряла надежды, а Женя обещал приложить все силы, как только они восстановятся.
Сразу после возвращения рядом с моим домом началось строительство, потому как до того Зябликов жил у меня на кухне. Но теперь, в связи с появлением подруг, это будет как-то не комильфо.
Дом должен был получиться практически как мой, только по упрощенной технологии, ибо время показало: я малость переоценил опасности ураганов. Поэтому сваи не бетонировались, а просто втыкались в скважины и фиксировались там клиньями из местных кустов. Эпоксидка тоже не использовалась, все крепления предполагались на гвоздях или шурупах. Учитывая, что Женя в общем-то неплохо держал в руках инструмент, а островитяне накопили немалый опыт, строительство шло быстро.
Как и мой, новый дом задумывался как здание двойного назначения. У меня жилыми были только два помещения – комната и кухня, а все левое крыло ушло под мастерские – электронную и механическую, где ныне, кроме токарного «Корвета», стоял вертикально-фрезерный «Джет». Женя, наоборот, зарезервировал под жилье именно левую половину, которая была на полтора квадратных метра меньше правой. В последней мы собирались устроить школу, ибо дело образования пора было переводить на более широкую ногу.
До сих пор из аборигенов условно грамотными могли считаться только четыре человека.
Ханя с Тимом знали буквы и цифры. Девочка помаленьку начинала читать, а ее другу это пока не давалось.
Поль тоже знал цифры, умел неплохо считать и сейчас сам пытался научиться чтению, используя в качестве букваря инструкцию к токарному станку. К фрезерному не годилась: китайцы делали его по немецкой лицензии, то есть исходник был сначала как-то переведен на язык страны-изготовителя. А потом его при помощи промта перегнали на русский, даже не удосужившись прочитать получившееся. В общем, бумага отлично подходила для поржать, но даже понять все функции станка по ней было проблематично, а учиться читать – невозможно.
Наконец, Тонга знала цифры в пределах от ноля до трехсот шестидесяти и понимала, что они означают на лимбе классического компаса. Электронного капитанша не любила.
Мы с Женей, посовещавшись, решили, что базой для образовательной программы должна стать детская энциклопедия первого издания, которая у меня имелась почти вся, кроме девятого тома. В свое время отец привил вкус к чтению этих толстых оранжевых книг, и я помню, что до восьмого класса мне почти нечего было делать в школе, потому как все там преподаваемое я уже читал, причем в куда более хорошем изложении. Да и дальше заложенная энциклопедией база неплохо помогала. И, значит, теперь от меня требовалось раскопать где-нибудь еще один комплект, а получится – так и два. Именно первого издания: более поздние были, с моей точки зрения, хуже.
Параллельно вносились очередные последние изменения в проект будущего большого катамарана. Они, как и все предыдущие, сводились в основном к уменьшению размеров.
Поначалу на бумаге родился сорокатонный корабль. Но потом я решил, что сорок пусть будет максимальным водоизмещением, а стандартное лучше принять за тридцать. После чего, поточнее прикинув время в пути, численность команды и потребный запас горючего, скинул еще десять тонн. Но тут у меня возникла очередная мысль, в результате воплощения которой в жизнь корабль мог еще ужаться, причем здорово, и я приступил к ее проверке.
Ведь откуда взялась потребность в сравнительно большом судне? Я считал, паруса парусами, однако запас горючего должен позволять дойти до цели на одних дизелях. Но недавно подумал: а что мне мешает открыть переход прямо из океана и спокойно долить солярку в баки, если там она вдруг кончится? Из гаража, где надо будет создать небольшой запас. Или с дачи, потому как хранение тонны или даже двух дизтоплива в гараже может вызвать ненужные сложности.
Вскоре выяснилось, что переход действительно можно открыть и с корабля. Но только в том случае, если океан абсолютно спокоен. Даже при волнении в два балла границы перехода начинали судорожно дергаться, а при четырех он и вовсе иногда самопроизвольно схлопывался. Но все же полученные результаты позволяли надеяться на дозаправку в пути. Если перережет шланг, не трагедия: ведь нетрудно сделать, чтобы насос при этом мгновенно выключился.
И значит, запас топлива можно брать не на весь путь от Хендерсона до Австралии, а с учетом промежуточных остановок, и то впритык, потому как на крайний случай останется возможность заправиться в океане. И теперь предполагаемый маршрут выглядел так: Хендерсон – Бассовы острова – Фиджи или Новая Зеландия – юг Австралии. Значит, вполне хватит дальности на одной заправке в четыре тысячи километров. То есть топлива потребуется всего тонны полторы, максимум две. А сам катамаран можно делать пятнадцатитонным.
На этом я закончил возню с проектом и объявил о начале строительства.
Глава 21
Через неделю после забития первых свай в землю дом для Жени был готов, и мы с ним сели слегка отпраздновать это событие. Островитян, понятное дело, не приглашали – нечего им привыкать к пьянству, праздник для всего племени с кока-колой и конфетами будет завтра. Впрочем, и мы в этот раз употребляли весьма умеренно, не сравнить с той попойкой, после которой Женя вдруг как-то незаметно для себя оказался в шестнадцатом веке. Но тем не менее основные традиции русской пьянки были соблюдены – она состоялась на кухне, это раз. И в процессе принятия алкоголя попутно решались мировые проблемы, это два.
– Все-таки нас слишком мало, – в порядке решения оных проблем выдал Женя.
– Для чего? Чтобы разболтать о возможности перехода между мирами всему свету – вполне достаточно. Как там говорил папаша Мюллер? «Вас виссен цвай, вист швайн» – «Что знают двое, знает и свинья». То есть тайна будет сохранена, пока туда-сюда шастает один. Она может быть сохранена, если к нему присоединится второй, только это уже не обязательно. Наконец, если ходоков станет трое, теоретически секрет может сохраниться, но это маловероятно. Если четверо – такой возможности нет даже в теории. Поэтому я не против привлечения сюда людей, согласных и даже желающих столь резко изменить свою жизнь. Но только при условии, что они согласятся на билет в один конец. Говорю сразу – среди моих знакомых кандидатов нет.
