– Ральф, не пора ли навестить Де Йонга? Как там твой гонец, вернулся?
– Самое время, – охотно согласился мятежник. – Я посылал Крипса. Он утверждает, что комендант, заместитель, с ними еще несколько человек заперлись в левом крыле. Где-то недалеко от оружейной, – уточнил Ральф.
– Начнем оттуда? – предложил Ричард.
– Давай, – обрадовался барон, которому не терпелось поквитаться с комендантом. – Схватим Де Йонга – остальные сложат оружие сами.
На подступе к воротам, ведущим в левое крыло здания, бунтовщикам преградили дорогу стрелки Калле. Помощь Хаттори, который оказался у противника в арьергарде, пришлась бы сейчас как нельзя кстати, но головорез был занят тем, что пытался пробиться в оружейную.
Используя в качестве укрытия две составленные рядом телеги, стражники осыпали нападавших градом стрел. Ричард приказал загасить огонь и рассредоточиться. Тогда вместо стрел в его сторону полетели горящие факелы. Прижиматься к земле стало бесполезно – огня было достаточно, чтобы люди Калле снимали одного бунтовщика за другим. Барон что-то кричал Ричарду, дергал за рукав, тыкал пальцем в темноту, но главарь уже ничего не слышал. Непонятное, необъяснимое чувство исступления, где не нашлось места ни боли, ни страху, вело его вперед. Он поднялся и, сжав рукоять меча так сильно, что побелели пальцы, ринулся в атаку. Воодушевленные примером главаря, вслед за ним бросились остальные.
Калле понимал, что полтора десятка лучников не в силах остановить рычащую толпу, а потому приказал отступать. Но бунтовщики находились уже слишком близко, и треть людей Калле не успела добраться до спасительного убежища. Сам командир метнулся к воротам последним. Лязг металлического засова известил рудокопов, что они опоздали. Бежать назад, пробиваться через другой вход Ричард не решился – слишком велик был риск наткнуться на хорошо вооруженный отряд Керка. Одно дело, когда за дверью ждут стрелки, не искушенные в ближнем бою, и совсем другое – противостоять мечникам.
– На совесть сделаны! – воскликнул Ральф, наблюдая безрезультатные потуги рудокопов выломать ворота.
Ричард огляделся в поисках предмета, подходящего для тарана. Взгляд остановился на силуэте поленницы.
– Ральф, – позвал Ричард, – отправь шестерых, – он махнул рукой в сторону дровяного склада, – пусть возьмут бревно потяжелее.
Барон окликнул людей, и те побежали к навесу. Выбрав бревно, каторжане вернулись назад, отошли на достаточное для разбега расстояние и с криками и улюлюканьем понеслись вперед. Первые удары ворота выдержали, лишь с пятой попытки удалось проломить прочные дубовые створки.
Воины Калле были неплохими лучниками, метко стреляли из арбалета, но не слишком уверенно чувствовали себя с мечом в руках, тем более в рукопашной, да еще против втрое превосходящего по численности врага. Бунтовщики обрушились на стрелков, подобно горной лавине. Пропустив сильнейший удар в висок, Калле упал; перед глазами поплыла кровавая пелена. Мотая пробитой головой, он попытался встать, но, не удержав равновесия, повалился снова. Не удалось ему подняться и со второй попытки. Не понимая, что происходит, Калле посмотрел вниз – вместо ступни из срезанного голенища торчала кровоточащая культя. Неожиданно Калле стало страшно, и он закричал. Закричал так, как не кричал никогда еще в своей жизни. В следующий миг булава барона разбила его голову, словно перезревший арбуз.
– Мы на полпути к победе! – отряхивая шипастое навершие, радостно прокричал Ральф. – Скоро тюремный пес Де Йонг ответит на все вопросы. Ребята, не забудьте их подготовить. Нам есть о чем поболтать со стариной Гердтом. А теперь за мной!
Опьяненный безнаказанностью, Ральф неотвратимо входил в раж. Уже не Ричард, а он возглавлял бунтовщиков, вел их на штурм. Волна каторжан катилась по коридору, сметая на своем пути всех, кто пытался ей противостоять. Так продолжалось до тех пор, пока барон не наткнулся на Джека. Джека-громилу, до недавнего времени самого сильного человека в долине. Узнав, что оружейная подверглась нападению, Джек торопился на выручку дежурившему там Слиму, но, услышав поблизости крик Калле, решил помочь стрелкам.
В руках Джека сверкнул огромный обоюдоострый топор. Взмах, свист разрезаемого воздуха – и голова ближайшего противника падает на пол. Еще взмах – и разрубленный от плеча до пояса рудокоп валится верзиле под ноги. Нападавшие в ужасе попятились. И в этом не было ничего удивительного: освещенный мерцающим пламенем, с перекошенным от гнева лицом, Джек выглядел демоном мщения. Ральф схватил ближайшего каторжанина за куртку и притянул к себе.
– Немедленно зови Морта. Считаю до тридцати, если не успеешь – с живого спущу шкуру, – пригрозил он оцепеневшему от ужаса человеку.
Узник стремглав понесся выполнять приказ. Барон же решил тянуть время.
– Джек, неужели это ты?
– А кто же еще?
– Мы против тебя ничего не имеем. Пусти к коменданту, и я сохраню тебе жизнь.
Громила недобро рассмеялся.
– Не слишком ли нескромная просьба?
– Что же тут нескромного? Как бы на моем месте поступил ты?
– Я на твоем месте не окажусь.
– Не зарекайся.
– Ну разве что, когда настанет черед предстать перед Создателем.
– А не боишься оказаться там первым?
– Я уступлю вельможе.
– Послушай, Джек, к чему этот спор? Лучше присоединяйся к нам.
– Набираешь предателей? – искренне удивился Джек. – Тебе же первому перережут глотку такие союзники. При первом удобном случае.
– Ладно, признаюсь, тут ты прав – предатели мне не нужны. Но подумай, разве то, что тебе предлагаю я, – предательство?
– А как это еще назвать?
– У нас благородная цель. Мы освободим Артуан от тирании, и все кто с нами – покроют себя неувядающей славой.
– Эти уже покрыли, – указал Джек лезвием топора на поверженных противников и громыхнул раскатистым смехом.
Ральфа Джек раздражал. Не желая продолжать разговор, барон огляделся по сторонам, пытаясь отыскать Ричарда. В конце концов, главарь пока что он. Вот пускай сам и решает, что делать с Джеком.
Из темноты выплыл альбинос – тихо, неожиданно, как умел только он. Точным выстрелом из арбалета Морт пригвоздил Джека к стене. Богатырь выронил страшное, но бесполезное сейчас оружие, инстинктивно схватился за древко болта, словно собирался его вытащить, дернулся последний раз и затих.
– Самим не догадаться? – съязвил Морт.
Проигнорировав упрек, Ральф подобрал громадный топор, испытал его на вес, перекинул из одной руки в другую и сделал пробный взмах. Массивное оружие слушалось плохо. Пытаясь нанести удар, барон ощутил себя придатком грозного топора.
– Тяжеловат, – сокрушенно заявил мятежник. – Тут кто-то покрупнее меня нужен. Жаль, очень жаль.
Ральф бросил топор и, будто ничего не произошло, спросил Морта:
