Постепенно чувства схлынули, вернув мне здравый рассудок. Я осознал, что наступает рассвет, увидел, как сидевшие неподалеку нелюди тихо перешептываются, а поглядев на Мурку, наконец-то догадался спросить:
– А где остальные?
– Умерли, – пришел ответ.
Женский голос в моей голове не выражал ничего, но прозвучавшее слово в один миг спустило меня с небес на землю, попутно уничтожив радость от встречи. Что удивительно, котята почувствовали мое состояние и принялись с жалобным мяуканьем тереться мордочками о мое лицо и заглядывать в глаза. Я продолжал их гладить, но сам с сочувствием смотрел на подругу. Да, Проклятые земли – далеко не курорт, однако, покидая Мертвый город, я лелеял надежду, что с Муркой и котятами ничего страшного не случится. Что ж, не всем нашим желаниям суждено сбыться.
– Как это произошло? – тихо спросил я.
Ответ пришел в картинках. Но не простых. В моем сознании словно развернулся огромный экран, на котором кадрами черно-белой кинохроники промелькнули события из жизни Мурки с видом от первого лица.
Поле, покрытое густой травой, темные кусты неподалеку и большой крокодил, увлеченный трапезой. Приближение, настолько стремительное, что картинка размывается. Уродливая рептилия поворачивается, видна забрызганная темным зубастая пасть, а в следующий миг крокодила сильнейшим ударом поднимает в воздух и отбрасывает в сторону. Из распоротого брюха твари вываливаются кишки. Но сцена его падения мне не видна, картинка замирает на безжалостно разорванном полусъеденном котенке с потухшими, остекленевшими глазами…
Резкая смена декораций. Ночь и яркий костер, буквально ослепляющий своим пламенем, несколько людей, с криками хватающихся за оружие. Перед костром лежит покрытое черной шерстью обезглавленное тельце, которое кто-то с должной мерой профессионализма уже начал свежевать. Рывок вперед, горло ближайшего человека превращается в одну огромную рваную рану, из которой хлещет кровь. Его товарищ замахивается саблей, но в следующий миг с расширенными от ужаса глазами отшатывается назад. Правой руки у него больше нет, на ее месте – жалкий обрубок с окровавленными лохмотьями…
Киносеанс закончился неожиданно, как будто отрубили электричество. Осознав себя сидящим на жесткой земле, я почувствовал острую нехватку воздуха. Меня душил гнев, настолько сильный, что укротить его не было никакой возможности. Я злился на тварь, лишенную обоняния и посмевшую напасть на котенка, я злился на дебилов-искателей, стараниями Мурки давно отправленных к праотцам, но в первую очередь я злился на себя.
Ведь если встреча с крокодилом была случайностью, обусловленной то ли чрезмерным любопытством неопытного малыша, то ли просчетом мамаши, на какое-то время оставившей его без присмотра, то гибель котенка от рук людей – только моя вина. Это я научил его доверять двуногим, позволив увидеть в себе друга, я подавил его природный инстинкт, подарив немного ласки, я стал причиной того, что котенок вместо того, чтобы спрятаться, сам вышел навстречу искателям. И хотя пантера не показала мне этот эпизод, я был готов поклясться, что все случилось именно так.
Меня привело в чувство осторожное касание влажного шершавого языка. Это Мурка нежно лизнула меня в нос. Поглядев на нее, я попытался подобрать слова, чтобы выразить свое сожаление, но большая кошка меня опередила. В моей голове снова прозвучал мягкий женский голос:
– Нет. Это моя ошибка. Я привела их на земли людей.
Как она услышала мои мысли? Я ведь не произнес ни звука, а значит, толмач не должен был активироваться. Выходит, мариланы – телепаты?
Наверное, эта догадка должна была меня ошеломить, ошарашить, но я почувствовал лишь легкое удивление. Та буря чувств, которая пронеслась в моей душе, оказалась слишком сильной, и когда она ушла, вполне закономерно наступила апатия. В данный момент у меня не было желания размышлять над новорожденной гипотезой, куда-то подевалось любопытство, еще недавно побуждавшее задать кошке десятки вопросов, и даже вертевшиеся на языке извинения при детальном рассмотрении казались глупыми. Что я мог сказать? Попросить прощения за то, что появился в ее жизни? Так ведь без меня Мурка не справилась бы с кридом. Покаяться, что оставил кошачье семейство? Но тогда я не мог поступить иначе, а прошлое не изменить…
Тяжело вздохнув, я обнял притихших котят и спросил:
– Что ты собираешься делать дальше? Вернешься в старое логово?
– Нет.
Значит, Мурка планирует остаться здесь. В принципе, неплохой вариант, дичи тут много. Не конкретно в этом бесплодном месте, а в данном пограничном районе. Вот только имеется одно большое «но» – тут частенько шастают искательские команды, для которых, как выясняется, шкуры марилан являются лакомой добычей. Об этом наглядно свидетельствовал тот факт, что компания придурков убила котенка, несмотря на риск скорой мести разгневанной мамаши. Нет, я допускал, что все они являлись законченными кретинами, неспособными задуматься о последствиях своих действий, но все же склонялся к мысли, что проигнорировать реальную опасность их заставила жажда наживы.
Исходя из этого, можно сделать вывод – спокойная жизнь у пантеры с котятами продлится ровно до того момента, покуда новость об их существовании не достигнет окрестных городов. Почему? Да потому, что, узнав о семействе кошек, многие опытные команды, снаряженные мощными боевыми амулетами, кинутся на поиски добычи, посмевшей устроить логово буквально под самым их носом. И тут я ничего поделать не могу, разве что советом помочь. Хотя, мне думается, Мурка и сама догадывается, что от людей нужно держаться подальше. Все-таки она достаточно разумна, и если ей повезет…
– Я хочу остаться с тобой, – прервал мои размышления голос большой кошки.
– Что? – тупо переспросил я.
– Я хочу остаться с тобой, – повторила Мурка.
– То есть войти в мою стаю?
Нет, я не прикидывался идиотом, а просто тянул время, понимая, что соглашаться не имел права. Нелюди с кошками точно не уживутся – не смогут перебороть свой страх, так что не стоит даже пытаться. И потом, пантера ведь не ручная собачка, которую можно держать на поводке, в городе с ней не появишься – жители будут рычать, а своего логова у меня еще нет… Блин, что за ерунда? Я уже и думать начал, как Мурка!
– Не так, – сказала черная кошка, не дав мне толком сформулировать причину для отказа. – Я хочу, чтобы ты стал моим новым хозяином.
После этих слов в моей голове забрезжила смутная догадка. Чтобы ее проверить, я поинтересовался:
– А что случилось со старым?
Перед моими глазами снова забегали картинки. На этот раз их героем оказался молодой и когда-то привлекательный эльф. Именно «когда-то», поскольку в данный момент его скрюченные пальцы украшали когти, искаженное яростью лицо было покрыто каким-то белым пушком, напоминающим шерсть, из пасти – ртом это уже нельзя было назвать – торчали клыки, а в глазах не присутствовало и тени мысли. Только голод и жажда убийства. Он раз за разом кидался ко мне, но картинка смещалась – Мурка уворачивалась. Наконец ей это надоело, и в какой-то момент пантера вступила в бой.
