– Она великолепна. Я пока еще ни разу не позвонила тебе. Ты должен нежно погладить меня по головке или по тому месту, где, по твоему мнению, это доставит мне наибольшее наслаждение. Ты живой и в добром здравии? Звонишь из дома?
– Я пока жив и нахожусь в десяти кварталах от твоей квартиры. Всего десять минут пешком, если ты, конечно, не против хорошей компании.
– Ты не компания; как тебе известно, мы до сих пор окончательно не решили, как называются наши отношения. Впрочем, я свободно изъясняюсь по-английски. Обед почти готов. Переходи улицу только на зеленый свет.
Мы одновременно повесили трубки. Одно из наших многих достоинств – мы оба умели своевременно давать отбой.
Даже если бы здесь проживал кто-то другой, все равно было бы приятно войти в эту фешенебельную квартиру на самом верху нью-йоркского небоскреба, находящегося на Восточной Шестьдесят третьей улице; правда, при другом жильце внутреннее убранство и выглядело бы по-другому. Из нынешней обстановки я – будь бы моя воля – удалил бы лишь картины, висящие в гостиной и принадлежащие кисти некоего де Кунинга, и электрический камин во второй спальне. Мне также по душе здешнее обхождение. Лили почти всегда открывает входную дверь сама и не стремится помочь, когда мужчина снимает пальто в прихожей. Мы обычно не приветствуем друг друга поцелуем, однако на этот раз она, положив ладони мне на руки, вытянула навстречу губы, и я не отверг приглашения. Более того, я сполна вознаградил ее за комплимент.
Отступив, Лили требовательно спросила:
– Где ты был и чем занимался в понедельник, двадцать восьмого октября, в половине второго ночи?
– Попытайся еще разок, – заметил я. – Ты ведь все перепутала, тебя на самом деле интересует вторник и двадцать девятое октября. Но сперва хочу сознаться: я вторгся к тебе обманным путем, потому что мне нужна помощь.
– Разумеется, – кивнула она. – Сразу поняла, когда ты поздравил меня с прекрасной погодой. Ты напоминаешь мне о моем ирландском происхождении только тогда, когда тебе что-то от меня нужно. Кроме того, это означает, что ты спешишь, следовательно, мы немедленно садимся за стол. Еды достаточно.
Лили провела меня через гостиную в свой рабочий кабинет, где письменный стол, шкафы, книжные полки и пишущая машинка занимали почти все пространство, едва оставляя место для маленького столика, за которым двое могли уютно пообедать. Как только мы уселись, вошла Мими с нагруженным подносом.
– Давай начинай, – сказала Лили.
Мне тоже хотелось продемонстрировать хорошие манеры, поэтому я подождал пока Мими закончит сервировать и уйдет и мы примемся за салат. В доме у Лили – особенно если не ждали гостей – даже Фриц затруднился бы по одному внешнему виду определить, что у него на тарелке, а потому я взглянул на хозяйку, вопросительно подняв брови.
– Да, – кивнула она, – ты ничего подобного еще не пробовал. Мы сами пытаемся подобрать этому блюду название, но пока не пришли к окончательному выводу. Здесь грибы, соевые бобы, грецкие орехи и сметана. Только не говори Вульфу. Если не нравится, Мими быстро приготовит омлет. Однажды Вульф был вынужден признать, что Мими и правда умеет готовить настоящий омлет.
Я подцепил немного салата на вилку. Много жевать не требовалось, даже орехи оказались мелко порубленными. Проглотив, я заметил:
– Хочу совершенно недвусмысленно заявить…
– Не смей это говорить. Ты знаешь, даже шутка о твоем боссе портит мне аппетит.
– Ладно, не буду. Что же касается этой смеси, то я, как и ты, еще не составил определенного мнения. Слов нет, что-то совершенно из ряда вон выходящее.
– Я просто стану наблюдать за твоим выражением. Теперь объясни, что привело тебя ко мне?
Проглотив еще немного салата, я сказал:
– Как я уже упомянул, мне необходима помощь. Ты как-то говорила мне о девице из Канзаса по фамилии Дореми. Помнишь?
– Конечно. Виделась с нею только вчера.
– Ты видела ее вчера? Встречалась с миссис Харви Г. Бассетт?!
– Совершенно верно. Тебе должно быть известно о ее муже, ведь ты не пропускаешь сообщений об убийствах. Она позвонила мне вчера днем и попросила… – Лили замерла с полуоткрытым ртом. – Постой, постой! Она тоже спрашивала о тебе, а теперь ты интересуешься ею. В чем дело?
Я смотрел на Лили, тоже от изумления разинув рот.
– Не могу поверить! Ты утверждаешь, что миссис Бассетт звонила тебе, чтобы расспросить обо мне? Невозможно…
– Я этого не говорила. Она позвонила и попросила меня прийти и утешить ее. Прямо она это не сказала, только заявила, что ей необходимо меня увидеть. Думаю, сыграло свою роль мое прежнее участие в ее судьбе, когда у нее ничего не получалось в Нью-Йорке и она уже собиралась вернуться домой, чтобы хотя бы поесть досыта. Правда, ничего особенного я для нее не сделала, только оплачивала ей комнату и питание в течение года. Не виделась с ней с той поры… три или четыре года. В конце концов я отправилась к ней, и мы беседовали более часа. В процессе разговора Дореми поинтересовалась, не встречалась ли я с тобой после смерти ее мужа. Тогда мне показалось, что она упомянула тебя просто так, стараясь отвлечься от свалившихся на нее неприятностей, но вот теперь ты спрашиваешь о ней. Поэтому я хочу знать… – Лили внезапно умолкла и уставилась на меня. – Эскамильо, неужели я способна тебя ревновать? Конечно, если я вообще в состоянии ревновать – значит, могу ревновать и тебя, но ведь я всегда считала… Невероятно!
– Расслабься, – провел я кончиками пальцев по тыльной стороне ее ладони. – Вероятно, ты начала ревновать меня в тот день, когда впервые увидела мою мужественную фигуру, услышала мой звучный голос. И это вполне естественно… Мы с Дореми никогда не были вместе. Наши расспросы друг о друге – всего лишь совпадение, чистая случайность. Обычно я с подозрением отношусь к совпадениям, однако в данном случае оно мне нравится. Сейчас я расскажу тебе кое о чем, но под строгим секретом. Пока эти сведения не для публикации. Существует некая связь между двумя убийствами – Бассетта и Пьера Дакоса, – и не исключено, что Дореми известны факты, которые могли бы пролить свет на эти преступления. За неделю до убийства, вечером в пятницу, восемнадцатого октября, Бассетт пригласил шесть мужчин на ужин в ресторан «Рустерман», и Ниро Вульф хотел бы знать фамилии этих шести джентльменов. Возможно, они известны Дореми. Для начала – хотя бы одного из них. Лон Коэн из «Газетт», с которым ты знакома, утверждает, что Дореми прячется от людей и никого не принимает. Ты могла бы позвонить и попросить принять меня, или сама пойти к ней и поинтересоваться нужными нам именами, или же получить эти сведения по телефону. Именно за этим я и пожаловал и хочу, кроме того, поблагодарить за очень вкусный салат. Мне необходим рецепт приготовления для Фрица, – заключил я и опять усердно заработал вилкой.
Лили, откусив кусочек сельдерея, принялась жевать с задумчивым видом. Ее лицо одинаково привлекательно, независимо от того, жует ли она сельдерей или бифштекс, – еще одно из многих ее достоинств.
