Взгромождаться на гараж очень не хотелось, и я отправилась
искать выход из сада. Тропинка вывела меня в переулок, забор в этом месте
держался на честном слове, а две доски болтались, так что выбралась я без
труда, злясь на себя за глупость. А как еще можно назвать мое поведение? Деду,
конечно, тоже досталось. Ему хочется выглядеть благородным в глазах бывшей
подруги, а мне по гаражам лазай.
Но что-то не позволяло отмахнуться от рассказа Ирины. Я
поймала себя на том, что мысленно то и дело возвращаюсь к дяде с лохматыми
бровями. Вел он себя как заботливый родитель, но девушка-то сирота. Кто он ей и
что здесь делает, оставалось лишь гадать. А гадать я не любитель. Оттого и
отправилась в дом с колоннами, бросила машину на стоянке, кивнула охраннику на
входе и прошла в кабинет Ларионова. Ларионов, начальник охраны Деда, никогда не
числился в моих друзьях. Сказать по правде, мы друг друга тер петь не могли. Но
Дед раскол в рядах не приветствовал, и мы изо всех сил изображали соратников,
мол, все делаем одно большое дело, правда, на поверку выходило, что каждый это
самое дело представляет себе по-своему. Что касается меня, так я его вовсе не
представляла. Уверена, у остальных в этом смысле было не лучше.
Ларионов с постным видом перебирал на столе какие-то бумаги,
поднял голову и пленительно мне улыбнулся, давая понять, что очень рад моему
приходу. Я кивнула и устроилась в кресле возле окна.
- Надо навести справки об одной барышне. Юлия Бокова,
двадцать лет, прибыла к нам из Екатеринбурга, племянница господина Зотова,
Григория Петровича, ныне покойного.
- Это тот самый Зотов... - начал Ларионов, я опять кивнула.
- Тот самый.
- И чем тебя заинтересовала девица?
- Меня ничем, но Дед считает, что я должна ею заняться.
Вопросы задавать ему сразу же расхотелось, он нахмурился,
записал данные Юли, всем своим видом демонстрируя готовность костьми лечь для
блага хозяина.
- Когда тебе понадобятся сведения? - спросил деловито.
- Чем скорее, тем лучше.
Я поднялась и направилась к двери, Ларионов недовольно буркнул:
- Могла бы все-таки объяснить, в чем дело.
- Да я пока и сама не знаю, - улыбнулась я в ответ и
отправилась восвояси.
Часа два я создавала видимость кипучей деятельности, то есть
отвечала на звонки, бегала по кабинетам и приставала к разным людям с
вопросами, которые интересовали меня так же мало, как прошлогодний снег. Потом
решила, что трудовой порыв затянулся, и отправилась домой, заглянув перед этим
в приемную Деда. Ритка, секретарь нашего отца народов, мечтательно смотрела в
окно, подперев щеку кулаком. Мне она обрадовалась.
- Хочешь кофе?
- Некогда, - вздохнула я, вранье чистой воды, но в этих
стенах я, по не совсем ясной причине, сегодня чувствовала себя неуютно и не
хотела задерживаться даже для того, чтобы поболтать с Риткой. Она относилась к
крайне незначительной части человечества, которую я именовала друзьями. Деду
она была очень предана, совершенно искренне считая, что он заслуживает уважения
и даже любви. В этом вопросе я не всегда могла с ней согласиться, и опасную
тему мы старались не затрагивать. После нашего воссоединения с Дедом она вроде
бы была счастлива, по крайней мере, раз двадцать сказала: "Наконец-то вы
дурака валять перестали и мне нервы мотать", но в наш союз, должно быть,
не особо верила, потому что с тех пор взяла привычку пытливо меня разглядывать,
как будто ожидая подвоха. - У себя? - мотнула я головой в сторону дубовой
двери.
- Ага. Только у него народу...
- Ясно. Скажешь Деду, я жду его дома.
- Хорошо.
- Пока, - бросила я.
Ритка все-таки не удержалась от вопроса:
- Как у вас?
- Отлично.
- Когда ты так говоришь, хочется тебя придушить.
- Рита, это зависть. С ней надо бороться.
- Иди отсюда, - весело фыркнула она, и я удалилась.
Дома я оказалась где-то через час, Сашка лежал в гостиной,
поглядывая на телевизор.
- Привет, зверь, - крикнула я, он неохотно сполз с кресла и
посеменил мне навстречу. - Идем гулять, - порадовала я его, прихватив мячик.
Во дворе дома, где жил Дед, а теперь и мы с Сашкой, был
небольшой парк, всего-то десяток деревьев, но жильцы им очень гордились. Моя
собака парк по неведомой причине терпеть не могла, и мы отправились таскаться
по улицам. В чужом дворе побегали за мячиком, познакомились с девочкой Настей и
котом, чье имя установить не удалось, Сашка очень весело проводил с ними время,
а я сидела на скамейке и размышляла о смысле жизни, типа, вот еще один день
прошел, и что?
- Жаль, что я не собака, - поведала я Сашке по дороге домой.
- Никто не научил дуру предаваться простым радостям. - Сашка посмотрел
укоризненно и отвернулся.
Входя в квартиру, я услышала, как звонит телефон, и поспешно
ответила. Детский голос звучал возбужденно:
- Ольга Сергеевна? Это Иван, ну, тот, у кого мобильный
украли.
- Слушаю тебя, Иван, - улыбнулась я.
- Его вернули. Парень позвонил и сказал, что нашел
мобильник. А там мой номер забит, домашний, вот он и...
- Отлично. Видишь, есть на свете хорошие люди.
- Ага. Спасибо вам.
- Мне-то за что?
Он вроде бы смутился, но повторил:
- Спасибо. Мама сказала, я обязательно должен вам позвонить.
Я бы и сам позвонил... А что теперь с милицией делать?
- Ничего, ты не волнуйся, я все устрою. А что за парень
нашел мобильный?
- Ну.., взрослый уже, зовут Влад. Он его нам домой принес.
Мы с ним поболтали немного, хороший парень, он мне компьютер починил. Сказал,
если опять что-то сломается, я могу ему позвонить.
Я улыбнулась. Прежде всего порадовалась, что телефон
мальчишке вернули, но и поведение Влада пришлось по душе.
Мы простились с Иваном, и я подмигнула Сашке, который,
задрав голову, досуже подслушивал.
- Вот видишь, одно доброе дело мы все-таки сделали, так что,
если верить оптимистам, день прошел не зря.
Я покормила Сашку, размышляя, стоит ли приготовить ужин или
обойдется, тут позвонила Ритка.
- Слушай, совсем забыла тебе сказать. Сегодня Прохоров народ
собирает по случаю десятилетия своей фирмы. Дед намерен его осчастливить своим
присутствием и тебя просил быть. Так что давай туда.
- Может, Прохоров твой перебьется? - пробубнила я, пытаясь
справиться с приступом лени.
- Да мне этот Прохоров... Дед просил.
