- На всякий случай хочу заметить: особо разговорчивой тебя
не назовешь.
- Если ты о ребенке...
- Я о нем, дорогая, - усмехнулся он, и стало ясно:
спокойствие дается ему нелегко.
- Я хотела тебе сказать...
- И что же помешало?
Руки чесались запустить в него чашкой, но я сдержалась,
помолчала немного, собираясь с силами.
- Если ты помнишь наш последний разговор в моей квартире...
- Я не жалуюсь на память. И что там было о ребенке? Или
тогда ты еще ничего не знала?
- Знала. И хотела тебе сказать. Даже подготовила пространную
речь. Но ты как раз вознамерился отпустить меня на свободу. Не буду цитировать
дословно, но звучало это примерно так.
Тимур тихо засмеялся, качая головой.
- Отлично. Ты хотела, но я не дал тебе такой возможности. И
ты кинулась в объятия к своему давнему любовнику. Надеюсь, он тебя утешил. Вы
друг друга стоите.
- Это не то, что ты думаешь, - вяло заметила я, отлично
понимая, что все слова бесполезны.
- А что я думаю? - опять засмеялся он. - Вот что, дорогая. Я
никогда не относил себя к категории людей, которые умеют легко прощать, и за
меньшие грехи мог поквитаться так, чтобы другим неповадно было, и тебя раздавил
бы как таракана, глазом не моргнув. Да вот беда, не могу я собственного ребенка
оставить сиротой. Так что мой тебе совет: топай отсюда и впредь постарайся не
попадаться мне на глаза.
- Ну, вот и поговорили, - пробормотала я, поднимаясь, но тут
же вновь сползла на стул. - Послушай, я всегда считала... - Я усмехнулась и
покачала головой. - Ты стал жертвой упаковки, дорогой. Думал, что берешь одну
женщину, а получил совсем другую. И когда ты решил уйти, я подумала: ты это
понял. И ничего не стала говорить о ребенке, потому что знала: ты не сможешь
уйти в этом случае. И была уверена, что поступаю правильно. А теперь я совсем в
этом не уверена.
- И что это меняет? - удивился он.
- Ты собираешься жениться? - Я и не догадывалась, как
нелегко будет произнести эти слова.
Тагаев усмехнулся:
- Вот в чем дело. По-твоему, мне следует уйти в монастырь,
благословив вас с Дедом на долгую счастливую жизнь?
- Мне это даже в голову не пришло. Если ты любишь эту
женщину...
- Заткнись, а? - устало попросил он.
- Если ты в самом деле так решил, - упрямо повторила я. -
Что ж, придется мне это пережить. Но если... Тимур, очень прошу, не усложняй
все, когда и без того ситуация хуже некуда. Я не знаю, что делать. Боюсь, ты
тоже не знаешь.
- Не знаю, - кивнул он, поднимаясь. - Чего проще, взять и
сказать: "Тимур, я тебя люблю". Но ты ведь этого не скажешь. И ты и я
знаем, почему: врать не любишь. А все остальное... Если держаться друг от друга
подальше, то вроде ничего. Жить можно. - Он сделал шаг в сторону, я схватила
его за руку, но он ее отдернул. - Перестань. - И ушел.
Мне здесь тоже делать было нечего, и я побрела к выходу.
***
Сашка встретил меня в холле. Дед еще не вернулся, и я сочла
это большой удачей, сейчас мне не хотелось встречаться с ним. Взяв Сашку на
руки, я устроилась в кресле и минут пятнадцать разглядывала пол, пес беспокойно
ерзал, поглядывая на меня, а я бездумно почесывала его за ухом. Решение пришло
внезапно. Я прошла в свою комнату, достала спортивную сумку и начала собирать
вещи. Это вызвало у Сашки интерес. Он бегал от кровати к шкафу и обратно и все
норовил заглянуть мне в глаза.
- Возвращаемся на прежнее место жительства, - осчастливила я
его.
Мое барахло не желало умещаться в сумке, и я подумала, что
вполне смогу обойтись без него. Огляделась, посидела немного на постели,
потерла лицо руками. Навязчивые бесполезные движения... Надо сообщить Деду. Я
подумала ему позвонить, но понятия не имела, что должна сказать. В конце концов
написала записку и оставила ее в гостиной. "Мы с Сашкой уехали
домой". Лаконично, ничего не скажешь. И добавить к этому тоже нечего.
- Идем, пес, - позвала я, взяв сумку, Сашка трусил рядом.
Переезд к Деду ошибка, и сейчас, уезжая, я ничего не исправлю, но оставаться
здесь больше не могу.
Странное дело, оказавшись у себя дома, я заметно
успокоилась. Накормила Сашку, и мы немного послонялись по моей огромной
квартире. Пес был доволен, из-за одного этого стоило принять такое решение.
- Ну, вот мы опять вдвоем, ты и я, - заявила я, улыбаясь,
правда, счастливой улыбки не получилось. Похоже, счастье - это вообще не для
меня.
Я выпила чаю, включила телевизор, пес устроился в любимом
кресле, а я смотрела на экран, вслушиваясь в чужие слова, ни одного не понимая,
то и дело косилась на телефон, ожидая звонка Деда. Объяснений с ним не
избежать, однако я бы предпочла перенести их на завтра. Глядишь, завтра будет
лучше, чем сегодня. Есть люди, которые в это верят. Жаль, я не из их числа.
Я прошлась по гостиной. У меня есть собака, скоро будет
ребенок. Жизнь прекрасна, разве нет? Я изрядно подпортила жизнь Тимуру, теперь
порчу жизнь Деду, а моя собственная жизнь кажется до того нелепой, что хоть
сейчас послать ее на хрен. Такие мысли до добра не доводят, это я знала точно.
Желая избавить себя от них, я набрала номер телефона Вешнякова. В конце концов,
меня ждут дела, вот ими и стоит заняться.
- Новости есть? - спросила я, когда Артем ответил.
- Куда же без них, - вздохнул он. - Еще один жмурик.
- Хороший человек?
- Не очень. Но лучше бы жил. Вечером собирался побыть с
детьми, какое там... Слушай, может, приедешь? - нерешительно спросил он.
- Куда? - удивилась я.
- На квартиру, к жмурику.
- Вот уж радость. С какой стати?
- Ну, поговорим. Может, мысли какие появятся.
- Нет у меня мыслей и не предвидится. - Однако что-то в
голосе Артема насторожило, и я, подумав, вздохнула:
- Ладно, говори куда.
- Савеловская, дом три, квартира пять.
