– Я делаю это ради тебя, – сказал он. – Когда-нибудь ты это поймешь.
Его слова продрались сквозь ее оцепенение. Он прижал пальцы к ее пояснице. Воображение представило ей, как эти пальцы проникают внутрь, ощупывая, выискивая, пытаясь утащить ее душу. На нее снизошло странное спокойствие, похожее на обильный пушистый снегопад. Она закрыла глаза.
И внезапно оказалась среди звезд. В темном небе пылали группы галактик. Ослепительные. Бесконечные. Млечный Путь лежал на самом горизонте, и его спиральные рукава вращались вокруг золотистого центра. Какой-то звук плыл к ней. Что-то близкое к музыке, однако звук пронесся сквозь саму ее сущность, словно она была колебанием, которое он настраивал на свою силу, мощь и единство.
Ее глаза снова открылись. Сквозь спутанные волосы она посмотрела на своего отца. Два года одиннадцать месяцев и восемь дней назад, когда Коллегия подтвердила факт самоубийства ее матери и объявила, что у нее спящая форма Большой Тройки, она поклялась, что больше не позволит отцу к себе прикасаться. Теперь она поняла, что это неважно. Он больше не способен дотянуться и поработить ее. Он не способен украсть ту красоту, которую она видит, то сострадание, которое она испытывает к Джасперу, ту любовь, которую она испытывает к Коулу. Она вне пределов его досягаемости.
Ана встала и подошла к машине, чувствуя на себе пристальный взгляд отца. Открыв заднюю дверь, села рядом с Лайлой. Как только она надела Лайле на голову металлический отражатель, та очнулась, словно просыпаясь. Как только Лайла осмотрелась, на ее недоумевающем лице возник страх.
– У нас мало времени, – сказала ей Ана. – Мой отец отпустит тебя и Коула, если я останусь. Ты должна не дать Коулу попытаться вернуться за мной. Что бы он ни услышал обо мне и Джаспере, не позволяй ему сомневаться. Я выбрала его. Я останусь с Джаспером потому, что выбрала Коула. И я найду способ быть с ним как можно быстрее.
У Лайлы задрожали губы.
– Я не позволю ему усомниться в тебе, – пообещала она.
Ана сжала ей руку.
– Он у тебя, да? – спросила Лайла.
Ана замерла. Похоже, вера Лайлы во Взгляд оказалась ненапрасной, – и, как ни странно, Ану это больше не пугало.
– У меня, – прошептала она, прикоснувшись к деревянной звезде, в которой спрятала диск министра.
– Дело с самого начала было в тебе! – Лайла улыбнулась сквозь слезы, стоявшие у нее в глазах. – Не в Коуле. Именно ты находилась в центре всего.
Ана обняла подругу, потом сняла обруч отражателя с ее головы и скользнула по сиденью к двери машины.
Снова оказавшись на улице, она прошагала мимо отца и мужчин в капюшонах, направляясь к проулку, ведущему к КПП. Она почувствовала, что они идут следом, но ее это не волновало – при условии, что они не помешают ей говорить с Коулом.
Коул сидел на своем мотоцикле с невыключенным мотором. Рядом с ним стояли двое в капюшонах. Они двинулись было вперед, пытаясь преградить ей дорогу.
– Все в порядке, – объявил из-за ее спины ее отец.
Мужчины посторонились. Ана надела обруч Коулу на голову и стала ждать, когда он оживет. Его глаза недоуменно заморгали, мышцы расслабились, он чуть не выпустил мотоцикл, но успел его снова схватить и удержать на месте. Его взгляд перебегал с мужчин в капюшонах на отца Арианы.
– Садись! Нам надо отсюда убираться!
– Коул! – Она подняла руку и дотронулась до его щеки. Она видела, как он пытается понять, что происходит. Подавшись ближе, она поцеловала его. – Я тебя не забуду, – сказала она. Сняв цепочку со звездой, она надела ее ему на шею. – Теперь у тебя есть что-то мое, а у меня – твое.
Она слабо улыбнулась и повернулась, не зная наверняка, сумеет ли на самом деле уйти от него. Он поймал ее за руку.
– Постой! – взмолился он. – Что случилось? Куда ты идешь?
У нее подгибались ноги, сердце болело так сильно, что, казалось, вот-вот разорвется. Наклоняясь к нему, вдыхая запах стирального порошка и лета, она тихо сказала:
– Он в подвеске.
– Нет! – Он не отпускал ее. – Этого не должно было случиться. Я видел это для того, чтобы можно было все изменить. На этот раз я тебя не отпущу!
– Так вот тот момент!
Еще не договорив, Ана поняла, что не ошиблась.
В этой точке времени было нечто особое. Она была похожа на звезду, взрывающуюся в огромной темной вселенной. Это место, это мгновение отличались от всех других.
– Ана, прошу тебя! Ты должна мне сказать, как я могу все изменить.
– Все в порядке. Он больше не сможет меня задеть. Теперь я все поняла.
– Ана, пожалуйста…
– Тебе надо немедленно ехать, иначе мой отец прикажет тебя арестовать. Но я приду к «просветителям». Приду, как только смогу.
– Прошу тебя! Я не могу снова тебя потерять!
Она прижалась к нему и открыла свое сердце, позволив всем своем чувствам литься сквозь нее – и снова поцеловала его. Долгим, крепким, свободным поцелуем. А когда она отстранилась, то прочла в его взгляде изумление, словно прикосновением губ смогла передать возникшие в ней силу и целостность и ему тоже.
– Мы связаны, – сказала она. – Мы можем тысячу раз потерять друг друга – и вселенная все равно снова сведет нас вместе. Ты меня дождешься?
– Да.
Она улыбнулась.
– Не забудь про звезду.
В его взгляде вспыхнуло понимание. Ей было больно смотреть на то, каким побежденным он внезапно стал выглядеть. Ему безумно не хотелось смиряться с тем, как все закончится – на данную минуту, – но он знал, что ему придется это сделать. Он понимал, что в медальоне что-то спрятано.
– Лайла у моего отца, – сказала она ему. – Поезжай быстрей. Его машина стоит в том конце проулка.
Коул прибавил обороты двигателя, но не тронулся с места.
– Поезжай! – крикнула она. – Пожалуйста!
– Ана…
– Знаю, – сказала она. – Я знала с самой нашей первой встречи.
Он включил сцепление. В вечерней тишине рокотал мотор. Коул посмотрел на нее еще один, последний раз, словно пытаясь запомнить в ней все, а потом стремительно уехал, исчезнув в проулке.
Ана повернулась к отцу. В свете фонаря его длинная тень тянулась к ней, словно палец манящей руки. Кровь пульсировала у нее в ушах, на шее, на запястьях. Вокруг нее снова накапливалось электрическое поле, заставляя ее замедляться. Казалось, ее мозг то сжимается, то расширяется, ударяясь о ее череп.
– Ты об этом не пожалеешь, Ариана, – пообещал он. – Я велел смотрителю Домбранту провести паренька и его сестру через главный КПП. Пока ты держишь слово, я гарантирую их безопасность. А через год я уничтожу записи об арестах этого паренька и все данные, связывающие его со смертью доктора Питера Рида.
