- Посмотрим, что из этого выйдет. Если ничего, тогда
подключимся.
- Слышал выражение "время - деньги"? - съязвила я.
- В данном конкретном случае оно значения практически не
имеет, о чем ты знаешь не хуже меня. Если все так, как рассказывает этот Влад,
и родителям до сих пор никто не позвонил и ничего не требовал, следовательно,
мальчишки уже нет. В живых, я имею в виду.
- Для разнообразия мог бы сказать что-нибудь оптимистичное.
- Пожалуйста. Будем уповать на то, что он где-то весело
проводит время, забыв оповестить об этом друзей и родителей.
- Не впечатляло.
- Извини, чем богаты, - развел он руками. - Пойдем пиво
пить? - спросил с улыбкой.
- Мне нельзя.
- Пиво нельзя? Ужас какой. А соленое можно?
- Можно.
- Ну, так и хорошо. Ты будешь есть воблу, а я пить пиво.
- Ага. И жизнь засияет новыми красками.
В баре мы пробыли около часа, Артем жаловался на погоду, на
тещу, затеявшую ремонт на даче, который ложился бременем на хрупкие плечи моего
друга, на детей, которые не желали слушаться, и жену, которая не могла понять,
что он делает на работе восемнадцать часов в сутки.
- Я тоже не могу, - съязвила я. - Добро бы от вас, ментов,
польза была...
- Обывательские разговорчики. Будучи там, наверху... - Артем
ткнул рыбьей костью в потолок, - ты бы могла донести до сознания наших отцов
мысль о том, чтобы...
- Вам зарплату повысить, - кивнула я.
- Было бы что повышать, - презрительно хмыкнул Вешняков. -
Хотя и от малой толики я бы не отказался. Плохо то, что порядка нет, - вздохнул
он, неожиданно став серьезным. - Левая рука не в курсе, что правая делает.
- А когда-то было иначе? - удивилась я.
- И то верно, - кивнул он.
Простившись с Артемом, я решила заглянуть на Соборную
площадь. Кафе, о котором говорил Влад, находилось ближе к парку. Вообще-то кафе
уместнее было назвать рестораном, цены этому очень способствовали. Солидное
двухэтажное здание, на втором этаже офисы, весь первый этаж занимает кафе.
Попасть в него можно было как с площади, так и с Тихвинского переулка. Те, кто
приезжал на машинах, предпочитали переулок, парковаться на площади с этой
стороны было запрещено, парковка находилась на другом конце, оттуда до кафе
довольно далеко.
Открытая веранда с фонтаном и мраморными ступенями
заставлена столиками. По причине жары народ в это время предпочитал
устраиваться здесь, а не в зале. Чтобы увеличить численность мест, с десяток
столов вынесли прямо на площадь, огородив их невысоким металлическим
заборчиком. Отсюда открывался потрясающий вид на собор и церкви за рекой.
Сейчас площадь не выглядела особенно оживленной, огромное количество голубей
безбоязненно бродило среди людей, к радости карапузов с мамашами, вышедших на
прогулку. Кафе облюбовали многочисленные туристы, его посещение стало таким же
обязательным, как экскурсия в собор, чтобы взглянуть на фрески Андрея Рублева.
Я убедилась, что почти все столики на площади заняты.
Обладатель разорванного доллара должен был сидеть совсем близко к ограждению,
иначе Витька никак не мог вырвать у него из рук бумажник. Я прикинула свои
шансы узнать что-нибудь об этом инциденте и пришла к выводу, что они, в
принципе, есть, и заспешила к дубовой двери со скромной надписью "У
Марка". Так звали хозяина кафе, но особо продвинутые граждане могли
усмотреть в названии аналогию со знаменитым собором, которая приходила на ум
все из-за тех же голубей.
В просторном холле и зале было пусто, хоть "ау"
кричи, но меня заметили: откуда-то материализовался молодой человек с табличкой
на груди с именем Павел.
- Добрый день, - приветствовал он меня.
-- Как посмотреть, - ответила я, и он сразу заскучал.
- Вы к нам по делу?
- К сожалению. Сама я склонна к безделью, но мой шеф против.
- Упоминание о шефе пришлось кстати, парень с пониманием кивнул. Меня он, вне
всякого сомнения, узнал и теперь демонстрировал готовность быть полезным. Я не
преминула этим воспользоваться. - На днях у одного из ваших посетителей украли
бумажник.
- Что вы говорите? - нахмурился он. - Ничего об этом не
знаю. Когда это случилось? - Я назвала дату, Павел покачал головой:
- Не моя смена.
- Жаль. Придется заглянуть к вам еще раз.
- У официантов другой график, сейчас выясню, кто в тот день
работал, - порадовал меня он. - Присаживайтесь. Чай, кофе?
- Чай.
Я устроилась за стойкой и выпила чашку чая, пока Павел
ненадолго меня покинул. Вернулся он с молодым человеком.
- Это Виталий, он работал в тот день.
Виталий поздоровался и широко улыбнулся. Мне он сразу
понравился. Скорее всего студент, подрабатывающий здесь. Так и оказалось. Я
коротко объяснила, что меня интересует.
- Помню я того мужика, у которого бумажник свистнули. Хотя
их стол не я обслуживал, а Вовка. Владимир Соколов.
- Он сейчас здесь?
- Нет. Он вчера в Турцию улетел, отдыхать.
- Повезло ему. Что ж, придется вам за него отдуваться.
Рассказывайте все, что помните.
- Пришли трое мужчин. На веранде мест не было. Внизу они
садиться сначала не хотели...
- Внизу - это на площади?
- Ага. Я им предложил устроиться в зале, но им и там не
понравилось. В конце концов сели внизу, хотя один все ворчал, что там шумно.
- Как они выглядели?
- Обычные туристы.
- Туристы? - переспросила я.
- Однозначно, не местные.
- Почему вы так решили?
- Трудно объяснить. Просто я здесь не первый год работаю и
кое-чему научился, отличить местных от приезжих берусь с первого взгляда. На
собор смотрят, ахать начинают и прочее, а наши привыкли, на все это внимания не
обращают. Хотя, знаете, один, возможно, местный. Я, когда мимо проходил,
слышал, как он приятелю сказал: "Я же говорил, кухня здесь отличная",
и сел спиной к собору, хотя их было трое, и садиться спиной было необязательно.
Один толстый, невысокий, вот он как раз и привередничал. Второй, невзрачный
такой тип, если честно, о нем и сказать нечего, по виду он из них самый
старший, лет сорока пяти, толстяк помоложе, хоть и лысый, он у них был вроде за
главного. Тот, который, возможно, местный, смотрел на него с уважением,
по-особенному так, понимаете?
- Более или менее. Никого из них раньше не видел?
- Нет. У меня хорошая память на лица. Вот вас, к примеру,
сразу узнал.
