– Боже, что это?! – простонал Бенито Де Сото. Его тоже зацепило взрывом, но в отличие от капитана, отделавшегося легкой контузией, правая штанина стрелка быстро пропитывалась кровью.
Третий взрыв разбил кормовой фонарь и срезал закрепленный на гакаборте
[24]
флаг. Осколки стеклянных брызг рассыпались по палубе; полотно с изображением королевской короны упало за борт.
– Почему твои люди не стреляют?! Ты же говорил, что наши катапульты самые лучшие! – Уайтлоу остервенело тряс Бенито. Голова несчастного безвольно моталась из стороны в сторону, побелевшие губы шептали:
– Я потоплю «Приключение», я потоплю его…
– Не надо, капитан, – тяжелая рука Джека легла Грегори на плечо.
Уайтлоу нервно отбросил руку и ринулся к расчету кормовых катапульт. Вбежав на вторую палубу, он прокричал:
– Какого дьявола не стреляете? Приказываю немедленно атаковать противника.
Капитан тяжело дышал, его лицо стало землисто-бледным, на лбу пульсировала вена.
– Но расстояние слишком велико, сэр, – старший расчета держался спокойно и уверенно. – Даже если мы попадем в цель, то не сможем нанести противнику какой-либо существенный урон.
– Я приказываю! – выкатив белки глаз, гневно зарычал Уайтлоу.
Стрелок недоуменно пожал плечами и снял стопор. Жила с гудением сократилась, посылая вперед окованный железом снаряд. Бревно стукнулось о борт неприятельского судна и, не причинив вреда, упало в воду.
– Вы что, не можете нормально натянуть тетиву?! – Капитан ударил старшего стрелка по лицу.
Человек стер кровь и невозмутимо возразил:
– Жилы натянуты до предела, капитан.
На последнем слове он сделал акцент. Этот дерзкий поступок подчиненного мгновенно охладил ярость Грегори.
– Прости, – бросил он матросу и устремился на верхнюю палубу.
Корабль то и дело сотрясался от метких попаданий. Вдоль ватерлинии зияло несколько отверстий, через которые хлестала вода, часть парусов была повреждена, с бизань-мачты свисал странный предмет: два чугунных шара, соединенные цепью. «Долгий путь» существенно сдал в скорости. Но одновременно с ним сбросила ход и каракка. Бальтазар, оставаясь недосягаемым для метательных машин галеона, продолжал обстреливать его металлическими шарами, взрывавшимися как только они попадали в цель или с небольшой задержкой.
– Капитан, я приказал заделать пробоины и начать откачку воды, – перед Уайтлоу выросла фигура старпома. – Похоже, мы недооценили мощь нового оружия Бальтазара. Вы только посмотрите, чем он стреляет! – Джерр поддел носком сапога валяющийся на палубе предмет.
Грегори опустил взгляд. Перед ним лежал точно такой же снаряд, как и свисавший с бизань-мачты: два скрепленных цепью шара.
– Прикажете готовиться к отражению абордажной атаки?
– Да, готовьтесь, – подтвердил Уайтлоу, понимая насколько мало у них шансов спастись.
– Может быть, подпустим «Приключение» поближе и все-таки произведем хотя бы один выстрел из бортовых катапульт или попытаемся поджечь его из баллист?
– К тому времени мы превратимся в решето.
Грегори обвел взглядом палубу. Две трети метательных механизмов были повреждены. Повсюду лежали изувеченные тела матросов. Опираясь спиной на грот-мачту, смертельно раненный человек пытался затолкать обратно вывалившиеся из живота внутренности. Уайтлоу отвел взгляд.
– Но вы же знаете, что Бальтазару нужен наш корабль! – возразил Джек Джерр. – Он и так нанес нам достаточный урон, дырявить галеон дальше – не в его интересах.
И словно в подтверждение слов старпома, обстрел прекратился. Но Хоккинс не спешил идти на абордаж. Чтобы выдержать дистанцию, он приспустил часть парусов. Прекрасно осознавая, что творится сейчас на атакованном им корабле, Бальтазар принял решение возобновить нападение ранним утром. Но он не учел одной маленькой детали, которая могла существенно повлиять на ход событий…
– Джек, приведи ко мне этого сумасшедшего, – потирая ушибленный бок, приказал старпому капитан.
– Ланса? – быстро догадался Джек, о ком шла речь.
– Да, его.
– Слушаюсь, капитан, – Джек Джерр развернулся на каблуках и скрылся в проеме люка.
Первым на палубу поднялся конвоир. Сжимая в руках алебарду, он проследил, чтобы идущий следом каторжанин не наделал глупостей. Затем вылезли второй конвоир, боцман, и последней над палубой показалась голова старпома.
– Ты предлагал нам свою помощь, – произнес Грегори ледяным тоном, обращаясь к Лансу.
– И не отказываюсь от своих слов, – подтвердил узник.
– Скажи, что тебе нужно помимо лодки?
– Длинный канат с кошкой и десяток ножей.
– Раскуйте его и выдайте все, что он просит, – приказал боцману капитан.
– У меня еще одна просьба.
– Какая?
– Лягте до рассвета в дрейф. Я постараюсь вернуться.
Грегори выглядел озадаченным. Немного подумав, он уступил:
– Хорошо. Но учти, у тебя мало времени.
– Спасибо, капитан. – В голосе заключенного звучала признательность.
– Желаю удачи! – Неожиданно Грегори Уайтлоу почувствовал к этому уверенному в себе человеку симпатию. – И да хранит тебя Флэа!
* * *
Над безбрежным морем разливалась темнота. Грегори стоял на балконе верхнего яруса и рассеянным взглядом провожал едва различимый силуэт шлюпки. Свежесть ночного воздуха подействовала на него успокаивающе. На какое-то время отступили страхи и сомнения; перестал давить груз ответственности. Будто бы за сотни жизней отвечал сейчас не капитан, а кто-то другой.
Грегори сделал глубокий вдох и, задержав дыхание, начал считать: «Раз, два, три, четыре…» Когда он дошел до ста двадцати, легкие буквально разрывались от боли, в груди пылал огонь. Уайтлоу с облегчением выдохнул. «Может быть, сдаться на милость Бальтазара? – закралась коварная мысль. – Тогда у моих людей появится шанс остаться в живых. Хотя какое мне до всего этого дело? Меня-то точно вздернут на нок-рее или повесят на шею одно из своих удивительных ядер и сбросят в море. Интересно, что лучше? Впрочем, я могу утопиться самостоятельно и лишить Бальтазара Хоккинса удовольствия лицезреть казнь. Дьявол, какая чушь лезет в голову».
Негнущимися пальцами Грегори достал кисет, трубку и стал набивать ее табаком. Недоверие к заключенному острыми коготками процарапывало себе путь наружу.
«Ну что может сделать один человек, вооруженный только ножом, против целой команды головорезов? Заинтересовать капитана удивительной историей про несметные богатства, зарытые на каком-нибудь из островов? Или… нет, – Уайтлоу горько усмехнулся, – воззвать к его совести. Сказать, что убивать людей нехорошо и в дальнейшем придется держать ответ перед Создателем. И для острастки погрозить пальцем».
