— Если бы! Там такой мутант бегает — не приведи господь, если ночью приснится!
— А-а… — Я не сдержала вздох облегчения. Значит, не Борька!
Но порадоваться мне не дали вдруг донесшиеся издалека переливчатые вопли:
— Фашисты! На опыты не дамся!!! Знайте! Я верен своему народу! И хозяйке еще! Живым не сдается наш гордый коняг и в суп ни за что не жела-а-ет! Че эт ты мне в нос вилы тычешь? Подумаешь, пение ему мое не понравилось! Ты лучше под ногами не мешайся, а то как хоботом задену, мало не покажется! О! Теперь третья пара ног отросла… Иех, поберегись, а то зашибу-у-у!!!
Не в силах даже пошевелиться, я встретилась взглядом с помрачневшим Никитой.
— Любезнейший, а не ваша ли пропажа там кричит диким голосом? — Он первым отвел взгляд и свесился, пытаясь разглядеть что-то внизу.
— Ага, она, кажись! — обрадовался парень и предупредил: — Скоростной спуск. Не бойтесь. Вы пристегнуты.
Летательный аппарат вдруг ухнул вниз вместе с подскочившим к горлу сердцем. В ушах засвистел ветер. Не в силах видеть летевшие навстречу деревья и дома, я на миг крепко зажмурилась, а когда распахнула глаза, мы уже не падали, а висели в метре от земли.
— Прибыли! — сообщил стражник, подождал, когда мы спрыгнем на разноцветную мостовую, и, не прощаясь, снова ушел в небо.
Прислушавшись к нарастающему шуму, я обернулась к Нику, но тот не дал мне и рта раскрыть. Указал на что-то позади меня, оттолкнул к стене дома, а сам остался стоять в центре улицы, глядя на…
Бо-оже!
Я вросла в шершавые бревна, пытаясь осознать то, что только что увидела: на Никиту во весь опор неслось шестиногое нечто. Приплюснутая голова с огромными, как у элефантера, клыками плавно переходила в длинную пернатую шею, а та в свою очередь заканчивалась бронированным шестиногим туловищем ярко-зеленого окраса. Всю эту невозможную картинку венчал полосатый хвост, которым чудо-юдо пользовалось как кнутом, отгоняя особо приблизившихся к нему стражников. Они-то и создавали невероятный шум криками и лязгом доспехов, серой волной катясь по неширокой улочке вслед за обезумевшим животным.
Я перевела взгляд на Ника. Он стоял, не сводя глаз с приближающегося чудовища, и уходить не собирался. Вдруг страшный зверь открыл пасть и голосом Борьки проревел:
— Поберегись! Зашибу! Ни-ик?! Ни-и-и-ик! — Чудовище попыталось остановиться, но его ноги словно жили своей жизнью и продолжали нести бронированное тело к застывшему посреди улицы Никите.
— Борька?! — Я бросилась к Нику.
Зверь и мой телохранитель рявкнули одновременно:
— Отойди!!!
Но было уже поздно. Никита бросился навстречу мутировавшему жеребцу, кувырком вскочил между мелькавшими лапами на бронированную спину и, цепляясь за длинную шею, протянул мне руку.
— Хватайся!
Не раздумывая, я метнула тело навстречу чудовищу, вцепилась в спасительную руку Ника и в следующее мгновение уже сидела у него за спиной, слушай восторженные вопли Борьки:
— Хозяйка! Ник! Здорово, что я вас нашел!!! А меня эти экспериментаторы хреновы хотели на опыты забрать, но я не дался!!!
Позади послышались выкрики:
— Попробуйте его остановить!
— Скоро обещала прибыть Гатская летная полиция.
— Предлагаем сотрудничать, а то от вас и мокрого места не останется!
Ник обернулся и гаркнул:
— Что вам от нас надо?! Этот зверь принадлежит принцессе Еремеевого государства! Хотите развязать войну?
— Не…
— Не хотим! — послышался нестройный ответ. — Но желаем получить компенсацию за причиненную вашим зверем разруху.
— А взамен дать препарат, который позволит вашей тупой скотине снова обрести свой естественный облик! — рыкнул впереди зычный голос.
Ник тихо выругался.
Я выглянула из-за его плеча и едва не повторила ругательство: улица впереди сужалась. Более того! Ее перекрывала огромная сеть, а на пологой крыше стояли несколько мужчин в белых балахонах и явно поджидали нас.
— Тормози! — Ник вцепился Борьке в уши и хлопнул того по бронированной спине. — Обещаю, мы тебя в обиду не дадим!
— Поздно! — оскорбленно рявкнул тот. — Они меня уже обидели! Да как обидели-то! Сделали какого-то… Кобылы засмеют!
— Зачем вы превратили благородного жеребца ее высочества Василисы Еремеевны в это страшилище?! — крикнул Ник, обращаясь к стоявшим на крыше белым балахонам.
От эпитета «благородный» Борька даже стал выше ростом и заметно сбавил обороты. Правильно, негоже «благородным» жеребцам копыта бить и от каких-то там стражников тикать!
— Да больно он нам нужен! — раздались возмущенные выкрики, а все тот же насмешливый голос терпеливо пояснил:
— Ваш, с позволения сказать, благородный жеребец сам запёрся в наши хранилища биологических разработок и сожрал целый тазик заготовленного для птицефабрики магически активного ячменя! А потом с перепугу уничтожил почти всю лабораторию и вылил на себя экспериментальный химикат. Дальше рассказывать? Или подождем, пока вы упакуетесь в сети для лучшего восприятия проблемы?
Ник что-то пробормотал, и Борька встал как вкопанный.
— Серьезно? — Он с тревогой обернулся к Нику. И тут его жуткая клыкастая голова плавно сменила цвет с зеленого на лиловый. Перья на длинной шее стали жесткой щетиной, а сама шея вдруг втянулась и стала шире. — Ой, мамочки!
— Слушаем внимательно! — крикнул Ник белым балахонам, покосился на стражников, замерших неподалеку с саблями наголо, и предложил: — А может, спуститесь? Что-то неинтересно вас против солнышка разглядывать.
— А нам неинтересно быть рядом с вами, когда вашу животину разорвет в клочья. Только сперва она сойдет с ума и станет буйной.
Ответ биолога-экспериментатора мне совсем не понравился. Ник зло скрипнул зубами, и только Борька был в неведении о своей скорбной участи, расшифровав сказанное по-своему:
— Это что же вы мне такое дадите, что мне опять так захорошеет?
Но ему никто не ответил. Тогда я вдохнула побольше воздуха и что есть мочи завопила:
— Если с Борьки упадет хоть волос, вам не поздоровится! Я скажу папеньке, какими опытами вы занимаетесь с живностью, и наше государство прекратит с вашим любые отношения!
— Ой, напугала! — вякнул все тот же голос. — Да от вашего клочка земли у нашего правителя только изжога! Вроде и договор есть, а исполнять его ради крошечной горстки едоков — нет ни желания, ни прибыли!
— Тогда мы расскажем всем союзным царствам-государствам о ваших магических экспериментах! Да еще припугнем! Мы тоже можем быть конкурентоспособными с нашими настоящими курицами, баранами и коровами! — Эх, что ж я батю-то не слушала, когда он мне экономику государства и основы управления объяснять пытался? Теперь бы не пугала несуществующими угрозами, а резала бы правду-матку!
