– Там в бутылке шампанского не осталось?
Леня протянул руку к столику, и они допили шампанское прямо
из горлышка.
– Да, кстати… – вспомнил Маркиз. – Ты мне
обещала адрес этого… Славы Расторгуева. Только давай я сам достану твою
записную книжку, а то, если ты туда полезешь, мы снова отвлечемся…
– А почему бы и нет? – Валечка пожала круглыми
плечами, при этом ее непревзойденный бюст призывно колыхнулся.
Леня вернулся домой очень поздно. Он раздобыл адрес
фотографа Расторгуева, но в такое время нечего было и думать о визите к нему.
Продолжение поисков волей-неволей пришлось отложить на завтра.
Лолы почему-то тоже не было, и Леня в ожидании своей
партнерши принял душ. Когда он вышел из ванной комнаты в набедренной повязке из
махрового полотенца, дверь открылась и на пороге появилась Лола. У нее было
какое-то удивленное растерянное лицо. Выглядела она очень утомленной – под
глазами залегли темные круги, помада с губ стерлась, сами губы подозрительно
припухли, и даже слегка размазался левый глаз.
– Где ты была? – напустился Маркиз на
подругу. – Я за тебя так волновался! Я просто места себе не находил целый
вечер!
Лола подняла на него влажный затуманенный взгляд, но ничего
не ответила.
– Что ты себе позволяешь! – Маркиз накручивал себя
все больше и больше, в праведном запале он так замахал руками, что махровое
полотенце чуть не упало на пол, и ему пришлось подхватить его, чтобы не
оказаться перед Лолой в костюме Адама, что в настоящее время совершенно не
входило в его планы.
Лола в это время, совершенно не обращая на него внимания,
утомленно упала в кресло, скинув лодочки.
Леня продолжил в той же тональности, но без жестикуляции:
– Мы приехали сюда с чисто деловыми целями и должны
заниматься розысками этой чертовой пропавшей немки, а не тратить время на свою
личную жизнь!
Лола сняла жакет и швырнула его мимо Лени на диван, а сама
вольготно откинулась на спинку кресла и глубоко вздохнула, при этом достаточно
помятая блузка распахнулась на груди и стало видно, что Лола без лифчика.
– Не пытайся меня обмануть, я вижу, что ты только что
была с мужчиной! – кипятился Маркиз. – Нашла, понимаешь, время!
Проследив за его взглядом, Лола ощупала себя и пожала
плечами: она поняла, что забыла бюстгальтер у Антона. Она хмыкнула и смущенно
закрыла глаза.
– Отвечай, где ты была?! – вопрошал Маркиз тоном
оскорбленного мужа.
Лола открыла глаза, удивленно посмотрела на него и
проговорила хрипловатым голосом:
– По-моему, я совершеннолетняя, а у нас с тобой
отношения сугубо деловые. Да ты бы лучше на себя посмотрел – в твоем возрасте
это уже неприлично!
Леня подошел к зеркалу и увидел у себя на груди багровую
отметину от Валечкиных губ.
Маркиз проснулся рано, оттого что Пу И пытался зубами
стянуть с него одеяло. Зловредная Лолка впустила его ночью к Маркизу и закрыла
дверь в свою комнату, чтобы песик не мешал ей спать. Пу И запрыгал по комнате,
давая понять, что срочно нужно заниматься собакой. Маркиз выпустил его вместо
прогулки на балкон – там, очевидно, с прошлого года оставались ящики со старой
землей.
– Действуй! – пригласил Маркиз песика. –
Удобряй на здоровье!
Пу И недовольно гавкнул, но уединился на балконе. Леня
взглянул на часы – еще только половина восьмого. Чертова собачонка! Однако он
решил не спать, а лучше заняться делом.
В комнате было мало мебели, и Маркиз проделал несколько
физический упражнений, с помощью которых определял, достаточно ли хорошо он
владеет своим телом и не нужно ли, к примеру, похудеть или заняться
упражнениями на тренажерах. Все было в порядке, тело слушалось его отлично,
сердце работало как часы, а после вчерашней встречи с любвеобильной Валечкой
тело Маркиза вообще приобрело удивительную легкость и гибкость. Он побрился,
принял душ и устремился на кухню. Там его поджидало разочарование, потому что
из продуктов в шкафчике были только кофе, сахар, а также большая коробка
орехового печенья.
Маркиз вполголоса ругнул Лолку и принялся заваривать кофе.
На звук шуршания коробки прибежал Пу И, требовательно заглянул в глаза Маркизу
и гавкнул. Они чудно посидел?? и съели на завтрак целую коробку печенья. Около
девяти Маркиз решил, что прилично звонить, а то, кто его знает, этого
фотографа, вдруг ему взбрендит куда-то бежать с утра пораньше?
Однако на звонок ответил злобный женский голос, который
сообщил, что никакого Славика Расторгуева по данному номеру нет. И никогда не
было. А на вопрос, давно ли у тетки этот номер телефона, та ответила, не
стесняясь, что это не его, Маркизово, дело.
Очевидно, Валечка перепутала телефон, но с нее, кроме
хорошего траха, больше ничего не получишь, так что Маркиз решил идти по
указанному адресу и определяться на месте.
Он заглянул к Лоле, та крепко спала на животе, обняв
подушку. Двигаясь на цыпочках, Маркиз подхватил Пу И за шкирку и подсунул в
кровать, после чего закрыл дверь комнаты, так что песик не сможет выйти. Через
некоторое время либо он Лолку разбудит, либо написает в кровать. И то и другое
Маркизу одинаково приятно.
Когда он добрался до Конногвардейского бульвара, где
проживал, по Валечкиным сведениям, фотограф Расторгуев, было пять минут одиннадцатого.
Дом тринадцать, хоть и находился наискосок от Манежа, был довольно обшарпанным,
во дворе традиционно воняло кошками и помойкой.
В парадной не было кода, и вообще никто не встретился
Маркизу на пути, только где-то наверху гремели ведра и лилась вода. Он поднялся
на третий этаж, где находилась нужная ему пятая квартира, но на звонок никто не
ответил. Больше сказать, оказалось, что звонок вообще не работает.
Маркиз внимательно оглядел дверь и не удивился неработающему
звонку: дверь была старая, обитая порванным во многих местах дерматином. Судя
по всему, и квартира за дверью была в таком же состоянии. Маркиз постучал в
дверь костяшками пальцев, но безрезультатно, потому что дерматин гасил все
звуки. Тогда он как следует шарахнул в дверь кулаком, эффект был тот же.
– Чего стучишь? – раздался сзади скрипучий голос.
Маркиз оглянулся: сзади стояла самая настоящая баба-яга –
старуха в синем рабочем, далеко не новом халате, с тряпкой наизготовку. Бывшая
когда-то белой косынка была завязана у старухи концами кверху, так что
получались рожки. Во рту у старухи торчал желтый клык, по подозрению Маркиза,
единственный.
– Здравствуйте, – сказал он как можно приветливее.
– Чего тебе? – еще более подозрительно спросила
старуха.
– Да вот, пришел к фотографу Расторгуеву по
делу, – ответил Маркиз, улыбаясь, – не знаете, он дома?
– Какое у тебя дело? – спросила старуха,
надвигаясь неотвратимо как судьба.
