– Так было задумано с самого начала, Ариана. Джасперу просто нужно было немного вправить мозги. Небольшой испуг помогает увидеть все в должном свете. Он был готов погубить ваше будущее. Я не мог этого допустить.
– Моему будущему он не угрожал. Только твоему.
– Если бы содержимое этого диска стало известно широкой публике, Коллегия узнала бы о том, какие обвинения против нее выдвигает Джаспер. Недолгое пребывание в «Трех мельницах» не идет ни в какое сравнение с теми проблемами, которые ожидали бы его в этом случае. И я могу гарантировать, что никакого обручения между вами не состоялось бы.
Эшби зашагал к двери. Вся его прежняя неуверенность скрылась под новым блестящим слоем уверенности в себе.
– Ты смеешься! – бросила она. – Теперь Джаспер откажется от обручения. Думаю, он исчезнет, как только его выпустят.
– Джаспер очень растерян. Он сделает то, что посоветует ему отец. Дэвид, конечно, прекрасно знает обо всем происходящем. Он будет пристально наблюдать за своим сыном.
– А Дэвид Торелл знает, что ты сделал с Томом? – спросила Ана, цедя слова.
Эшби остановился и обернулся. Он покачал головой, словно она была маленьким непослушным ребенком.
– Эти «просветители» – опасные люди. Они запудрили Джасперу мозги, но ты ведь умнее. Не допусти, чтобы они и тебе мозги запудрили.
В ней вскипела ненависть. Участников «Просвещения» занимали только идеи и идеалы. А вот режим Чистых калечил людям мозги, выворачивал людей наизнанку пилюлями и электрошоком. Ее мысли обратились ко всем Чистым, сидящим в своих надежных роскошных домах, самодовольно поздравляя себя с собственным превосходством: их никогда не заставят поверить в нечто ненаучное, недоказуемое. Уж они-то слишком умны, чтобы это допустить!
Она сжала руки под одеялом и гневно уставилась в спину уходящему отцу.
28. Поиски
После этого первого разговора посещения ее отца начали происходить по стандартной схеме. Он заглядывал рано утром, перед работой – приносил цветы, кофе, свежие фрукты и старые книги на бумаге. И много позже того момента, как она съедала больничный ужин, он появлялся снова, по пути домой. Он никогда не задерживался больше, чем на четверть часа. Они почти не разговаривали.
Из-за сломанного ребра Ане трудно было двигаться. Она долгие часы сидела у окна за чтением или просто с закрытыми глазами, повернув лицо к солнцу. Она делала дыхательные упражнения, которым ее научили для заживления перелома, и размышляла над тем непростым положением, в котором оказалась. Ей удалось избавиться от «Трех мельниц», но не от ее отца, Коллегии и супружеского союза. Джаспер и Тэмсин по-прежнему сидят в психушке. А Коул так и не знает, где она. Не знает, что ее оставили в «Трех мельницах», что она неделю провела в коме. Ей очень не хватало Коула. Казалось, она снова возвратилась в то полуживое состояние, в котором пребывала до их встречи. Только теперь, когда она знала, какие чувства дарит ей его присутствие, одиночество стало невыносимым.
На четвертый день после выхода из комы одна из медсестер сжалилась над Аной и дала ей свой интерфейс на время утренних процедур. Ана потратила драгоценные минуты на то, чтобы решить, стоит ли связываться с матерью Джаспера, Люси, а если да – то что говорить. Можно было не сомневаться в том, что смотрители внимательно отслеживают все разговоры и сообщения семьи. В конце концов она отправила Люси сообщение, написав, что видела Джаспера и что он жив.
После этого она стала искать в сети какие-нибудь известия о Коуле. Кроме сообщений о том, что он главный подозреваемый в убийстве Питера Рида, министра торговли и промышленности, бывшего министра здравоохранения, она ничего раскопать не смогла. Где бы Коул ни скрывался, либо смотрителям пока не удалось его отыскать, либо они тянут время, не спеша его арестовать. Она предположила, что Коул вернулся на территорию «Просвещения» вместе с Лайлой и Нэтом. Власти не станут устраивать штурм, не имея уверенности в том, что Коул получил данные от министра и пытается их распространять.
Оставалась только Тэмсин. В прошлый сентябрь, когда Ана ходила по веб-сайтам, посвященным пропавшим без вести, она попыталась найти родных Тэмсин в онлайн-справочнике, составленном по избирательным спискам, в надежде, что они живут в какой-то другой Общине Чистых. Судя по тому, что Тэмсин рассказала ей в «Трех мельницах», исчезновение ее подруги должно было бы оказаться в заголовках новостей, – однако похоже было, что родители Тэмсин ничего не сообщили смотрителям. Психпатрулю удалось каким-то образом вывезти всю семью из Хайгейтской общины и принудить родителей Тэмсин к молчанию. Даже если Ане удастся найти их и сказать, где находится их дочь, маловероятно, что они начнут протестовать сейчас, раз уж не сделали этого семь месяцев назад.
Ана прикидывала, может ли ее отец ходатайствовать перед Коллегией о досрочной выписке подруги. Но чего он потребует от Тэмсин взамен? И сколько времени на это потребуется? Из программы по юриспруденции Джаспера ей запомнилось дело, которое тянулось больше года – и пациента так и не выписали. Должен существовать какой-то другой способ. Коул мог бы что-нибудь подсказать или знать кого-то, кто способен помочь. Если бы им удалось хакнуть базу данных «Трех мельниц», они смогли бы поменять дату рождения Тэмсин. Однако психпатруль украл ее удостоверение личности, так что Тэмсин, скорее всего, госпитализировали как неопознанную личность: без официального удостоверения и официальной даты рождения.
Надо набраться терпения. Сначала нужно вырваться из лап отца, а уже потом решать эту проблему.
Остаток времени она использовала одолженный интерфейс для того, чтобы, слушая ля-мажорный фортепианный концерт Моцарта, придумывать невероятные сценарии штурма психушки. Теперь она стала воспринимать музыку иначе: словно мелодии заползали ей под кожу и взрезали ее. К тому моменту, когда пришедший после ужина отец принес ей известие о том, что Джаспера выпустили из «Трех мельниц», она чувствовала себя странно, неспокойно. Публике средства массовой информации объявили, что Джаспера успешно освободили в результате анонимного звонка смотрителям. Похоже, никто не усомнился в правдивости этого сообщения.
Однако именно этой новости Ана ждала. По крайней мере теперь, когда Джаспер оказался дома, ей можно было подумать о собственном освобождении. Ана старалась не думать о деталях сложившейся ситуации: у Джаспера мозги в полном беспорядке, и он находится в зависимости от собственного отца, против которого по неведению попытался выступить. Если над этим задумываться, то в итоге она может решить, что обязана остаться и продолжать ему помогать. Не говоря уже о том, что может случиться, если Джаспер когда-нибудь вспомнит, кто именно отправил его в «Три мельницы» и почему.
Нет, Ана сделала все то, что собиралась сделать. Джаспер благополучно находится дома, и сейчас, когда отец считает ее беспомощным инвалидом, настал самый подходящий момент для того, чтобы устроить побег.
И вот на следующее утро Ана собрала свои вещи: одежду, которую привез ей из дома отец, шампунь, мыло, кремы – и стала дожидаться обычного визита медсестры. После ее ухода, зная, что до самого ленча к ней никто не зайдет, она надела рюкзак и заковыляла к двери.
