— Ага. Поэтому он сидел в «Пирамиде» до половины
третьего ночи, пил водку стаканами… Кстати, бармен утверждает, что он выпил за
полтора часа две бутылки «Абсолюта» в формате 0,75, то есть полтора литра,
закусывая куревом.
— Он не курит.
— Закурил. Отправляясь с убиенной, хватил стакан на
дорожку. Правда, это был коньяк. Бармен такого за всю свою семнадцатилетнюю
карьеру не видел, а от Тагаева просто ничего подобного не ожидал. Общеизвестно,
что парень он у нас очень сдержанный и малопьющий. Так что «ничего» на правду
совсем не похоже, ты уж извини.
— Вешняков, отстань, а? Без тебя тошно.
— Значит, выяснили отношения?
— Выяснили.
— Выяснили?
— Слушай, ты так говоришь, как будто это я во всем
виновата.
— А кто, по-твоему?
— Да-а, — протянула я, отворачиваясь к окну.
— Ты его любила? Нет. Но отшивать не стала и даже
охотно использовала его любовь в личных целях. Чего молчишь? Ты о чем думала,
когда согласилась жить с ним?
— О здоровье. Меня тоже посещают мысли о продолжении
своего рода, надо же обеспечивать Деда свежими избирателями.
— А ты никого попроще найти не могла? В городе что, в
мужиках недостаток? Тебе Тагаев понадобился?
— У вас с Лялиным не допросишься…
— Ольга, Тимур мужик непростой, и характер у него не
сахар. А тут ты. Нашла коса на камень. Оно бы и ничего, утряслось, да ты упорно
не желаешь его любить. Я вот, честно скажу, опасался, как бы он тебя того… под
горячую руку. Но так как бегала ты жива-здорова, стало ясно, все еще хуже.
— Хуже, что бегаю?
— Хуже, что справиться с собой он не может, послать
тебя к чертовой маме или в самом деле голову оторвать. Очень ему весело
понимать такое. А теперь и вовсе…
— Ага, я сейчас заплачу. Так жаль беднягу. Напился до
чертиков и вляпался по полной программе, как последний лох, хотя должен был
знать, что Дед в ответ на его выкрутасы сложив руки сидеть не станет.
— Вот именно. И теперь ты полезешь его выручать, не
потому что… справедливость будешь восстанавливать.
— А ты что хотел?
Вешняков посмотрел на меня и вздохнул.
— Я — ничего, а вот чего он хочет, понимаю прекрасно.
Ты, Ольга, где-то умная, а где-то дура дурой. Вот если бы ты скандал устроила,
«скотина ты безмозглая», — запричитал он, — «я дома валерьянку пью, а
ты с какой-то бабой», но тебе ведь по фигу, где он и с кем. Ты начнешь деловито
задавать вопросы, точно следователь.
— Ты это серьезно? — нахмурилась я.
— Не лезь к нему. Это я серьезно.
— Я ему такой скандал устрою, — сквозь зубы
сказала я. — Мне б его только вытащить.
— Попробуем, — вздохнул Вешняков.
— Не слышу оптимизма в голосе.
— Он сдулся. Сегодня на совещании Кириллов был весьма
лаконичен: дело ясное. Как в народе говорят: «Сколько веревочка ни вейся…»
— Думаешь, кое-кто постарается воспользоваться
ситуацией?
— Не кое-кто, а Дед. Не то бы Кириллов от комментариев
воздержался, у него всегда хвост по ветру.
Вот тут я испугалась по-настоящему. Не того, что сказал
Артем, не в первый раз мне приходилось делать что-то вопреки желаниям Деда,
меня напугал тон, которым это было сказано.
— Вешняков, — всхлипнула я. — Ты мне,
поможешь?
— Само собой, куда мне деться?
— Если Дед…
— Не впервой. Чего нос повесила? Прорвемся. Поеду к
Лялину, надо кое-что обсудить. А ты отправляйся спать, смотреть на тебя тошно.
Рядом с моей машиной стоял здоровенный «Навигатор», возле него
замерла компания из четырех мужчин. Одного из них я не раз видела с Тагаевым,
правда, имя его точно не помнила. Кажется, Григорий. Оставшиеся три удальца
могли быть кем угодно, но, скорее всего, были обыкновенными бандитами.
— Ольга Сергеевна, — позвал Григорий, когда я уже
собиралась сесть в машину.
— Слушаю вас, — мысленно вздохнув, ответила я.
— Тимур Вячеславович просил передать…
— Я разговаривала с его адвокатом.
— Это хорошо, — кивнул парень. — Значит, вы
все поняли?
— Не уверена, — усмехнулась я.
Это очень не понравилось рослому блондину.
— Короче, так, ты в наши дела не суешься. Трудись в
своей администрации, бумажками шурши.
— Вас зовут Григорий? — перебила я, обращаясь к
тому, кто, похоже, был у них за старшего.
— Зовут.
— Можно на пару минут.
Мы отошли на несколько шагов в сторону.
— Тимур, должно быть, недооценивает сложность ситуации.
— Это вряд ли, — возразил Григорий
спокойно. — Просто он не хочет, чтобы во все это вмешивались вы.
— Послушайте…
— Нет, это вы послушайте. Я передал то, что он просил.
И, надеюсь, вы правильно меня поняли. В противном случае у вас будут большие
неприятности. Очень большие.
— Знаете, они у меня уже есть. Вы ему кто?
— Друг.
— Тогда вы мне поможете.
Он покачал головой. Я усмехнулась.
— Ну и черт с вами. Я его вытащу, чего бы мне это ни
стоило. Хотя бы для того, чтобы дать ему в морду. Прошу прощения, что без
почтения говорю о вашем друге и вожде.
Я села в машину, где от тоски и беспокойства изнывал Сашка.
— Плохи дела, пес, — сказала я, наблюдая, как мужчины
садятся в «Навигатор». — Очень плохи.
Как известно, все познается в сравнении, и, жалуясь Сашке на
жизнь, я еще не знала, как плохи мои дела. То есть я-то думала, что хуже не
бывает, ан нет, бывает, да еще как.
