— Доброе утро, сэр. Я все выяснил.
— В самом деле?
— Да, сэр. Маленькая лавочка на Семьдесят седьмой улице возле Первой авеню. Парня зовут Артур Венджер. Он опознал его по фотографии. Сто процентов. Он не уверен, что точно помнит день, но дело было на прошлой неделе, во вторник или в среду утром. Я в автомате за углом.
— Порядок. Приведи его, как только сможешь.
— Он не захочет пойти. Может, за десять долларов и уговорю, но его ведь спросят, платили ему или нет.
— Не спросят. Десять, двадцать, пятьдесят долларов — не имеет значения. Когда ты его приведешь?
— Через полчаса.
— Устроит. Жду.
Мы опустили трубки. Вульф посмотрел на часы и сказал:
— Свяжи меня с мистером Эйкеном.
Я набрал номер «Континентал Плэстик Продакс». Мистер Эйкен был на совещании. Мне удалось добиться лишь заверений в том, что через четверть часа ему передадут записку с просьбой срочно позвонить Ниро Вульфу. Через девять минут раздался звонок.
— Мистер Эйкен? Это Ниро Вульф. У меня для вас срочные сведения. Вы можете приехать к четверти первого вместе с мисс Макджи?
— Нет, это неудобно. Можно подождать до конца ленча?
— Нельзя. Промедление чревато опасностью.
— Черт возьми, но я… Вместе с мисс Макджи, говорите?
— Да, ее присутствие необходимо.
— Не знаю, — пауза. — Ладно, мы приедем.
Вульф повесил трубку и откашлялся.
— Блокнот, Арчи. Не для писем, а тот, что для документов.
16
На стене кабинета, с правой стороны от входа, висит картинка с изображением водопада. Середина картинки расположена на один дюйм ниже уровня моих глаз, но мой рост чуть меньше шести футов. Картина была изготовлена по заказу. Отодвинув деревянную панель в холле, можно увидеть тыльную прозрачную сторону картины, а сквозь нее — интерьер кабинета. В 20 минут первого сквозь глазок смотрел Артур Венджер, костлявый пожилой мужчина, которого привез Сол Пензер. Предметом, расположенным ближе всего к глазку, было красное кожаное кресло, занятое сейчас сэром Бенедиктом Эйкеном.
Рядом с Венджером стоял не я, а Сол. Мы с Вульфом сидели за своими столами в кабинете. Джулия Макджи устроилась на желтом стуле против Вульфа, который держал такую речь:
— …однако прежде, чем высказать свое заключение, я должен объяснить, каким образом пришел к нему. Честно говоря, я и сам еще не уверен в его правильности. Я знаю лишь, что при сложившихся обстоятельствах… Да, Сол?
Сол появился в дверях.
— Все сходится, мистер Вульф.
— Очень хорошо, потом посмотрим, — Вульф снова повернулся к Эйкену. — Просто при сложившихся обстоятельствах у меня не было другого пути. Я еще никогда не занимался менее перспективным делом. Действительно, зная, что Еджер был убит в той комнате, я считал это дело безнадежным.
— Вы этого не знали, пока не поставили капкан мисс Макджи, — резко сказал Эйкен.
— Ошибаетесь, я знал это гораздо раньше. Во вторник днем, когда мистер Гудвин доложил мне о своем разговоре с управляющим домом. Когда мистер Перес поднялся в полночь в комнату, тело лежало там, и он с женой оттащил труп в яму.
— Он признал это?
— Пришлось.
— Значит, они его убили. Это ясно как день.
Вульф покачал головой.
— До вчерашнего утра можно было считать эту версию приемлемой. Но они же не убивали свою дочь. Таким образом, первая версия уступает место второй: Еджера и девушку убил один и тот же человек. Миссис Перес вызвала Гудвина к себе, и он обыскал комнату погибшей. Найденные им предметы подкрепляют вторую версию. Арчи?
Я достал из сейфа коллекцию Марии и передал Вульфу.
— Эти бумаги, — сказал он, — являются свидетельством действий девушки, действий, которые стоили ей жизни. Все они связаны с Томасом Г. Еджером. Началось все с простого любопытства. Девушка обнаружила, что может наблюдать за посетителями квартиры, если погасит в своей комнате свет и чуть-чуть приоткроет дверь. Вот это — страницы сведений о прибылях вашей корпорации с карандашными пометками, а это — проспекты «Континентал Плэстик Продакс». Вот газетные фотографии Еджера и его семьи. Я говорю о них только для того, чтобы доказать, сколь тщательно действовала Мария Перес. А здесь, — он взял другую пачку бумаг, — предметы, имеющие более близкое отношение к делу. Это фотографии хорошо известной публике дамы и пятидолларовые купюры. Деньги мисс Перес получала от, этой дамы путем вымогательства. Называть имя дамы ни к чему. Однако возникает вопрос. Мистер Еджер пришел в свою квартиру в семь часов. В четверть десятого явилась мисс Макджи и нашла его мертвым. Мы решили, что мисс Перес видела кого-то, кто заходил в дом в этот промежуток времени, и опознала его или ее. Она подумала, что этот кто-то и есть убийца, поняла, что обнаружила более выгодный объект шантажа, и в итоге рассталась с жизнью. Так почему бы не предположить, что Мария видела именно эту мисс Икс? Да потому, что, как мы выяснили, эта дама в среду вечером была в обществе слишком многих людей, как раз в то время, когда девушка ушла из кинотеатра и отправилась на свидание со своей предполагаемой жертвой.
Эйкен нетерпеливо махнул рукой.
— Вы сказали, что дело срочное. Но что срочного в установлении непричастности мисс Икс?
— Срочность сейчас появится. Все, что я сказал, было лишь необходимой прелюдией. Еще один пункт в пользу исключения мисс Икс, да и всех остальных: человек, пришедший туда в воскресенье вечером с пистолетом, знал, что других посетителей не будет. Ни мисс Икс, ни какая-то другая дама не могли пойти по приглашению, ибо приглашена была мисс Макджи. И никто больше не мог надеяться застать Еджера в одиночестве, так как никто не знал, что мисс Макджи придет в девять часов. Мисс Макджи, вы говорили кому-либо, что отправляетесь к Еджеру в девять?
— Нет, — еле слышно пискнула она. — Никому.
— Значит, всех остальных можно исключить так же, как мисс Икс. Следующий экспонат — карандашные наброски женских лиц, которые Мария делала в холле. Их тут тридцать одна штука, и на всех стоит дата. Мы внимательно изучили их. Здесь два ваших портрета, мисс Макджи, и один из них датирован восьмым мая, что позволило мне поймать вас вчера на удочку. Хотите взглянуть?
— Нет, — на этот раз ответ прозвучал слишком громко.
— Именно то обстоятельство, что ваши портреты были в коллекции, заставило меня усомниться в вашей виновности, ибо Мария не рисовала людей, чьи имена она знала. Здесь нет портрета мистера Еджера и мисс Икс. Если б Мария знала ваше имя, она не стала бы вновь рисовать вас восьмого мая.
Эйкен коротко хихикнул.
— Вам нет нужды убеждать нас в том, что мисс Макджи не убивала девушку и Еджера.
