— Я кажусь настолько слабым в твоих глазах? — спросил Торкрит. Он присел на коврик и взглянул на меня.
— Нет, мой лорд. Лишь необычайно уставшим.
— Я не «лорд», Гиперион. Я твой брат, как ты — мой. Ни больше, ни меньше, — он потер закрытые веки большим и указательным пальцами. — Я очень подвел орден. Как тебе известно, Волк сказал правду. Армагеддонская война бушует уже много недель, планета смолкла. Разве не обязанность прогностикара охотиться в Море Душ, выискивая рябь вторжений Извечного Врага? И все же… я не ощутил шепота грядущего в ветрах варпа.
Он посмотрел поочередно на каждого из нас.
— О чем это говорит?
— Что враг скрыл приближение к Армагеддону, — заявил Думенидон.
+ И угроза довольно сильная, раз сумела замаскировать собственное существование, + добавил Галео.
Торкрит кивнул в подтверждение их словам.
— Оба ответа верны, но это еще не вся правда. Тебе есть что сказать, Гиперион?
Он прочел мой разум?
— Нет. Мне нечего сказать.
— Но ты что-то утаиваешь. Выскажись, если не сложно.
— Мне кажется, — решился я, — что одного прогностикара недостаточно для ордена Серых Рыцарей.
Он кивнул.
— Холодная истина из уст самого юного из нас. Это не снимает с меня ответственности, но да, пока на верхушке Серебряной Башни обитаю только я, орден получает неважное обслуживание. Галактика безбрежна, а я лишь один человек, с одним разумом. И все же…
Торкрит умолк, замедлив дыхание и закрыв глаза. Я почувствовал, как он покинул тело, его сознание ушло в эфир.
+ Идем со мной, Кастиан. Я покажу вам мир, который зовется Армагеддон. +
II
За свою жизнь мне пришлось повидать немало актов высшей психической силы по обе стороны Вечной войны. Я видел, как один-единственный человек — которого следовало уважать хотя бы за глупую отвагу — пожертвовал своей душой, чтобы превратить тело во врата для демонов, позволив им войти в нашу реальность. Я видел, как один из моих братьев отремонтировал танк за час, не коснувшись ни единой детали. Я странствовал по поверхности мира, с одного континента на другой, из города в город, переходя из разума в разум в поисках одного-единственного секрета.
Думаю, ничто не сравнится с тем, на что способен Торкрит на вершине Серебряной Башни.
Он собрал нас так, как уставший вор, вздыхая, собирал монеты в конце трудного дня. На секунду я ощутил себя его частичкой — наблюдателем внутри его сознания — и почувствовал то же напряжение, которое ему приходилось выдерживать каждый час своей жизни.
+ Простите, + пропульсировал он. Напряжение, готовое вот-вот расколоть мой череп, вдруг исчезло. + Я не намеревался делиться с вами этой пыткой. +
Мы двигались, не двигаясь. То, как он вытащил нас из собственных тел, могло сойти за психическое касание, только если сравнивать человеческое дыхание и штормовой ветер. Миг назад мы стояли в освещенной свечами комнате, а в следующий — уже плыли среди звезд.
Немногие из нас могли проецировать разум подобным способом, и ни один рыцарь, кроме прогностикаров, не обладал такой же силой, как Торкрит. Мы двигались не в небесах, мимо нас не проносились кружащиеся в извечном танце планеты. Он вырвал нас из тел прямо в черное небо над туманной атмосферой Титана и ринулся прямиком в варп.
Оказавшись без защиты поля Геллера — даже не успев собрать все психические силы, — я инстинктивно стал сопротивляться его контролю. Я бился в невидимой хватке, бросая беззвучную энергию в его сознание, которое обволакивало нас. Слишком слабо, слишком поздно. Мы скользили по маслянистым морям, проносились сквозь бесконечность кричащих душ.
Но я впервые не мог различить среди клокочущих цветов отдельных лиц.
+ Это потому, что мы движемся слишком быстро, чтобы они нас увидели, не говоря уже о том, чтобы дотянуться до нас. +
+ Даже «Карабела» не может развить такую скорость. +
+ Во время варп-полета «Карабела» представляет собой физическую конструкцию в царстве без физики. Она реальна в нереальном месте. Именно поэтому она борется и страдает, с трудом преодолевая течения. +
Он также страдал. Я чувствовал отголоски его боли. Он не мог скрыть их полностью.
+ Насколько ты силен? +
Я почувствовал слабое веселье Торкрита.
+ Недостаточно силен, иначе Армагеддон не стал бы неожиданностью для ордена. +
Пока мы пронзали вопящий океан, я чувствовал, как его сосредоточение непрерывно ширится и смещается, разлетаясь во всех направлениях.
+ Я читаю течения, + ответил он на незаданный мною вопрос. + Ищу смысл вторжения в материальную вселенную. Они текут, когда океан распадается на реки, а реки сливаются в океан. Тысячи, тысячи и тысячи каждую секунду, на мирах и аванпостах в глубоком космосе, на кораблях, затерявшихся в варпе… +
Так вот чем он занимался? Вся его жизнь превратилась в проецирование своей души в эмпиреи, ночь за ночью, отслеживая каждую нить в человеческой империи?
+ Да. Но я лишь одинокий охотник, Гиперион. Я не могу проследить каждую нить до конца. Для меня важны только самые крупные вторжения. Самые заразные. Самые опасные. Те, которые наполнены пророчеством. +
Я почувствовал, как Торкрит собирается с силами, но он не дал нам времени приготовиться. Мы прорвались обратно через завесу и во внезапном взрыве абсолютной тишины очутились в настоящей пустоте.
Почему-то это встревожило меня куда больше, нежели вопль.
+ Как… как мы оказались здесь так быстро?.. + спросил кто-то из моих братьев. Я не знал, кто именно, поскольку сознание Торкрита накладывалось на все наши. + Чтобы достичь этого мира, «Карабеле» потребовались бы недели. +
Торкрит не ответил. Он лишь предложил нам осмотреться.
Армагеддон ничем не отличался от Терры минувших времен, в языческие века Старой Земли. Экваториальные регионы были опоясаны джунглями, которые с орбиты казались густыми и зелеными. На большей части суши раскинулись блеклые пустоши — тундра у полюсов и пепельные пустыни в глубине материков. Почти весь шар занимали глубокие моря, которые еще больше делали его похожим на Старую Землю. Океаны Тронного мира испарились за тысячелетия до моего рождения.
Я отвернулся от планеты, чтобы посмотреть на имперские корабли на орбите. Зная об осажденном мире и захваченных Извечным Врагом городах, я ожидал увидеть армаду боевых кораблей и транспортников Имперской Гвардии, не говоря уже о крейсерах Космических Волков.
Но за исключением сети спутников и орбитальных швартовочных станций над городами-ульями я не заметил активной деятельности. Возле Армагеддона находилось всего три корабля Космических Волков: древняя и величественная боевая баржа, недалеко от которой дрейфовала пара меньших по размеру эсминцев.
