Расплачиваясь, Маркиз вынул бумажник и заодно пересчитал
деньги. Он дал бабке одну тысячерублевую бумажку. Но вторая тоже исчезла, стало
быть, чертова старуха успела каким-то чудом ее спереть. Это называется:
ловкость рук и никакого мошенничества. Ай да старая гвардия!
– Хороший у вас кофе! – сказал он официантке,
протягивая деньги. – Это какой сорт – не «Робуста»?
Девушка пожала плечами и спросила парня за стойкой:
– Миша, клиент вот интересуется, какой у нас сорт кофе,
а я в этом не разбираюсь.
Миша выглянул из-за стойки, вытирая руки:
– Сегодня у нас «Плантейшн», сорт «маленький цветок». А
вы любитель?
– Да не то чтобы большой любитель… Как-то раз в Турции
пил «Робусту», так мне очень понравился. Ну здесь-то, в Питере, наверное, нигде
его не варят?
– Ну почему же! У нас, конечно, попроще – «Плантейшн»
или «Арабика», а вы зайдите в специализированные кофейни – «Идеальную чашку»,
«Мокко-клуб», «Республика Кофе»… Их сейчас много в городе развелось, может, и
найдете там «Робусту».
Дома Маркиз застал выспавшуюся энергичную Лолу. Она,
напевая, наводила красоту перед зеркалом. Пу И лежал на диване и поглядывал на
хозяйку с большим неодобрением.
– Как дела? – обратилась Лола к Маркизу рассеянным
тоном. – Где ты был – у своей?
– У какой это «своей»? – немедленно завелся
Маркиз. – Я, в отличие от тебя, трахаюсь исключительно по делу! Вот вчера
адрес фотографа достал, который снимок сделал!
– Ну и что там у фотографа? – довольно равнодушно
поинтересовалась Лола, все ее внимание было занято левым глазом, потому что
ресницы никак не хотели расчесываться.
– Плохо, – вздохнул Леня, – убили фотографа…
Лола наконец закончила макияж и повернулась к нему.
– Вот как? – сказала она. – И когда же?
– Когда… По всему выходит, что убили его в начале
августа.
– А выставка отрылась…
– Двадцать пятого июля. Стало быть, кто-то узнал, что
Расторгуев сумел сфотографировать девицу. А ее никак нельзя было снимать. И
фотографа убрали, чтобы он не проговорился о том, где он сделал снимок.
– А может быть, кто-то очень хочет заставить нас так
думать? – Лола смотрела очень серьезно.
Леня открыл дверь на балкон и приглашающе махнул рукой.
– Ну что еще за конспирация, – буркнула Лола, но
накинула коротенький халатик и выскочила следом.
– Не забывай о «жучках», – прошептал Леня, –
не зря они нам подсудобили эту квартиру. Раз Вольф не приставил к нам никого,
перед кем мы должны отчитываться, значит, они нас слушают.
Пу И заскулил в комнате, требуя, чтобы его тоже немедленно
выпустили на балкон.
– Пока что факты. Выставка действительно была, и на ней
висела эта фотография. Фотографа убили, это доказано, убили ножом в собственной
квартире, и нашли тело через две недели.
– Ужас какой!
– Значит, от фотографа мы ничего не узнаем. Теперь что у
тебя? Ты получила какие-нибудь полезные сведения или просто провела вчера
полдня, развлекаясь с мужиком?
Лола молча вошла в комнату и протянула Маркизу снимок
Моники, который она нашла в прихожей у Антона Кузовкова.
– Это все? Он что-нибудь говорил на эту тему?
– А зачем, по-твоему, я сегодня туда иду? –
рассердилась Лола.
– За этим… за самым… – хмыкнул он, с
неудовольствием заметив, как блестят ее глаза.
– За информацией, дорогой, – кротко напомнила
Лола.
– Ладно, попробуй, – задумчиво сказал
Маркиз, – кроме Антона, у нас осталась еще одна ниточка – тот человек,
который послал фотографию папаше Тизенхаузену. Я сегодня спрашивал в кафе, там
сказали, что такой кофе, которым пахнул конверт, мало где подают, только в
специальных кофейнях. Так что пока ты развлекаешься с этим козлом Антоном, я
попробую проработать версию с кофе.
– Не будешь же ты обходить подряд все кофейни
города?! – изумилась Лола. – Сердечко не выдержит!
– А что мне еще остается! – рыкнул Маркиз.
Пу И заскулил на балконе, требуя, чтобы его впустили в
комнату.
– Несносная собака, – вскинулась Лола. –
Кстати, ему нечего есть. Будешь разгуливать по своим кофейням, хоть консервов
собаке купи!
– Нахалка! – высказались хором Маркиз и песик, а
Маркиз еще добавил ехидно:
– Не забывай предохраняться, дорогая, а то не хватало
нам еще проблем с прибавлением семейства!
Антон удовлетворенно вздохнул, перевернулся на правый бок и
собрался по обыкновению заснуть. Лола уставилась в его широкую спину. Нужно
было что-то срочно предпринять. Она уже выяснила опытным путем, что первые
полчаса после близости с Антоном на нее не действует его сверхъестественный
животный магнетизм и она способна здраво рассуждать и действовать как
нормальный человек. Потом мозги снова отказывали, полностью передавая
управление нижней части тела.
Значит, нужно было воспользоваться этим получасом, чтобы
хоть что-то разузнать. Беда была только в том, что Антон после сексуальных утех
засыпал как убитый. Нужно было спешить – потом его и пушкой не разбудишь.
Она вытащила из подушки перышко и легонько пощекотала
голубоглазого Казанову между лопаток.
Антон подскочил как ужаленный и повернулся к ней, выпучив
глаза:
– Ты чего? Я щекотки не выношу!
– Антосик! – промурлыкала Лола, округлив
глазки. – Не сердись! Просто ты сразу засыпаешь, а я поговорить с тобой
хочу!
– Поговорить?! – удивленно спросил Антон. –
Ты что ко мне – разговаривать пришла?
– Ну что ты, солнышко! – Лола нежно провела рукой
по его небритой щеке. – Ну хочется же и… общения, чтобы для души! А то что
мы, как звери какие-то, – трахнулись и спим!
– Ну ладно, – Антон потянулся, – давай
поговорим. Все равно весь сон сбила! Ну, о чем ты хочешь разговаривать?
– А я там фотографию у тебя видела – ты с такой рыжей
девицей, стрижка короткая… Это кто?
– Ну вот! – Антон искренне огорчился. – Поговорили
называется! Только и разговоров – кто эта блондинка да кто та брюнетка! Мне эти
бабские разборки знаешь как надоели! До чего же вы все ревнивые!
– Да я не ревную, – Лола прижалась щекой к плечу
Антона, – мне просто интересно. Вроде я ее где-то видела…
– Вряд ли, – Антон высвободил плечо и лег
поудобнее, – где ты ее могла видеть… Немка она… была. Я на ней даже
женился.
– Так ты женат? – протянула Лола с наигранным
разочарованием. – А я надеялась…
– Да не женат я, не женат! – отмахнулся от нее
Антон. – Погибла она, в машине разбилась. Только ты ничего такого себе не
воображай, – он покосился на Лолу, – я второй раз жениться не
собираюсь. Мне одного раза вот так хватило, – он провел по горлу ребром
ладони, – на вас как только женишься – сразу будто подменили, и характер
портится, и все такое…
