— Я, конечно, не откажусь… — У меня вырвался вздох. Серая равнина, раскинувшаяся впереди, даже не намекала, что рядом находится город, и только, вселяя надежду, едва слышно где-то бил колокол. — Но сколько еще до него ехать?
— Так приехали уже! — Ник тронул поводья, заставляя Борьку свернуть с тракта и прямиком направиться к озеру. У меня даже промелькнула предательская мысль, что Ник сегодня немного не в себе, но он тут же развеял мои подозрения: — Или ты не знаешь историю этого города? Ай-ай-ай, принцесса, доведется свидеться с твоим отцом, выскажу ему все, что думаю о таком халатном отношении к образованию собственной дочери!
Я хотела было возмутиться, что отец тут ни при чем и всему виной моя лень и желание вместо скучных уроков проскакать наперегонки с сыном конюха на прытких жеребцах, но передумала. Не хотелось выглядеть в его глазах еще хуже.
К тому же еще неизвестно, свидится он с батей или нет.
Тем временем мы подъехали к берегу озера. Ник спрыгнул на землю, помог спешиться мне и, не выпуская из рук уздечки, вошел в воду.
— Смотри.
Я подхватила подол платья, зашла в холодную воду и встала рядом с ним, с опаской вглядываясь в зеленую муть озера. Верткая рыбешка, водоросли. Куда смотреть-то? И тут мой взгляд выхватил отразившихся в водной глади пролетавших мимо птиц, затем высоченные каменные башни, и… разгуливающих по набережной людей?
Я перевела растерянный взгляд на Ника.
— Но как?!
— Вот так! Благодаря мудрецам, своей магией защитившим город от многочисленных набегов шамахан, Кипеж-град перенесся в параллельное измерение, оставив в нашем мире только свое отражение.
— Но… как нам туда попасть? — Я вдруг заметила, как в отражении водной глади из ниоткуда появились вооруженные мечами стражники, подошли и остановились рядом с нашими отражениями. А затем я отчетливо услышала вопросы: «Кто такие? Зачем пожаловали?»
— Вот так. Наше отражение попадает в город, и, если стражи пожелают нас пропустить, мы окажемся в Кипеж-граде, — тихо пояснил мне Ник и приветственно помахал стражникам, затем непонятно кому сказал: — Мы с невестой путешествовали и попали под дождь. Хотим остановиться в вашем славном городе, утолить голод и сделать кое-какие покупки. Говорят, ваши оружейники делают не доспехи, а артефакты? А ваши клинки не сравнятся с клинками даже самых лучших мастеров?
— Ясно. Туристы, значит? — Стражники переглянулись, пошептались и, бросив: — Проходите! — тут же потеряли к нам всякий интерес.
— Проходите? — Я взглянула на Ника. — Что значит «проходите»? Как?
— Народ, я, конечно, ваши причуды уважаю, — насторожился Борька, когда Ник сделал шаг в глубину, — но водорослями не питаюсь, и топиться тоже не тянет. Так что давайте вы сами, а я вас на бережку подожду?
— Просто идите! — Я почувствовала, как пальцы Ника сомкнулись на моем запястье. — Если дверь открыта, вы даже не почувствуете перехода.
— А если нет? — Борька изо всех сил замотал головой, пытаясь отбрыкаться от сомнительного путешествия, но Ник только обмотал уздечку вокруг кулака.
— А если нет, станешь водоплавающим жеребцом.
Представив Борьку с отросшими жабрами и перепонками на подковах, я тоже принялась упираться, да так рьяно, что даже не заметила, как таинственный (противоречивший всем законам природы) переход между мирами произошел. Мы больше не погружались в воду, а, наоборот, выходили из воды. Признать и поверить в сей удивительный факт мне помогли зычные голоса стражников, советующих «парнишке жахнуть для лучшего понимания по нижней задней части спины упрямой скотины». Причем о том, на кого подействует такой метод убеждения — на Борьку или на меня, — скромно умалчивалось.
Я замерла, оглядывая белоснежные, искрящиеся в солнечных лучах башни городской стены. Ворота, гладко сбитые из широких, цвета собранного меда бревен, были широко распахнуты, точно приглашая всех путников найти приют в этом сказочном и таком реальном Кипеж-граде.
— Мать моя… и-го-го ж, твою ж… го-го ж, да в качель! — вырвалось вместе с ржанием из луженой глотки Борьки. Он повертел головой и с шумом вдохнул. — А мы что, уже? Типа утопленнички?
— Мы гости этого славного города, — отрезал Ник, явно сожалея, что притащил сюда неадекватно настроенных нас, — а там уж твои проблемы. Кем ты себя чувствуешь, тем ты и будешь! Хочешь быть утопленником?..
— Не-не-не! — отчаянно завертел башкой конь. — Даже не напрягайся! Мы живее всех живых, и аминь! То есть привет… славному Кипеж-граду!
— Эй, господин хороший, а ты, часом, не чревовещатель? Больно складно за кобылу говорить научился. — Вопли Борьки не остались незамеченными. К нам направлялся, опираясь на древко копья, один из бездельничающих у ворот стражников.
Возможно, Ник в ответ что-нибудь бы соврал, если бы у него была хоть минутка, но, увы, этой минутки не было.
— Кобыла?! Ты кого назвал кобылой?! Ты — хомяк-переросток! — Борька оскалился и попер на ошарашенно вытаращившегося стражника. — Кобыла! Я — кобыла?! Да я чистопородный еремеевский жеребец! Или, может быть, доказательства предъявить?!
Уздечка натянулась, заставив Борьку клацнуть зубами в опасной близости от носа замершего в изумлении стражника.
— К сожалению, я не чревовещатель. — Ник лучезарно улыбнулся стражнику и заодно еще трем, уже спешившим на шум доблестным стражам, сделал бровки домиком и печально пояснил: — Я — бродячий знахарь. Это — моя сестра, а это мой брат Борис. Черной магией обращенный в тупую, болтливую, истеричную скотину. Вот и ходим с сестрой по миру, ищем корешок один, дабы вернуть светлый ум и благостный облик нашему брату.
— Бедолаги… — Стражи вмиг оказались милыми, понимающими и сочувствующими. — Милости просим. Может, в нашем городе найдете избавление от ваших бед. А то надо же… братишка — и кобыла! Горе-э-э!
— Я — не кобыла! — снова было взвился Борька.
Заметив потемневшие глаза Ника, я изо всех сил шлепнула жеребца по спине, заставив его на какое-то время замолчать — надеюсь, от неожиданности, а не для разработки плана ужасной мести.
Вскоре ворота оказались позади. Мы ступили на мощенную белыми камнями широкую дорогу. Словно маня за собой, она убегала вперед, теряясь между милыми, аккуратными домиками, окруженными плодоносными садами.
— Предлагаю найти где-нибудь трактир и пообедать. — Ник наконец решил разбавить разговором мерный цокот и наши шаги, а заодно помириться с по-прежнему злопамятно помалкивающим Борькой. — Надеюсь, никто не против? А то под ложечкой сосет так, что я даже соврать всамделишно не могу. Даже Борьку заколдованным братом назвал…
— Но ведь поверили же! — утешила я.
— Наверное, потому, что в жизни и не такое бывает! — усмехнулся Ник. — Даже конь может стать братом!
— Бывает-то бывает, но все больше наоборот! — Борьку, видимо, такое завуалированное извинение не тронуло, он прибавил шагу и обиженно бросил: — Меня на твоих глазах обозвали кобылой, и ты даже не вступился! Какой ты мне брат после этого? Ты мне даже не друг!
