– Она шла предпоследней, – вспомнил майор. – Первая тройка выхватила по-полной. Впрочем, ладно, можно допустить, что ты прав, но что-то уж больно тонкая операция для Ареала, нет?
– Профессионалы грубо не работают, – парировал контрразведчик. – И не важно, гвоздь надо забить или электронную схему спаять. Вспомни наши рукопашные тренировки. Что ты мне говорил?
– Согласен, – сдался Медведь. – До подтверждения или опровержения её рассказа будем считать девицу вражеской шпионкой. Но мы ведь можем и ошибиться. А Айболит, если подумать, не так уж много просит, он ведь согласен на любой режим секретности. Как насчёт обоюдовыгодного решения? Пусть эта Бэмби сидит до Выброса в лазарете безвылазно, а все вынужденные перемещения за его пределами осуществляются исключительно с завязанными глазами.
– Если ты считаешь, что так надо, – я спорить не буду, – ответил Кварц. – Условие у меня одно: ты лично ею и занимаешься. Все перемещения, разговоры, кормёжка, хоть смена утки – всё, что не успевает сделать Айболит, – всё на тебе! Тебе, кстати, лицо скрывать не имеет смысла. Тебя весь Ареал знает, и так понятно, что ты тут есть. К тому же ты большой и страшный, а это очень убедительно. У неё будет меньше желания нарушать режим.
– Ты на меня наговариваешь! – возмутился Медведь. – Как это – страшный?! Да я на этой базе самый обаятельный и привлекательный, меня даже Фантик любит!
– Скорее он всякий раз при виде тебя впадает в ступор от ужаса, – не согласился контрразведчик.
– А я так мечтал о карьере фотомодели, – печально вздохнул Медведь. – Фотосессии, телевидение, обложки модных журналов, реклама одежды для шахтеров в забое, алкашей в запое и мясников на бойне… Главная роль в кинофильме о трогательной истории из жизни обычного детского садика…
– В котором ты играешь маньяка-убийцу, который съедает всех детей, персонал детского сада и прибывший для задержания ОМОН, – закончил за него Кварц. – Одним словом, я спокоен за нашу безопасность, если ты не отходишь от этой девицы. Она не должна видеть даже коридор, иначе сможет пересчитать количество дверей в нём. Всё, что могут узреть её глаза, – это лазарет, потому что выбора нет, так как она его уже видела, и санузел с душевой. Изнутри! – подчеркнул он. – И, заметь, это тоже само по себе не без последствий, потому что по количеству душевых и унитазов можно сделать приблизительный вывод о численности личного состава, на который рассчитана база. Как видишь, я не требую впадать в крайности, я настаиваю лишь на трезвом взгляде на степень потенциальной угрозы.
– Значит, договорились! – Медведь поднялся со стула. – Пойду обрадую Айболита, а то он уже бормочет какие-то заклинания, чтобы продлить Выброс. Вам хорошо, сидите по кабинетам, важными делами занимаетесь. А у меня в голове ёжики в катании наперегонки соревнуются… олимпийцы, блин…
* * *
Выброс закончился только через сутки, к полуночи. За это время слоняющийся по базе Медведь успел надоесть и ученым, и Айболиту, и даже Кварцу, в результате чего был изгнан отовсюду и, погрузившись в печаль, молотил своими могучими кулачищами здоровенный боксёрский мешок. Чтобы звук ударов не бил по мозгам остальным, майор утащил его на лестничную клетку и подвесил к стальному потолочному швеллеру. В результате проход на минус первый этаж оказался перекрыт, и каждому, кто спускался или поднимался по лестнице, приходилось пролазить в узкое место между стеной и стоящим в обнимку с мешком Медведем.
– Просто у кого-то слишком узкие двери, да? – поинтересовался Шорох, протискиваясь на лестницу. – Шёл бы ты спать уже, что ли!
– Нет, это просто кто-то слишком много шоколада ест! – заявил здоровяк и удивлённо посмотрел на Фантика, деловито прыгающего по ступеням следом за Шорохом. – А ты-то чего не спишь?!
– Выброс закончился, идём крышу осматривать, – ответил за кролика боец. – Он выполняет свои обязанности согласно инструкции по борьбе за живучесть. Его радиус действия больше, чем у УИПа.
– Закончился? – Медведь только сейчас понял, что больше не чувствует ковыряющей мозг монотонной боли. Увлёкшись избиением мешка, он пропустил самое главное. – Давно?
– Вот и я говорю – иди поспи! – донёсся сверху голос Шороха.
Майор отцепил боксёрский мешок, взвалил его на плечо и потащил в кладовую. Вскоре запустили генератор, включили освещение и подали питание на насосы. Медведь посетил душевую и завалился спать, радуясь, что можно заняться этим без рассыпающейся по мозгам едкой боли. Проснулся он оттого, что кто-то настойчиво трясёт его за плечо и что-то негромко шепчет.
– Коля! Медведь! – Майор узнал голос Айболита. – Просыпайся! У нас боевая тревога!
– А чего она такая тихая? – Здоровяк потёр глаза, вглядываясь в лицо санинструктора, освещаемое неровным светом нефтяной лампы. – Ты чего со светильником? В прятки играете?
– Около базы Фронтовик! – торопливо прошептал тот. – Генератор вырубили, чтобы не шуметь!
Сон как ветром сдуло, и Медведь подскочил, выпрыгивая из спального мешка. Он схватил со стола «Эмку» и принялся торопливо впихивать в неё свою мощную фигуру.
– Где остальные? – Здоровяк подбежал к стоящему в углу ящику из-под патронов и вытащил из него пару коробок с пулемётными лентами. – Кто сейчас на крыше? Шорох?
– На крыше никого, – тихо ответил Айболит. – Мы загерметизировали базу изнутри. Шорох расскажет подробности, я мало что знаю, он меня послал людей будить! Что делать с гражданскими?
– Гимнастку пристегни к чему-нибудь в лазарете, чтобы не выбралась, Никиту, Людмилу и Кнопку в кабинет Кварца, оставь с ними Раса и Водяного и возвращайся к нам! – Майор схватил «Печенег» и вылетел из своей комнаты впереди санинструктора.
Шороха он нашёл на первом этаже, в предбаннике перед входными дверьми. Рядом с ним уже был Базальт, оба бойца в лихорадочной спешке составляли баррикаду из бочек с биораствором для дезактивации снаряжения, промывочных ванн и ящиков с инструментом для раскопок.
– Где он? – Медведь схватил ближайшую из бочек и покатил в общую кучу.
– Три минуты назад ходил вокруг базы с восточной стороны! – зашептал Шорох, громоздя одну бочку на другую. – Он неожиданно появился, вышел из-за ближайших развалин и к базе пошёл! Я сначала подумал, что Бродяга, «Филин»-то молчит, подошёл к перископу, навожу, а он мне прямо в глаза смотрит! А у стены уже Собака его стоит на задних лапах и передними на стену опирается, у неё башка на одном уровне с моей!!! Она чёрная, её вообще не видно, я и забыл, что у неё глаза синие! Хрен его знает, как я внутри базы оказался, помню только, как кремальеру на люке задраивал!
В предбанник вбежал Байкал, за ним заскочили Капкан с Айболитом. Капкан окинул взглядом баррикаду, быстро положил на пол гранатомёт и принялся сдирать с себя сумку с выстрелами.
– Если он войдёт – не отобьёмся! – воскликнул он. – Надо фугас на входе установить! Я за пластидом! – Боец избавился от сумки и бросился обратно к коридору.
