Ничего не понимаю!
Эх, кто бы объяснил…
— Ай! Кто это тут по моим ушам как по бульвару ходит? — Под ногами что-то дернулось, забрыкалось.
Почти сразу же вслед за Борькиным воплем послышались торопливые шаги, и в пещеру одновременно ввалились «заговорщики». Я к тому моменту была уже на полу, пытаясь выбраться из-под бурелома Борькиных копыт, а их у него то ли от страха, то ли из-за паники как будто выросло раза в три больше, чем должно быть.
— Что здесь происходит? — Никита наконец ухватил меня под мышки и, дернув, поставил на ноги.
— Ничего! — буркнула я и, перешагнув через враз успокоившегося жеребца, упала на мягкие бутафорские головы. Врать у меня никогда не получалось, а сейчас, после пережитого, да еще когда я ловлю на себе пристальные взгляды Ника, и вовсе не получится. Лучше промолчу. Пусть думает что хочет.
Но тут мне на выручку, как ни странно, пришел Борька:
— Это я виноват! Взбрыкнул во сне, а Василиса напугалась, вскочила, ничего не разберет. После запнулась о мои ноги и упала. Ну я, понятное дело, тоже испугался и принялся громко изъясняться…
Я настороженно нахмурилась.
Нет, оправдание, конечно, не ахти, но всяко лучше моего молчания. Так сказать — свидетель… Вот только с чего ему так врать? Он-то не знал, что я подслушиваю… Ну сказал бы все как есть: спал, пришла, наступила на ухо, да еще и на морду попой села. Короче, разбудила и морально унизила… Зачем сочинять такой изощренный триллер с элементами детектива?
Впрочем, Борькино вранье удовлетворило всех. Змей понятливо мне кивнул:
— По нужде собралась?
Я вздохнула, поблагодарив его в душе за подсказку.
— Собралась. Только еще немного, и эта нужда будет уже неактуальной.
Подумав еще пару мгновений, я поднялась с лежанки и направилась к выходу. Лучше немного побыть в одиночестве, чем отвечать на вопросы Ника и смотреть ему в глаза.
— Вась, а может?.. — Он шагнул за мной, но ему преградил дорогу Змей:
— Ты ее до кустика провожать собрался? Пойми, эта гора охраняется людской глупостью и страхами лучше, чем городская стена. Пусть идет. Видишь, девчонка сама не своя от смущения, да и след от копыта на лбу так легко не забывается…
След от… копыта?!
Закрыв ладонью саднящий лоб, я со всех ног бросилась вон из пещеры. Ну Борька, ну мечта мясника!!!
Утро вступало в свои права, готовя мир к новому дню. Сколько бы миров ни задумали боги, казалось, во всех и всегда ночь должна сменяться утром.
Миновав несколько валунов, служивших ступенями, я замерла, не в силах отвести взгляда от колышущегося у моих ног серебристо-белого тумана. Такого же цвета небо, будто огромное зеркало, отразило туманный мир, где-то на горизонте сливаясь с ним в серую бесконечность.
Я сделала еще несколько шагов и полюбовалась на скрывшиеся в тумане ноги. Впрочем, для прогулок по нужде — самое то!
Миновав еще несколько «ступенек», я полностью скрылась в тумане. Ступив на поросшую скудной травой землю, сообразила, что достигла подножия горы. Как ни странно, здесь туман не ощущался плотной массой. Я даже разглядела впереди довольно густые кусты, идеально подходившие для моей цели, и заторопилась к ним.
Раздвинув кусты, оказавшиеся колючим малинником, я тоскливо поморщилась. Боже, до чего нервное выдалось путешествие! Ни тебе золоченых отхожих горшков, ни тебе бани три раза в неделю. Про пятиразовое питание и вовсе пришлось забыть.
Тихо ворча сквозь зубы, я уединилась в импровизированном сортире, где вскоре решила, что жизнь не такая уж и плохая! Просто надо знать, с какого боку к ней подойти!
Высунувшись из кустов, я огляделась. Надеюсь, мой телохранитель внял голосу разума, точнее Борьки, и не поплелся за мной? Не заметив ничего и никого подозрительного, я осторожно выбралась из норовившего ухватить меня за штаны малинника и прислушалась. Где-то слышалось журчание ручейка, и изредка откуда-то сверху доносились голоса и раскаты смеха. Я даже попыталась вычислить весельчака, но туман глушил все, до неузнаваемости меняя звуки.
Нет, обратно в пещеру я не пойду. Пусть подождут, поволнуются…
Не сдержав довольной улыбки, я развернулась и направилась на звук льющейся воды.
Родник я нашла очень быстро. Точнее, не родник, а крошечный водопад. Он брал начало откуда-то с вершины, терявшейся в тумане каменной гряды. Капли чистейшей горной воды стекали по проторенному годами пути и звонко шлепались в каменную чашу, а уж после, переливаясь через зубчатый край, ручейком убегали куда-то под гору.
Вода была чистая и холодная настолько, что после первого же глотка ужасно заныли зубы, но я набралась смелости и умылась. Итог: глаза открылись так широко, что я на мгновение даже испугалась, что они больше никогда уже не закроются. От сонного состояния не осталось даже лохмотьев, а в голову полезли инициативные идеи и идиотские инициативы.
Так! Первым делом надо узнать побольше о моем муже. Тема дня: Феникс — кто он? Должны быть хоть какие-то зацепки, намеки, мысли о том, что связывает его и Ника! Тогда сразу станет понятна мотивация Никиты.
А вторым делом? Откуда я смогу это узнать? Не у первого же встречного-поперечного? Впрочем, по крайней мере два кандидата на допрос у меня уже есть. Во-первых: нужно хорошенько, не вызывая подозрений, вызнать все у Змея. Пусть он расскажет о себе, а там, глядишь, что-то прояснится и о Нике. А во-вторых…
Я сунула руку за пазуху и бережно достала завернутое в тряпочку зеркало.
Почему «во-вторых»? В самых что ни на есть «во-первых»!
Скрипнув пальцем по холодному стеклу, я принялась ждать, но, не успев как следует настроиться на ожидание, услышала из зеркала бодрый тетушкин голос:
— Васьк, ты, что ль, скребешься? Соскучилась?
— Очень! — ни капельки не соврала я. Как бы то ни было, тетя — единственный родной человек, который при случае поймет и простит… ну конечно, после того как вломит по первое число за все хорошее! — Очень соскучилась! Домой хочу-у-у!
— А колечко? — В зеркале проявился, обрел четкость и прищурился тетин глаз. — Нашла?
— Не-э-эт! — Я решила напустить в голос страдания. — Даже в Кипеж-град за ним пришли, а толку — ноль!
— Ух куда вас занесло! — Глаз уменьшился, являя мне заспанное лицо родственницы. — А чего там? След нашли?
— Да не совсем! Нам посоветовали обратиться к бабке Кудыке, что на Кудыкиной горе живет. Вроде как знатная вещунья… теть? — Но перебить самозабвенно матерящуюся Мафаню не стоило даже пытаться.
— Твою ж… да за… и через… Да шоб вас подкинуло и разорвало… Да шоб вас драконом переползло туда и обратно восемь раз! Племяшка, так твою разэтак! Где твоя голова?!
Я осторожно коснулась виска, потрогала лоб, заправила выбившуюся кудряшку.
