- Что ж, победа не всегда бывает полной, - философски
заметила я.
- Шумиху мы устроили будь здоров, теперь главное, что будет
завтра.
- Нас запишут в герои.
- Ага. Лишь бы по шее не надавали.
На работе бедлам продолжался. В три часа спешно собрали
пресс-конференцию. Самая крупная за последние несколько лет партия наркотиков
оказалась в руках правоохранительных органов. Пока высокие чины, выпятив грудь,
вещали о героических буднях, я подпирала стену неподалеку, нашла взглядом
Луганского и ему подмигнула. Он ответил тем же, с трудом скрывая улыбку. Мы
намеренно держались друг от друга подальше, но чувство было такое, будто он
стоит рядом. И я вдруг подумала, что друзей у меня прибавилось, по крайней мере
на одного человека. Наверное, и врагов тоже, куда без них? Дед расточал
предвыборные улыбки, а после пресс-конференции пригласил меня отобедать. Я с
радостью согласилась, хотя едва стояла на ногах от усталости. Уписывая за обе
щеки заливное, я поведала Деду о ближайших планах: отдохнуть, оздоровиться и
всерьез заняться курсами молодых матерей.
- Не знал, что у тебя есть связи в ФСБ, - заметил Дед с
насмешливой улыбкой.
- У меня? Откуда?
- Значит, все-таки Лялин?
- Его и в городе-то не было, - обиделась я. - Не пойму, на
что ты намекаешь? Я здесь совершенно ни при чем. Ты же слышал: сверхсекретная
операция, руководство осуществлялось из Москвы, наших в известность поставили
перед самым началом... Я вообще обо всем узнала от знакомой журналистки, она
подняла меня среди ночи, хотела проверить информацию, думала, ее разыгрывают.
- Но мне ты не позвонила, - глядя мне в глаза, заметил Дед.
- Решила сначала сама разобраться, а там такое...
- Значит, руководили из Москвы.., что ж. Луганский молодец.
Признаться, не ожидал.
- Луганский? - выпучила я глаза.
- Ладно, кончай, - отмахнулся он и, помедлив, спросил:
- Хочешь, кое-что скажу?
- Если это не нанесет удара моему девичьему самолюбию.
- Не нанесет. Я тобой горжусь. Нет, серьезно. Вот только не
могу понять, что нам мешает быть вместе. Я не свою квартиру имею в виду, а
вообще... - Он вздохнул, глядя куда-то поверх моего плеча. Я молчала, но он и
не ждал ответа, зная его лучше меня. - Говорят, там были люди Тагаева, - ожил
Дед.
- Ага, сшивались неподалеку. Теперь объясняются, что делали
в неурочное время в таком неподходящем месте. Отбрешутся. Они привычные.
- А сам Тагаев?
- Что - сам Тагаев?
- Его там не было?
- Понятия не имею. Может, правда его ребята оказались там
случайно? В заварухе они не участвовали, хотя есть у меня подозрение, что чужое
добро надеялись прикарманить, но, поняв, что к чему, решили тихо отсидеться.
- Выходит, ему повезло.
- Если он руки погреть надеялся, вряд ли согласится с твоим
утверждением.
Дед вдруг засмеялся, прикрыв лицо рукой, и смеялся до тех
пор, пока нам не принесли десерт.
***
Все следующие дни я была завалена работой, потом страсти
пошли на убыль, и о недавних событиях стали забывать. День города прошел с
большим успехом, я считала, что в этом была и моя заслуга. Из командировки
вернулся Лялин, затем Вешняков, и мы отметили нашу победу, не забыв пригласить
Луганского. Конечно, следовало бы пригласить тех, кто победу эту ковал, но
Лялин даже нам не пожелал назвать своих друзей в ФСБ, а Луганский, должно быть,
заразившись его скрытностью, умолчал о своих, но мы с Артемом не обиделись.
Весьма гордые собой, мужчины выпили более обыкновенного, мне же гордиться
пришлось на трезвую голову.
Через неделю позвонил Артем и рассказал, что Сергеев наконец
смог поговорить с Леной Зотовой, девушка утверждала, что о банкноте она знает
не больше других, то есть только то, что Симушин выхватил из рук какого-то
мужика бумажник, в котором эта самая банкнота находилась. Так что мое
предположение, что бумажник Симушина кто-то надоумил украсть, подтверждения не
нашло. Кто и по какой причине убил Бокова, тоже оставалось неясным. Сергеев считал,
что сделал это скорее всего Алик Каримов, а вот мотив преступления мы теперь
вряд ли узнаем.
Если честно, в тот момент меня все это мало волновало. После
недавних событий, потребовавших напряжения всех моих сил, размеренная спокойная
жизнь казалась какой-то нереальной и вроде бы даже лишенной смысла. Я как будто
ждала чего-то. Покопалась немного в себе и поняла: я жду звонка Лукьянова. Зная
его характер, была уверена: он непременно объявится. Но, оказавшись в
проигрыше, звонить он не спешил. А может, просто предпочел побыстрее покинуть
город, и ему было не до звонков. Проигрывать он не любил.
С Тагаевым мы не виделись, и надежд на то, что он позвонит,
я не питала. Последние дни перед декретным отпуском я усиленно загружала себя
работой, потом решила, что отпуск мне и вовсе ни к чему, то есть я вполне могу
еще поработать, раз чувствую себя прекрасно. На самом деле я понятия не имела,
что буду делать целыми днями в своей квартире, которая навевала тоску, лишь
только я переступала порог. Вешняков с Лялиным взяли за правило навещать меня
чуть ли не ежедневно. В одно из таких посещений я спросила Артема:
- Что там со свадьбой?
- С какой? - не понял он.
- Не с моей, разумеется, раз замуж никто не берет.
- Можно подумать, что ты об этом только и мечтаешь, - фыркнул
он.
- Откуда тебе знать про мои девичьи мечты, - усмехнулась я.
- Похоже, свадьбы не будет, - ответил он серьезно, косясь на
меня.
- Что так?
- Вот уж не знаю. Заявление он забрал, с девушкой расстался.
- Неужто пребывает в одиночестве?
- Я у него в ногах со свечкой не стою, - обиделся Артем. -
Говорю то, что знаю, а знаю то, что люди болтают. Видят его с разными бабами,
то с блондинкой, то с брюнеткой. Есть даже рыжая. Тебе это интересно?
- Не очень.
- Чего же тогда про свадьбу спрашиваешь?
- Любопытно.
- А если я тебя кое о чем спрошу, ответишь?
- Попробуй.
- Ты его любишь? - помедлив, задал он вопрос.
- Вешняков, куда это тебя понесло? - нахмурилась я.
- Значит, не ответишь, - кивнул он.
- Умные люди говорят, чтобы брак был счастливым, надо
смотреть не друг на друга, а в одну сторону. А мы смотрим в разные. Так что
любишь, не любишь - значения не имеет.
Вешняков загрустил, приглядываясь ко мне, потом вроде бы
приободрился.
